Варвара Клюева - Уникум (Язык мой - враг мой)

- Верно. Потом атмосфера немного потеплела, и я уже решила, что у вас произошел какой-то локальный конфликт, но Нина не дала мне расслабиться.

- Могу представить, чего тебе стоили ее желчные выпады. А потом и ей. Одного не понимаю: почему бы не поубивать уж сразу всех, не выходя из-за стола. - Тут я подумала, что рано еще переходить на обвинительный тон. Скажи, мысль об убийстве Мирона пришла тебе в голову загодя или это была импровизация?

- Импровизация. Я наткнулась на него совершенно случайно. Мирон стоял ко мне спиной, но, услышав шаги, обернулся. Его физиономия выражала такую ненависть, что я вросла в землю. Мирон скользнул по мне злобным взглядом и тут же отвернулся, а на меня вдруг словно затмение нашло. Я с разбега толкнула его в спину, Мирон не удержался на ногах, проломил кусты и полетел вниз. Он даже не вскрикнул, только булькнул что-то.

Когда до меня дошло, что я натворила, у меня подкосились ноги. Ведь если Нина успела пооткровенничать с Мироном, а тот поделился новостью с Ярославом, смерть Мирона могла только усугубить мое отчаянное положение. Но тут пришла спасительная мысль: а почему, собственно, гибель Мирона должны как-то связать со мной? Я с ним в тот вечер вообще не разговаривала. Он напился, убежал от нас, как черт от ладана, никто его больше не видел. Естественно было предположить, что в темноте он просто не разобрал, куда бежит, и сорвался...

- Так бы все и решили, если бы не смерть Нинки. Зачем ты ее убила? - Я отвернулась и прикусила губу. - Ну, подняла бы она шум, и что с того? Доказательств нет, свидетелей нет, тебя с Мироном и в самом деле ничто не связывало. Нинка ведь не успела никому ничего рассказать.

- В том-то и дело. Она единственная знала мою тайну, если не считать Николая. Но Николай меня не выдал бы. Если Нина подняла бы шум, то следствие стало бы разбираться с этим "несчастным случаем" всерьез. И тогда Нина обязательно вспомнила бы, что среди нас есть убийца. Нет, после того, как я столкнула Мирона, выхода у меня не оставалось...

Мы помолчали, потом я спросила:

- А покушения на Марка - отвлекающий маневр?

- Вроде того. Эта идея возникла у меня благодаря тебе. Я временами испытывала настоятельную потребность тебя придушить. Сначала - когда ты рассказала мне о своем скандале с Мироном, потом - когда ты начала твердить, что убийство Мирона может быть случайностью, а истинная жертва - Нина. В один из таких моментов острой тяги к убийству я вдруг подумала, что если поддамся искушению, то следователь попросит нас припомнить все твои слова и, опираясь на них, возможно, меня вычислит. Следующий шаг в рассуждениях напрашивался сам собой. Если убить кого-то, чьи утверждения прямо противоположны твоим, то следствие пойдет ложным путем. Но убивать ни в чем не повинного человека все-таки нехорошо, поэтому я решила ограничиться неудачными покушениями. Марка я выбрала только потому, что он призывал искать мотивы убийства Мирона.

- И как ты ухитрилась спихнуть на Марка ту каменюгу? У тебя же орудий труда не было.

- Накануне, когда я подлила отравы в кружку с чаем, мне бросилось в глаза, что топоры у вас лежат не на виду, а почти у самой тропинки. Когда мы с Владиком спустились вниз, я предложила ему искупаться, а потом хватилась заколки, которую якобы обронила где-то у вас. Владик уже залез в воду. Я крикнула ему, что хочу сбегать поискать пропажу. Наверху я быстро подкопала камень и подперла его другим, плоским, который прихватила с берега. На следующий день мне оставалось только дождаться, когда Марк пойдет к морю, вытащить подпорку и столкнуть камень. Тут-то все просто. Лучше скажи мне, почему вы ни словом не обмолвились следователю о покушениях? Я старалась, пыжилась, а на ход следствия никак не повлияла.

- Мы решили, что эти покушения выглядят подозрительно. Белов мог вцепиться в Марка. Убийца, создающий иллюзию охоты на себя, - классический прием детективной литературы.

- Понятно. Жаль, что я об этом не подумала...

- А сами-то вы почему промолчали?

- Я не хотела привлекать к себе внимания. А Владик с Ярославом предполагали, что у кого-то из вас такие дурацкие шутки, и ни к чему следователя на всякую чепуху отвлекать. Я утолила твою жажду знаний, Варвара? Тогда - твоя очередь. Как вы на меня вышли?

Я обстоятельно изложила Татьяне ход наших рассуждений.

- Но уверенности у нас все равно не было, - сказала я в заключение. Адюльтер - слишком несолидная причина для убийства, да и как-то не к лицу тебе пошлый блуд. А если речь идет о грехах молодости, то проще объясниться с мужем, чем народ пачками на тот свет отправлять.

- Да, опасные вы люди. Смотри-ка, мотива не знали, а преступника вычислили и картину преступления почти целиком восстановили... И что вы будете делать теперь, когда получили подтверждение?

- Не знаю. Наверное, поедем догуливать отпуск в другое место. Здесь что-то чересчур жарко.

- Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду! Что вы намерены делать с той правдой, которую раскопали?

- Мы? Делать? Да мы все поголовно питаем неодолимое отвращение ко всякого рода активной деятельности. Видно, печень пошаливает, если верить Джерому. Ты, как врач, что по этому поводу думаешь?

- Я думаю, что никогда не смогу разобраться в вашем устройстве. Взять, к примеру, тебя. Насколько я поняла, вы с Ниной когда-то дружили. Пусть это было давно, пусть с тех пор отношения у вас испортились, но должны же у тебя остаться добрые воспоминания о той поре и хоть какие-то теплые чувства к бывшей подруге? Кто ты - человек или механический шут, мешочек с дурацким смехом? Ты сидишь рядом с убийцей некогда дорогого тебе человека и даже после моего признания продолжаешь паясничать...

"Знала бы ты, гадюка, чего мне это стоит", - подумала я, а вслух сказала:

- Что же, по-твоему, я должна делать? Рвать на себе или на тебе волосы? Нинку этим не вернешь. Бороться за торжество справедливости? Кому станет легче, если ты окажешься за решеткой? Нинкиным родным и близким это слез не осушит, а жизнь Славки и твоих родителей будет изуродована. В конце концов, как сказал поэт: "жизнь - синоним небытия и нарушенья правил". Вот мы их и нарушаем - ты и я, каждая по-своему. Так что, чем предъявлять мне претензии, лучше в зеркало посмотри.

Татьяна невесело усмехнулась:

- Да, пожалуй, я несколько забылась. Морализаторствующий убийца - это, наверное, выглядит смешно. Мне изменило чувство меры. Надо полагать, от растерянности. Я не могу себе представить, что ты и твои друзья, обладая такой страшной тайной, будете жить как ни в чем не бывало. Это противоестественно. Но даже если вы абсолютно ничего не станете предпринимать, все равно от вас будет исходить постоянная угроза. Ума не приложу, как я с этим справлюсь...