Варвара Клюева - Как избежать замужества (Коварство без любви)

- Вполне типичное для тебя поведение, - быстро вставил Прошка и уклонился от карающей десницы Генриха.

- ...В результате я всегда перегибаю палку, а потом начинаю раскаиваться и иду на попятный, а Борис (черти бы его взяли!) тут же пользуется моей минутной слабостью и продвигает наши отношения на следующую ступеньку.

- Так не разговаривай с ним вообще, - предложил ошеломленный Леша.

- Как можно не разговаривать с субъектом, который запихивает тебя в машину и возит по друзьям и родственникам, представляя как свою невесту?

- Бред какой-то, - буркнул Марк. - Как он может запихнуть тебя в машину? Ты что - мешок с тряпьем? Не можешь вырваться, позвать на помощь, наконец?

- Во-первых, у такого пойди вырвись! Из него можно десяток таких, как я, настрогать, и еще порядочный шмат останется. А во-вторых, естественно, я орала как резаная. Только что толку? Немногим смельчакам, которые отваживаются вмешаться, он лучезарно улыбается и радостно сообщает, что невеста у него с норовом, но потому-то он ее и любит. Те, смущенно ухмыляясь, ретируются.

- А ты не пыталась произвести невыгодное впечатление на его друзей? спросил Леша. - Может, они его разубедят?

- Еще как пыталась! Да я сама себе становлюсь отвратительна, когда общаюсь с его знакомыми. Развязная, вульгарная особа, которая понятия не имеет о правилах поведения в обществе и вообще только вчера с дерева спрыгнула! - У меня против воли вырвался всхлип.

- Подожди, Варька, - остановил меня не на шутку обеспокоенный Генрих. - Я понимаю, все это очень неприятно, но, по-моему, ты напрасно убиваешься. Ведь не может же он насильно затащить тебя в загс!

Я промолчала.

- Что такое? - всполошился Марк. - Ты хочешь сказать, что вы уже подали заявление?!

Я уронила голову на руки. На глаза набежали слезы.

- Варька! - раздался единый протестующий вопль.

- Нет. - Я мужественно подняла голову. - Но до этого чуть было не дошло. Я удрала в Питер. Что делать дальше - не знаю.

- Ты что, спятила? - холодно поинтересовался Прошка. - Как это - не знаешь? Ну, пусть он даже затащит тебя в эту контору, откажешься подписывать их дурацкие бумажки, и баста!

- Понимаете, недавно я сваляла такого дурака, что впору в петлю лезть. Есть у меня старинная подруга, еще школьная, Надеждой звать. Сколько я ее помню, она всегда вертела вашим братом, как хотела. Хотела - влюбляла в себя, хотела - отваживала, хотела - в запасных кавалерах держала. Все наши девицы иззавидовались, на нее глядючи. И главное, дело тут не во внешности. Вообще-то она на Муми-Тролля сильно смахивает - маленькая, пухленькая, глазки-бусинки, щечки круглые. Нас с нею дразнили Сушкой и Плюшкой. Но это, конечно, было давно. Так вот, в злосчастную минуту я вдруг вспомнила о ней и подумала: может, Надежда согласится переманить моего женишка? А потом пусть бы делала с ним все, что заблагорассудится. Отыскала я ее телефон, дозвонилась, рассказала свою горестную историю, но она мой замысел с ходу отвергла. Давно, говорит, замужем, родила троих, и теперь на нее польстится разве что чокнутый. Я расстроилась, а Надежда говорит: "Подожди нос вешать. Ты прекрасно справишься со своим монстром и без меня. Просто вела себя до сих пор себя по-дурацки. Самоуверенного удачливого мужика, не признающего поражений, упрямое сопротивление может только раззадорить. Нужно радикально менять тактику. Можешь и дальше разыгрывать из себя вульгарную разбитную деваху, только теперь делай вид, что просто спишь и видишь, как бы заполучить его в мужья. Когда он решит, что ты от него никуда не убежишь, наверняка начнет прислушиваться к мнению друзей и родственников. И сам приглядится к тебе повнимательнее. Он же не идиот, чтобы вешать себе на шею хамоватую скандальную жену!"

Я замолчала и судорожно втянула в себя воздух.

- Ну и?.. - не выдержал Прошка.

Я не ответила.

- Ты последовала этому идиотскому совету?! - возмутился Марк.

Я кивнула.

- Ну знаешь! Я всегда подозревал, что у тебя мозги с плесенью, но всему должен быть предел!

- Прогрессирующее слабоумие, - поставил диагноз Прошка.

Крыть мне было нечем, поэтому я не ответила на гнусную клевету. Прошка, ожидавший ответной шпильки, растерялся. Пожалуй, только теперь до него дошло, насколько серьезно мое положение.

- Итак, ты вдруг обнаружила горячее желание выйти за чудовище замуж, а оно только обрадовалось? - уточнил он, хмурясь.

- Ты сегодня демонстрируешь чудеса догадливости, - буркнула я. - Впрочем, обрадовалось - не вполне верное слово. Чудовище восприняло внезапную перемену в моем поведении как должное. Сказало: "Я так и знал, что рано или поздно ты сменишь гнев на милость. Вот увидишь, у нас все будет прекрасно". И, не отходя от кассы, назначило день подачи заявления.

- Когда?! - Вопрос прозвучал в три голоса.

Со свойственной мне проницательностью я догадалась, что друзья хотят знать не когда был назначен день, а когда мы пойдем подавать заявление.

- Надеюсь, никогда. Назначено было на прошлую пятницу, но ночь с четверга я предусмотрительно провела у тетки, а сюда вернулась только в восемь вечера, решив, что загс наверняка уже закрыт и чудовищу нет смысла меня подкарауливать. Честное слово, я не собиралась от вас удирать. Но, приехав домой, вдруг подумала, что Борис может вернуться, услышит из-за двери ваш галдеж и начнет ломиться в квартиру. Мне показалось, будет лучше, если я смотаюсь в Питер...

- Ну и чего ты достигла своим бегством? - спросил Марк. - Все равно рано или поздно тебе придется объясняться. Ты хоть понимаешь, в какую ловушку себя загнала?

Еще бы я не понимала! Только страх показаться однообразной удержал меня от очередной порции бурных рыданий. Но, видимо, желание всплакнуть ясно отразилось на моей физиономии, потому что Марк вдруг смилостивился:

- Ладно, поздно кулаками махать. Нужно подумать, как исправить положение.

- Да чего тут раздумывать-то! Пусть Варька объявит своему чудовищу, что расхотела замуж. Насколько я понимаю, подобные капризы вполне в духе созданного ею образа, - сказал Прошка.

- В том-то и дело, что это будет воспринято именно как каприз, - вздохнула я. - Если я могла передумать один раз, то почему не могу передумать в другой? Конечно, я больше не собираюсь убеждать Бориса, будто мечтаю о нем днем и ночью. Но нисколько не сомневаюсь - просто так он не отвяжется.

- Может, нам самим с ним поговорить? - предложил Леша. - Тебя он может считать вздорной особой, у которой семь пятниц на неделе, но нас, наверное, выслушает.

- Сдается мне, он вообще никого не слушает, - сказала я. - Вы себе представить не можете, какую мерзкую тварь я разыгрывала перед его друзьями и родственниками. Они должны были костьми полечь, лишь бы отвадить его от меня. Нет, боюсь, ваше вмешательство не поможет.