Наталия Левитина - Кейс. Доставка курьером

– Зато о тебе, Юля, этого не скажешь, – вкрадчиво заметила Марина Аркадьевна. Обычно она не церемонится с моей самооценкой: просто берет лопату и смело закапывает в землю. – Выглядишь от-вра-ти-тель-но!

– Спасибо за комплимент, – грустно кивнула я. – Я тоже вас люблю.

– Нет, Юля, серьезно. В твоем возрасте иметь такие круги под глазами! Такой землистый цвет лица! Такой гнусный оттенок волос!

Да, она так и сказала: гнусный.

В последние три дня всё против меня!

– Кто тебе еще это скажет? – продолжала бушевать Марина Аркадьевна. – А твоя фигура! Твоя чудесная точеная фигурка… Что ты сделала с ней! Разъелась, как хомяк. И Никита такое терпит?

– Ой, да он рад, ему очень нравится! – оживилась я. – Проходу не дает.

– Юля, – строго заметила Марина Аркадьевна, – нельзя идти на поводу у мужчин и собственного аппетита. Никите нравится! Ты сейчас весишь, я думаю, килограмма шестьдесят два.

– Всего шестьдесят!

– Это ужасно. Сорок девять – вот твой идеальный вес. Не ориентируйся на мнение Никиты. Он хватает за мягкое, и у него сдувает шалаш. Его и семьдесят килограммов вдохновят, и восемьдесят. И что же? Мечтаешь превратиться в сальный окорок?

– Но я ведь пока еще совсем не похожа на сальный окорок, – всхлипнула я, готовясь всплакнуть. Мне и так плохо! А она меня добивает.

– Почему ты не работаешь над собой? Как несовременно! Ты хороший профессионал, но этого мало. К тридцати годам, Юля, пора бы уже превратиться в шикарную женщину, найти свой стиль, образ. Увы, тебе это не удалось. Ты даже умудрилась испортить то единственное, чем могла похвастаться, – фигуру.

Я положила руки на стол, уткнулась в них лицом и зарыдала.

Да плевать на фигуру, на стиль и образ!

Я не знаю, кому отдать кейс!

Вот это действительно меня мучает.

Марина Аркадьевна испугалась моей бурной реакции.

– Ой, Юлечка, ну что ты, милая! – засуетилась она. – Я же не со зла! Я знаю, ты прислушиваешься к моему мнению. Иногда. Поэтому и решила подкорректировать твой путь. Ведь сейчас ты движешься в неверном направлении. Хочешь холодной минералочки? Нет, постой. Давай сначала взвесим тебя на моих супервесах. Они показывают процент жира в организме.

Чуть ли не силком милая редакторша заставила меня залезть на весы.

ЧТО?! Шестьдесят четыре?!! О нет…

– М-да, – озадаченно покачала головой Марина Аркадьевна. – Меня подвел глазомер. Все гораздо хуже, чем я думала.

Да, все просто ужасно.

– Кстати, Юля, а в каких ты отношениях с Андреем Холмогоровым? – как бы невзначай поинтересовалась Марина Аркадьевна. – Говорят, он тебя на лошади катал?

– У нас сугубо официальные отношения. Деловые.

Так оно и есть.

– Угу. Понятно, – не поверила Марина Аркадьевна.

– Нет, правда. Он приглашает меня на всякие пафосные мероприятия, проводимые под эгидой мэрии. Вы с ним знакомы?

– Ах, что ты. Это птица высокого полета.

Я хмыкнула:

– Да ладно вам, не такого уж и высокого. Я с ним запросто познакомилась. Андрей Вадимович классный мужик. Но в мэрии он всего лишь на вторых ролях. Сотрудник департамента соцразвития.

– Говорят, он имеет большое влияние на мэра. Что-то вроде серого кардинала.

– Да что вы! Андрей Вадимович вовсе не похож на хитреца иезуита. Он обаятельный и демократичный, – пожала я плечами. – Марина Аркадьевна, а вы точно уверены, что ваши весы не врут?

Итак, чем же я занимаюсь?

Бездействую.

Эта ужасная картина – скорчившийся на полу Воскресенский, с лицом изуродованным болью и страхом, – постоянно стоит перед глазами. Волны сочувствия к расстрелянному депутату перемежаются с дикой злобой, периодически меня охватывающей: зачем Воскресенский позволил себя убить? Зачем связался с бандитами? Зачем взял деньги у короля местной мафии?

Не занимался бы махинациями, не имел бы дел с отморозками – не получил бы пулю в живот. И мне не пришлось бы сейчас ломать голову, как выкрутиться из ситуации…

Но я отнюдь не пропустила мимо ушей слова Марины Аркадьевны о влиятельности Холмогорова. А если обратиться за помощью именно к нему? Правда, непонятно, что я ему скажу? «Андрей Вадимович, тут у меня кейс с громадными бабками, помогите его пристроить. Надо срочно найти вашего тезку. Да, его зовут Андрей, но, в отличие от вас, он вовсе не милый и симпатичный, а злой и отвратительный…»

Не знаю, захочет ли Холмогоров выслушивать мой сумбурный рассказ. Вдруг отмахнется со словами – тебе, воробей, все это приснилось.

Приснилось?

А как же чемодан? Вот он лежит на диване…

Придется позвать Холмогорова в гости. Пусть воочию убедится – кейс существует.

Я огляделась и содрогнулась. Моя квартирка довольно мила, если осматривать ее влюбленным взглядом. Но стоит на минуту представить на пороге значительного гостя (Андрея Холмогорова или свекровь), тут же холодеешь от ужаса.

Я так и не помыла окна, пол, кафель, плинтуса, раковины, розетки, плафоны и пр. И все это выглядит вовсе не так, как у рачительной хозяйки из телерекламы – не блестит, не сверкает… Да и мебель стоит как-то неправильно… И ремонт не помешал бы…

Вот о чем я думаю, собираясь пригласить в дом мужчину.

А вовсе не о том, как это будет выглядеть со стороны: муж в отъезде, а у девицы гость. Да не простой, а шикарный. Сотрудник департамента соцразвития и еще к тому же умопомрачительный обаяшка. И этот гость явно испытывает ко мне интерес.

А я к нему…

Но меня совершенно не волнует эта сторона вопроса – не до того. У меня окна не мыты, бардак и сто лет не было ремонта… Мы с Никитой не предпринимаем никаких шагов в этом направлении, так как вот уже полтора года сидим на чемоданах: собираемся переезжать в новенькие трехкомнатные апартаменты. Поэтому моя крошечная келья уже стала восприниматься как временное пристанище…

Нет, я ни за что не позову сюда Холмогорова. Но и вынести черный кейс из квартиры не рискну – он слишком ценный… А может быть, дело вовсе не в том, что я не знаю, как продемонстрировать чемодан Холмогорову. А в том, что я вообще не хочу рассказывать ему о моей проблеме?

Не успела я сломать голову, обдумывая свои чувства и ощущения, как зазвонил телефон.

Фантастика – это Холмогоров!

Какое совпадение!

– Здравствуй, Юля Бронникова! – поприветствовал в трубку герой моих мучительных дум. – Приглашаю тебя сегодня в семь вечера на симфонический концерт в филармонию. Любишь классическую музыку?

– Обожаю, – выдохнула я. – Здрасте, Андрей Вадимович.

Сердце суматошно колотилось где-то в горле, спина стала влажной.

У меня проблема не только с кейсом.