Варвара Клюева - Уникум (Язык мой - враг мой)

- Да, кстати, вчера, после твоего ухода, Ирочка зашла нас навестить. Я едва не расплакалась от умиления. Но, как выяснилось, совершенно напрасно. Она даже не поинтересовалась, как себя чувствуют дети. Прямо с порога начала щебетать о своих выдающихся сценических успехах и поклонниках, которые не дают ей прохода.

- С какой стати она вдруг решила излить тебе душу?

- Ну, такие дамочки не в силах обходиться без восторженной аудитории. Что толку в победах над мужчинами, если рядом нет женщины, которая сумела бы эти победы оценить и умереть от зависти?

- Но вашему с ней знакомству всего несколько часов от роду!

- Подумаешь, препятствие! Мне кажется, прежде она изводила своими откровениями Татьяну, но та вежливо послала ее куда подальше. Во всяком случае, отзывалась о ней Ирочка не самым лестным образом.

- Смотри-ка! А когда они к нам в первый день пришли, Ирочка ворковала с Татьяной, как с лучшей подругой. Когда же между ними кошка пробежала? Тоже вчера? Что-то уж больно урожайный на ссоры выдался денек. А ты не спросила Ирочку, что думает по поводу ее похождений Славка?

- Спросила. Ирочка утверждает, что успех у мужчин - оборотная сторона ее успеха на сценическом поприще. Издержки профессии, так сказать. И, по ее словам, Славка это понимает, "но все равно очень переживает". В этом месте она томно вздохнула, закатила глаза и пролепетала, что Ярослав ее убьет, если она когда-нибудь ему изменит.

- Сомневаюсь. Проще выставить за дверь.

- Мне тоже так кажется. Ну ладно, пойду к детям, а то, не дай бог, уже проснулись.

- Как они, кстати? Не лучше?

- Лучше. Если анализы будут нормальные, завтра вернемся в табор. Надеюсь, ты больше не собираешься скандалить с Мироном? Такие сцены не для детских ушей.

- Ладно, буду исчезать в часы его посещений. Счастливо!

Набрав воды, я вернулась в лагерь, выслушала гневный упрек Генриха по поводу тяжестей, которые позволяю себе таскать, и принялась готовить завтрак. Каша еще не доварилась, когда на нашу поляну ворвалась Нинка со Славками и Татьяной в кильватере. С первого взгляда на бывшую подругу я поняла, что Мирон еще не вернулся.

- Это все ты виновата! - злобно шипя, двинулась она на меня. Ее зеленые кошачьи глаза сверкали бешенством. - Ты всегда его травила, пользовалась тем, что Мирон с женщинами не связывается!

Генрих умоляюще простер к ней руки.

- Ниночка, не надо! Все мы понимаем, что ты места себе не находишь от беспокойства, но к чему ссориться? Мирон скоро найдется, вот увидишь. Присядь, сейчас чай будет готов.

Но ему тоже досталось под горячую руку:

- А ты, Генрих, рано или поздно не сможешь усидеть между двух стульев. Так что придется тебе выбирать между нами и этими... этими...

- Ниночка!

На шум из палаток вылезли сонные Марк и Прошка. Увидев Марка, Нинка окончательно осатанела:

- А! Это ты?! И как тебе спалось? Наверняка сладко, ведь по вашей милости Мирон всю ночь глаз не сомкнул. Ты доволен?

- Нинка, уймись! - не выдержала я. - Марк тут совершенно ни при чем. Он вчера с Мироном и парой слов не обмолвился. С чего ты вообще взяла, что мы имеем какое-то отношение к исчезновению твоего мужа? По-моему, он вчера убежал, обидевшись на тебя.

А вот этого говорить не следовало. Нинка сорвалась на крик:

- Вы! Вы его довели! На меня он никогда так не злится! Никогда! Что у вас тут вчера произошло? Что? Молчите? Я знаю, это ты, гадюка, опять какую-нибудь подлость устроила! Я тебя насквозь вижу!

