Наталия Левитина - Кейс. Доставка курьером

– Было дело! Да я две ночи потом не спала.

– Ну, прости, Нонночка. Больше никогда не буду заставлять тебя пользоваться измерительными приборами – лентой, весами.

– Даже не говори мне о весах! Я начинаю нервничать.

– Все, никогда! – поклялась я.

Да, я знала, мои математические способности далеко не блестящи. Они скорее характеризуются определением «убогие»… Итак, как я считала?

1. Пусть 100 % – население нашего города. Оно, несомненно, таково.

2. Предположим, как минимум 30 % умеют читать.

3. Вероятно, 2 % читают рекламную прессу.

4. Наверное, около 0,00003 % увидели фотографии, подмочившие мою репутацию.

5. Из этих 0,00003 % горожан со мной знакома лишь тысячная часть, т. е. 0,03 %… Нет, неправильно… Не в ту сторону перенесла запятую… Правильный ответ – 0,00000003 %!

А так как население нашего города приблизительно один миллион, значит, о том, что я теперь любовница крупного чиновника, узнало 0,0003 человека! Не представляю, как это выглядит, но результат подсчетов весьма радует мое ущемленное самолюбие.

Уверена – Госкомстат производит точно такие же манипуляции с цифрами, когда вычисляет квартальную или годовую инфляцию! Мы с Госкомстатом считаем одинаково. Только я на бумажке столбиком, а эта контора – используя совокупную мощь изощренных профессорских мозгов и новейших компьютеров…

– Юля, я должна с тобой серьезно поговорить! – сказала Лана Александровна ледяным тоном.

У меня все сжалось внутри.

Я зашла к свекрови отдать деньги, занятые у Нонны, но якобы оставленные мне Никитой…

Что я натворила?!

Неужели она видела проклятый журнал?!

Нет, надеюсь, речь пойдет всего лишь о парочке ее подруг, не выживших после кебаба!

– Да, Лана Александровна, – срывающимся голосом промямлила я.

– Ты поступаешь отвратительно!

– Я всего лишь занесла деньги, – прикинулась я сибирским валенком. – Но если они вам не нужны…

Ланочка быстро забрала из моих рук купюры. Хоп – и деньги испарились! Маникюр свекрови приковывал взгляд – ослепительный, малиново-красный, с затейливыми серебряными завитушками на каждом ногте… Или мне просто не хочется смотреть ей в глаза?

– Спасибо за деньги, я немного поистратилась… Если б Никита не был в отъезде, мы решили бы этот вопрос без твоего участия.

Очень мило! Она не считает меня членом семьи?

– Но я хочу поговорить о другом. Это очень щепетильный и неприятный вопрос.

– Да, слушаю.

– Скажи… – Ланочка замялась.

Мы так и стояли в прихожей. Я тупо рассматривала блестящий паркет, кожаную банкетку на изогнутых кованых ножках, Ланочкин наряд… В ее шелковом пеньюаре можно спокойно ходить в театр – сойдет за вечернее платье. И в десять утра свекровь уже при макияже, а ее прическа сильно отличается от моей, именуемой «Однорукий парикмахер»…

– До меня дошли неприятные слухи, – выдавила свекровь. – Юля! Что у тебя с этим крупным чиновником из мэрии?

Вот вам и 0,0003 человека!

Ланочка, между прочим, вовсе не выглядит расчлененной. Великолепно она выглядит. Как же я ошиблась в расчетах!

– С каким из них? – легкомысленным тоном спросила я.

Буду держать круговую оборону!

– А что, их несколько?! – ужаснулась свекровь.

– А о чем вы вообще говорите, Лана Александровна? Я постоянно общаюсь и с чиновниками, и с владельцами заводов, и с торговцами недвижимостью… Вчера меня подвозил на машине миллионер. А вы про кого спрашиваете?

– Про некоего Холмогорова.

– А-а, понятно. Ну да, мы общались.

– Насколько близко?

– Лана Александровна, в чем вы меня подозреваете?

– В том, Юля, что ты выставляешь моего сына идиотом и рогоносцем! – рявкнула свекровь.

Я отшатнулась в сторону и испуганно заморгала. Не ожидала услышать этот злобный вопль. Обычно Ланочка, расписывая мои недостатки и промахи, нежно воркует и щебечет. Она никогда не опускается до базарного крика. И вот…

– Не буду говорить на эту тему и в таком тоне, – твердо заявила я.

– Почему?

– Вы меня оскорбляете.

– Хорошо, извини. Я сорвалась. Но, Юля! Надо вести себя так, чтобы не давать повода для пересудов. А ты стала предметом обсуждения! Мои подруги с удивлением спрашивают меня о ваших отношениях с Никитой!

Старые перечницы!

Обсуждают. Чем же им еще заниматься?

– Мои подруги видели фотографии в журнале! Ты и этот… Холмогоров… вы обнимаетесь! Едва ли не целуетесь! Вы все время вместе! Это ужасно, ужасно! Бедный мой сынок!

– Связался со стервой? Вы это хотите сказать, Лана Александровна?

– Я этого не говорила.

– Но подразумевали.

– Нет! Никита тебя любит, – горестно вздохнула свекровь, словно признание этого факта доставляло ей боль.

Да, что тут поделаешь…

Любит он эту бессовестную девицу…

– Но надо же беречь его чувства и самолюбие! Сейчас Никита вернется из командировки и все узнает.

– Что он узнает? – устало спросила я.

– Что у тебя роман с этим… Холмогоровым.

– Да нет у меня никакого романа! Я не виновата перед Никитой. Мои отношения с Холмогоровым не отличались ничем особенным. У меня масса знакомых мужчин. И я не собираюсь оправдываться…

– Никита приедет и все узнает, – филином проухала Ланочка.

– Давайте вы не будете вмешиваться в наши отношения, ладно? И не станете разносить мерзкие сплетни, хорошо? – выпалила я и повернулась к двери. – До свидания, Лана Александровна. Приятно было увидеться.

Оставив свекровь позади себя с открытым ртом, я вышла из квартиры.

– Ваши вещи не готовы, – обрадовала девушка в крошечном боксе итальянской химчистки, расположенном в супермаркете.

Еще и это!

Отличный выдался денек.

– Как это не готовы! – возмутилась я. – Неделя прошла! Сколько ждать? Мне вещи нужны. Там, к примеру, джинсы. Девушка, ходить же не в чем!

– Так вы купите другие, – посоветовала приемщица.

– Спасибо за идею. Мне самой как-то и в голову не пришло!

Джинсы, за которые я билась с итальянской химчисткой, были совсем новые и изумительно сидели на моей растолстевшей фигуре. Впоследствии, капитально похудев (а это обязательно произойдет!), я собиралась использовать их в качестве наглядного доказательства. Я бы демонстрировала всем огромные штаны и себя в них, хрупкую, изящную, как свидетельство потрясающих возможностей человека и силы моего духа…

Но джинсы пострадали во время эксцесса с депутатом Воскресенским. Штанины покрывала сеточка мелких пятен, и в стиральной машине их отстирать не удалось. Конечно, проще было бы отправить джинсы в утиль, учитывая, чем их забрызгало…

Кровью Воскресенского!

Но победила жадность. И я сделала еще одну попытку вернуть в строй любимые джинсы – отнесла их в химчистку. Дело за малым: вырвать у этих монстров мои штаны!