Наталия Левитина - Девушка без недостатков

У двадцатисемилетнего Поля Деманже были собственные, довольно экзотические представления о внешнем виде руководителя. Сегодня он облачился в рубашку с игривыми крокодильчиками на светло-розовом фоне. Три верхние пуговицы были расстегнуты, позволяя всем желающим насладиться видом умеренно волосатой груди. Только двадцатиградусная температура воздуха уберегла Поля от мысли облачиться в любимый кожаный пиджак вишневого цвета. Но солнцезащитные очки с нежно-лиловыми линзами он не снимал и в офисе. Вероятно, предпочитал видеть жизнь розовой. Впрочем Лариса знала, что у Поля есть другие, более эффективные приемы улучшить мировосприятие. Мсье любил вино, водку, женщин и дорогие рафинированные наркотики. При этом оставался ловким, подкованным юристом и сделал бы приличную карьеру у себя на родине, во Франции, если бы умел обуздывать бушующую в нем страсть к бесконечным удовольствиям.

– Поль, я исчезну? – спросила Лариса, заглядывая в кабинет босса.

– Es-tu fatiguée, устала? Дела? Свидание? Мужчина? Секс? – Поль швырнул на стол бумаги. Мизинцем правой руки он почесывал коротко стриженную беспутную голову, подвергая шевелюру опасности воспламенения, так как между средним и указательным пальцами дымилась сигарета. В ухе у Поля болталась золотая серьга. – Ах, tu es charmante! Кайфно выглядишь, подруга!

Лариса зарделась.

– Нужно к нотариусу. Оформлять договор на квартиру, – счастливо улыбнулась она. – Покупаю двухкомнатную.

– Wow! – обрадовался Поль. – Будем обмывать! – Молодой француз быстро усвоил и русские выражения, и русские обычаи. – Давай, топай! Шевели протезами! А то опоздаешь. Стой! Ты заказала мне билеты?

– Конечно, – остановилась на полпути Лариса. – На тринадцатое августа. Рейс 268 компании «Трансвэйз».

– Это приличная авиакомпания? – капризно прогнусавил Поль. – Ты меня не угробишь?

– Полетишь на «боинге». Затем рейсом 267 обратно в Москву. А билеты Москва – Париж будешь заказывать уже сам.

– Ладно, справлюсь, хотя и не понимаю, почему это дело повесили именно на меня. Летел бы сейчас домой, в Paris! He поверишь, скучаю. Здесь, конечно, хорошо, весело (практически каждую ночь Поль Деманже отрывался в ночных клубах), – красивые filles, девчонки, mais… Но… Я хочу домой!

– Успеешь еще, – снисходительно успокоила начальника Лариса. Для всех сотрудников в представительстве «Де Грос» Поль Деманже был enfant terrible, ужасный ребенок, непутевый, испорченный, красивый, любимый. – До свидания!

– Чао!

Поль Деманже погладил взглядом упитанную спину (и ниже) переводчицы и вновь принялся за бумаги. Его лицо приобрело… нет, не тоскливое выражение пятиклассника, истязаемого домашним заданием. Напротив, он читал текст заинтересованно и внимательно. Через секунду Деманже схватил ручку и стал азартно черкать на полях. Он нашел какое-то юридическое несоответствие в документе.

Кроме Ларисы Бояриновой, в коммунальной трехкомнатной квартире жили две молодых семьи с детьми. Несмотря на тесноту, соседям удавалось сохранять дружеские отношения. Известие о продаже Ларисиной комнаты воспринялось драматически, почти со вселенской скорбью. Было неясно, что ждать от нового жильца. А если это окажется еще одна молодая семья с парочкой короедов? О-о-о… Технические резервы квартиры и так были исчерпаны. Сантехника звенела от натуги и грозила рассыпаться – ее эксплуатировали напряженно, самозабвенно!

Но все, конечно, порадовались Ларисиному счастью.

– Ох и повезло же! – вздохнула Анфиса. Она энергично мешала манную кашу, истребляя комки. – Я без ума от Олежки! Он такой…

– Хорошо, у кого есть Интернет! Взяла и познакомилась с пареньком! – вздохнула Валентина. Валентина нежно подпирала крутым боком Анфису – она варила суп и, зависнув над кастрюлей, стригла в бульон оранжевую морковку.

– Да нам уж куда знакомиться! – вздохнула Анфиса. – Мы с тобой все… Отзнакомились. Вон, блин, результаты знакомства шлындают… Оставь пылесос, оставь пылесос, я тебе сказала!!! Один уже сломали, изверги! – заорала Анфиса басом.

– Ты, Ларисочка, с детьми не торопись! – посоветовала Валентина. – Поживи для себя!

– Как это – не торопись! Спятила ты, что ли? – возмутилась Анфиса. – Ты забыла, ей ведь двадцать восемь! Тридцатник скоро. Пора! Куда деваться.

– Ну и будет как мы – у плиты да над тазиком. Что за жизнь!

– Ой, да Олег ей быт благоустроит! Он хозяйственный. На квартиру заработал. Он и на стиральную машину заработает, и на кухонный комбайн. Не то что наши оболтусы.

– Ларис, а ты чего сидишь-то, с нами лясы точишь? – опомнилась Валентина. – Ты же к нотариусу опоздаешь!

– Я ведь жду Олега, – расслабленно улыбнулась Лариса. Ей было жарко. Кухня раскалилась от синего пламени включенных конфорок, от кипящего бульона и горячих боков плохо отмытых кастрюль. Лариса сидела у стены и разглядывала потрескавшуюся кафельную плитку, серый от чада потолок, отвратительные липкие полоски с мухами, стол в нагромождении тарелок, кривых алюминиевых ковшиков, жестяных банок с крупой… Она смотрела на бедных затурканных подруг и думала о своем счастье, о начале новой жизни.

Валентина и Анфиса переглянулись.

– Постой, а записку-то ты не прочитала?

– Какую записку? – удивилась Лариса.

– Олег сказал, что тебе напишет подробную инструкцию. Он утром приходил.

– Так дайте мне ее! Где она? – вскочила с табуретки Лариса.

Подруги переглянулись еще раз – теперь изумленно.

– Он у тебя в комнате оставил. На столе. Ты не заметила?

Не заметила? Естественно, она ничего не заметила! Что-то неприятное, тупое, холодное дернулось в груди у Ларисы.

– Как он мог оставить записку на столе, если у него нет ключа от моей комнаты?! – воскликнула она.

На самом деле, продав жилые метры, Олег переехал не к Ларисе, а к какому-то приятелю. Коммунальный унитаз и раковина не выдержали бы еще одного активного пользователя. И Олег отказался брать запасной ключ от Ларисиной комнаты, здраво рассудив, что когда в комнате нет Ларисы, то и ему там делать нечего.

– Олег сказал, ты дала ему ключ.

– Нет же! – в отчаянии крикнула Лариса. Она метнулась к себе, уже точно зная, что никакой записки там нет. Если б была – она давно бы ее увидела. Кровать, заправленная с солдатской аккуратностью, письменный стол. Стопки книг, компьютер, купленный с рук. Никакой записки. Пульс сто десять ударов в минуту. Конвульсивные сокращения сердечной мышцы. Сто двадцать, сто сорок, сто пятьдесят!

Валентина и Анфиса осторожно возникли в дверном проеме.

– Нет? – тихо спросили они.

– Девочки, я не давала ему ключ, – упавшим голосом повторила Лариса.

– А это… Деньги на квартиру… Они как… У тебя или у него были?