Такого моя бывшая подруга до сих пор себе не позволяла. Не в силах выносить ее вопли я повернулась и полезла в гору. Я забиралась все выше и выше, подальше от Нинкиного голоса.

Не знаю, что вдруг толкнуло меня в спину и заставило обернуться. Я стояла на выступе, с которого открывался прекрасный вид на море и скалы внизу. Метрах в десяти над берегом, на огромной каменной глыбе лежало неподвижное тело с неестественно вывернутыми конечностями.

Глава 8

На сразу ослабевших ногах я кое-как доплелась до нашей стоянки. По счастью, первым, кому я попалась на глаза, был Прошка. Он тут же схватил меня за руку и потащил вниз, к морю. Меня начала бить крупная дрожь. Прошка прислонил меня, словно куклу, к скале, стащил с себя майку, намочил ее в море и приложил мне ко лбу.

- Расслабься. Дыши глубже. Не говори пока ничего, сначала постарайся успокоиться. Да молчи ты, кому говорю! Нам только твоей истерики не хватало для полного счастья!

Сверху шумным галопом сбежали Леша и Марк.

- Что случилось? - спросил Марк, тяжело дыша.

- Ми... Мирон! М-мертвый, - стуча зубами, выдавила я из себя.

Вид Прошкиной физиономии, приобретшей вдруг нежно-салатный оттенок, моментально привел меня в чувство. Я вскочила, усадила Прошку на свое место и приложила ему к голове его же майку.

- Расслабься. Дыши давай! Нам только твоего обморока не хватало!

- Сейчас по башке получишь, - слабым голосом пообещал Прошка.

- Нашли время комедию ломать! - отрезвил нас побледневший Марк. - Варька, ты способна объяснить все членораздельно? Где ты нашла Мирона?

- Там. - Я махнула рукой в сторону скал. - Увидела сверху. Наверное, он вчера с обрыва сорвался. Темно было, а он напился, да и от злости, наверное, не соображал ничего.

- И мы ничего не услышали? - недоверчиво спросил Марк.

- А ты помнишь, какой мы подняли гвалт? Такой, что и высадку турецкого десанта у себя под носом не услышали бы.

- Ладно, хватит болтать, - мрачно буркнул Леша. - Надо сообщить остальным.

Мы замолчали, потрясенные чудовищностью долга, который нам предстояло исполнить. Прошка обмяк и прикрыл глаза.

- Я не смогу, - простонал он.

- Если эту новость сообщим мы с Варькой, тут начнется такое... - хмуро заметил Марк. - Трупов не сосчитаем.

- Совсем ты математику забыл. Их никак не будет больше десяти, - успокоила я его.

- Леше с его солдафонской прямотой эту миссию тоже не стоит доверять, приоткрыв один глаз, подал голос Прошка.

- Сейчас бы сюда Татьяну, - вздохнула я. - Надо ее как-нибудь вызвать. Она - человек посторонний, к тому же врач, хирург. Ее профессиональная подготовка наверняка включает и умение разговаривать с родственниками. Лучше ее никто не справится.

И тут, словно дар небес, ниспосланный в ответ на молитву, сверху спустилась Татьяна. Наверное, от нее тоже не ускользнуло странное состояние, в котором я спустилась с горы. Она вгляделась в наши лица и оценила обстановку.

- Что, скверные новости?

Все, как по команде, посмотрели на меня. Я молча кивнула.

- Мирон?..

Я опять кивнула.

- Что произошло? Где вы его обнаружили?

- Я увидела его сверху. Он... он там... на камнях.

- Может быть, он еще жив?

- Судя по позе - едва ли.

- Всякое бывает. Надо срочно его осмотреть.

- Да как туда доберешься? - Я мигом пришла в себя, представив, как мы с Прошкой горными козлами скачем вниз по скалам. А на этих скалах и горный козел ногу сломит. Я снова сникла.