Варвара Клюева - Совершенное убийство

- О, шеф! - румянец Стеллы стал еще ярче, глаза увлажнились. Простите, что усомнилась в вас! Вы - лучше всех!

- Будет вам, Стелла! Вы меня смущаете. Итак, вы с миссис Абердин немедленно отправляетесь за город. Проследите, пожалуйста, чтобы она не покидала коттедж и никому не звонила. Нам ни к чему, чтобы кому-то стало известно о ее местопребывании. Сами знаете, разыскивая важных свидетелей, полиция не церемонится с их знакомыми. Ни в коем случае не позволяйте миссис Абердин пить. Ни грамма алкоголя! Над ней все еще висит тот условный срок, и, если блюстители порядка все-таки доберутся до нашей клиентки, от нее не должно пахнуть спиртным. Да, и вот еще что: уговорите ее не злоупотреблять лекарствами. Эти успокоительные затуманивают мозг, а я хочу, чтобы в случае чего Лора Абердин была в ясном сознании.

- Можете положиться на меня, патрон, - заверила Стелла, глядя на адвоката влюбленными глазами. В следующую минуту она уже закрывала за собой дверь библиотеки.

Пейсон вернулся за письменный стол. До прихода следующего клиента оставалось сорок минут, и адвокат намеревался за это время проштудировать пару томов с судебными отчетами - ему предстояло еще отыскать несколько прецедентов, чтобы выиграть процесс, назначенный на следующую неделю. Относительно миссис Абердин Пейсон больше не беспокоился. На Стеллу действительно можно положиться. Свет еще не видывал такой умелой, компетентной и преданной секретарши.

* * *

Пейсон вышел на крыльцо своего коттеджа и захлопнул дверь, закрывая от любопытных глаз толпы снующих по дому полицейских, криминалистов и врача, склонившегося над бездыханным телом Стеллы, распростертом на полу в кляксах крови, вытекшей из разбитого черепа. В гараже, примыкающем к дому, работала другая группа криминалистов - там добровольно ушла из жизни миссис Абердин, навеки уснувшая в машине с работающим мотором. Что ж, для человека, так тяжело переносившего неволю, это, пожалуй, лучший выход. Хороший адвокат, заручившись свидетельством светил медицины, скорее всего, избавил бы несчастную от смертного приговора, но тюремного заключения или принудительного лечения Лора все равно бы не перенесла.

Пейсон шагнул на первую ступеньку, и тут же, как по команде, защелкали затворы дюжины фотоаппаратов. Синие зарницы вспышек едва не ослепили адвоката, полдюжины микрофонов почти уткнулись ему в лицо.

- Мистер Пейсон, как вы восприняли произошедшую трагедию?

- Миссис Абердин и мисс Дрит находились в доме по вашему приглашению?

- Сколько лет Стелла Дрит проработала с вами, мистер Пейсон?

- Миссис Абердин была вашей клиенткой, советник?

- Что вы испытали, узнав, какая драма разыгралась в вашем доме?

Адвокат поднял руку, и хор голосов мгновенно смолк. Репортеры затаили дыхание в ожидании слов, готовых сорваться с губ убитого горем адвоката. Их постигло разочарование.

- Комментариев не будет! - объявил Пейсон и, не обращая внимания на недовольный ропот толпы и отдельные протестующие возгласы, начал протискиваться к своей машине.

По дороге в город, чтобы отогнать стоящее перед глазами кровавое виденье, адвокат заставлял себя думать о делах, ждущих его в конторе. Но мысли не слушались, самовольно возвращаясь к миссис Абердин. После поездки в Сан-Феличано Пейсон убедился, что его первое впечатление о клиентке и ее браке было верным.

- Вы не представляете, какой цветущей юной красавицей была Лора, когда выходила замуж за Квентина! - вспоминала Сара Гудмен. - За эти два года она высохла, как щепка, и постарела на десять лет. Я уже давно заметила, что с ней творится что-то неладное, но сначала не придавала этому значения знаете, некоторые женщины ужасно дурнеют, когда забеременеют. Но время шло, Лора все чахла, а других признаков грядущего материнства не проявлялось. Тогда я всерьез обеспокоилась, не больна ли она. И даже позволила себе дерзость поговорить с Квентином. Он настоял, чтобы жена обратилась к доктору, но тот ничего не нашел. Назначил какие-то витамины, ванны - в общем, всю эту якобы укрепляющую дребедень, которую назначают врачи, когда не могут поставить диагноз...

