Наталия Левитина - Стопроцентная блондинка

Известие о том, что Вероника изменяет ему еще и с художником, потрясло Александра до глубины души. Саше хватало бизнесмена Краснова.

– Рембрандт хренов! – возмущенно выкрикнул он, вызвав удивление прохожих.

Валдаев едва начал свыкаться с мыслью о Краснове. Он старался принять его как данность, как часть Вероникиного антуража. Он даже изловчился и нашел в факте присутствия Краснова положительный элемент: представьте себе, насколько сильным является мужское обаяние Александра, если ему удалось потеснить в сердце женщины такую беззаветную любовь! А ведь сумел, ведь добился благосклонности!

И что выясняется? Он – всего лишь звено в длинной цепи любовников. Он один из многих. Он – эрзац, заменитель, так как главный приз (опять же бизнесмен Краснов) коварной галеристке доступен лишь частично.

«Убью!» – мрачно решил Валдаев и поехал в галерею выполнять задуманное.

В «Фонтенуа» его не ждали, но встретили ласково. Изменница улыбалась: визитер явно был ей приятен. Да, мужские качества Валдаева и в самом деле были незаурядными, раз Вероника начала привыкать к нему.

– Мы вроде бы не договаривались на сегодня, – сказала она. – А впрочем, вечер свободен. Поехали ко мне. Ты чем-то расстроен?

Саша метнул в Веронику раскаленный взгляд – так, словно выстрелил из катапульты огненным шаром.

– Неужели снова ревность? – удивилась Вероника. – Саша, опять? Точишь бивень на Краснова? Бедный Славик.

– А кто у тебя был до меня? – хмуро поинтересовался Валдаев.

– Что?

– Краснов – вечен и незыблем. Я это понял. Он – основной игрок. Но ты держишь и команду дублеров, чтобы подменять Краснова, когда он возвращается в семью. С кем ты еще спала?

– Ни с кем! – возмутилась Вероника. – Сашуль, ну что ты! Не надо превращать меня в монстра, помешанного на сексе. И никакой команды дублеров нет.

– А Атаманов?

– Что Атаманов?

– У вас был секс.

– Да никогда в жизни, – устало произнесла Вероника. – Собираешь какие-то сплетни, потом дуешься. Атаманов – деловой партнер. Нет, скорее мой подопечный. Вожусь с ним, как нянька. И никакой благодарности!

– А у меня другие сведения. Ты изменила мужу с Атамановым, и оскорбленный супруг подал на развод. О существовании Краснова твой муж, полагаю, и не догадывался. Иначе бы развелся с тобой еще раньше.

– Ну и что? Все равно с Атамановым я никогда не спала.

– Спала, – упрямо сказал Валдаев. Очевидно, живописец превратился для него в камень преткновения. Ему обязательно нужно было повесить на женщину еще и этот грех.

– Да нет же! Я просто сделала ему алиби! – с отчаянием воскликнула Вероника и тут же закрыла рот ладонью. – О, черт!

Валдаева прошиб холодный пот. Он онемел, замер, полный трепетного ужаса и восторга. Он чувствовал себя потенциальным нобелевским лауреатом, вплотную приблизившимся к судьбоносному открытию.

– Алиби?

– Да, да, алиби!

Вероника закрыла лицо руками. Она отдала бы все, чтобы вернуть слова, случайно сорвавшиеся с губ. Но – увы! Въедливый любовник ждал подробностей и буравил острым взглядом.

– Вероника, не молчи!

– Ну, чего еще?!

– Признавайся, что у вас произошло с Атамановым!

– Его подозревали в том, что он столкнул с горы свою подружку, – нехотя выдавила Вероника. – И у этого разгильдяя, естественно, не было алиби! Пришлось выручать. Не могла же я его бросить на произвол судьбы! Атаманову место в искусствоведческой энциклопедии. Но никак не в тюрьме.

– А что произошло на самом деле?

– То и произошло. Атаманов разругался с девушкой, напился и уснул. А подружка, тоже выпив, забралась на гору и спьяну улетела вниз.

– И ты веришь, что он мирно спал все это время?

– Верю. Абсолютно. Я знаю его четыре года. Он не виноват в ее смерти. А мне пришлось сказать, что вечер и ночь он провел у меня, – вздохнула Вероника, как святая мученица. – Муж как раз был в командировке. Но едва приехал, ему конечно же сразу доложили.

– Что доложили?

– Что я изменила ему с Атамановым.

– Но ведь ты не изменяла. Атаманов даже и дома у тебя не был!

– Но ведь я заявила, что был. Ах, Саша, ты незнаком с милицейскими нравами.

– Да откуда, – согласился Валдаев.

– Это только в сериалах сыщики свято хранят доверенную им тайну. Наяву все иначе. Я дала показания, а на следующий день весь город сладострастно мусолил новость.

– Но ты не проиграла. Разведясь с тобой, муж освободил тебя для Краснова.

– О боже! Тебя заклинило на бедном Краснове!

– Слушай, а Краснов обо мне знает?

– Вы же встречались.

– Нет, ну ты сказала ему, что я твой бойфренд?

– Да, – кивнула Вероника. – Обязательно.

– И он не ревнует?

– Немножко.

Валдаев наконец-то умолк. Он мысленно попытался вписать их многосочиненную любовную связь (Краснов – его жена Оксана – Вероника – Валдаев) в геометрическую фигуру. Получился тетраэдр. По его граням метались, потрескивая, электрические разряды. И тут еще новость о фальшивом алиби Атаманова! У Саши задымились мозги.

– Я могу надеяться на твою порядочность? – с надеждой спросила Вероника.

– Вообще-то я жуткий негодяй, – самокритично признался Александр. – А что?

– Ты ведь не разболтаешь? Боже, как я могла проговориться! А все ты! Пристал ко мне – Атаманов, Атаманов! Пообещай никому не рассказывать!

– Это будет нелегко, – вздохнул Валдаев.

– Саша! Только попробуй!

– Иначе что?

– Отомщу.

– Как именно? Подробнее, пожалуйста.

– Придумаю что-нибудь ужасное.

– О, – мечтательно закатил глаза Валдаев. Вероятно, у него были собственные, извращенные представления об ужасной мести. – Так мы едем к тебе? Или нет?

– Да, да. Иди, я сейчас.

Валдаев вышел на крыльцо. В лицо ему брызнуло солнечным светом, на лоб шлепнулась ледяная капля. Стоял один из тех дней, когда внезапная оттепель, почерневшие сугробы и проталины бурно возвещают о конце зимы. Словно и нет впереди зверских мартовских морозов.

Саша достал телефон, набрал номер лейтенанта Воробьева и рассказал ему о новых сведениях по делу Дины Штефан. А что? Ведь он так и не дал Веронике обещания хранить ее тайну.

В стенах облУВД майор Здоровякин трудился не менее напряженно, чем египетский раб на постройке пирамид. И для него это было несомненным плюсом. Иначе, освободив голову от служебных дум, он сразу бы начал размышлять о своей семейной жизни. Ни к чему хорошему это бы не привело.

Сегодня в половине шестого утра майора срочно вызвали на работу. С грацией слона он крался по коридору, стараясь не разбудить детей и Машу. Он почти преуспел: всего лишь тихонечко налетел в темноте на комод и не вписался в дверной проем. Но у комнаты Стасика майор наступил на игрушечный «мерседес» и, сдержанно матерясь, перевернулся вверх тормашками.