- Нет, насколько мне известно, Лора никогда не ссорилась с мужем. Квентин относился к тому типу людей, с кем невозможно поссориться. Они для этого чересчур добродушны, чересчур толстокожи, чересчур уверены в собственной правоте, - объяснила Анна Галлуэй. - Нужно дойти до полного отчаяния, чтобы наброситься на такого человека с упреками. Пока вы владеете собой, вам это даже в голову не придет - зачем понапрасну тратить нервы? Пробить такую броню не удастся.

- Лора всегда казалась мне человеком чрезвычайно тонкой душевной организации, - поделилась своим впечатлением Вера Линдер. - Когда Квентин делал ей какое-нибудь замечание - в своей обычной покровительственно снисходительной манере, - она бледнела и напрягалась так, что дрожали сухожилия на шее. Но при этом ласково улыбалась мужу. Да, самообладания ей не занимать.

- Я была против этого брака, - заявила Вирджиния Гринвелл, обучавшая Лору светским манерам. - Квентин совершенно не годился ей в мужья. Лора чудесный ребенок, очень способный, любознательный, но живой и непосредственный. При всем своем стремлении к самоусовершенствованию она не переносит принуждения, пусть даже его оказывают в самой вежливой форме. А Квентин по натуре - строгий наставник, его бесконечные нравоучительные сентенции способны довести до бешенства и куда более покладистое существо. Простите, мне следовало употребить прошедшее время... Так вот, Лоре следовало выйти замуж за ровесника, веселого и озорного юношу. Они бы смеялись, подтрунивали друг над другом и время от времени пускались бы в какие-нибудь авантюры. Квентин, с его приверженностью правилам и строгим нормам поведения, почти буквально душил жену. Да-да, я не раз замечала, что на Лору в его присутствии находит нечто вроде приступа клаустрофобии.

"Да, я угадал верно, - думал Пейсон. - Этот брак убивал Лору, но уйти от мужа она не могла - на ней висела судимость. Люди, уверенные в собственной праведности, не прощают другим своих ошибок. А положение человека, приговоренного к условному наказанию, страшно уязвимо. Окружному прокурору ничего не стоит добиться для него тюремного заключения. Полиция округа с превеликим удовольствием окажет высокопоставленному чиновнику маленькую любезность - арестует неугодную особу хотя бы за превышение скорости или вождение в нетрезвом виде. Да мало ли существует предлогов для законного задержания граждан! Скандал в общественном месте, неоплаченная по забывчивости покупка, сигарета с травкой, неведомо как попавшая в сумочку... Видимо, Лора Абердин прозондировала почву насчет расторжения брака и поняла, что подобру-поздорову муж ее не отпустит. Ей оставалось либо терпеть супруга еще два года, либо избавиться от него другим путем. Два года для человека, находящегося на грани нервного срыва, равносильны вечности. И Лора Абердин выбрала убийство. Ее замысел был прост и по-своему изящен. Дружеская вечеринка с непременным экспериментальным коктейлем мистера Абердина, коктейлем, который не рискнет попробовать больше никто из присутствующих. Свободное перемещение гостей по дому дает возможность каждому как добраться до мышьяка, открыто стоящего на полке в оранжерее, так и подойти к столику для приготовления коктейлей, где стоит индивидуальный шейкер Квентина Абердина. Недомогание хозяина ни у кого не вызовет серьезной тревоги - его спишут на сомнительный, но безопасный для жизни напиток, изобретенный самим Абердином. А это означает, что помощь вовремя не поспеет - мышьяк в сочетании с алкоголем, да на пустой желудок (аперитив ведь пьют перед обедом) всасывается в кровь быстро. Если повезет, то лечащий врач из уважения к чувствам высокопоставленной вдовы отмахнется от собственных подозрений и укажет в свидетельстве о смерти диагноз "острое пищевое отравление". Если не повезет - что ж, доступ к яду и возможность им воспользоваться имели семь человек, а мотив... Мотив, если копнуть, всегда найдется.