Варвара Клюева - Злые происки врагов

Вадик и Мишка (тот самый чао-чао) чрезвычайно мне обрадовались, но Лешу встретили настороженно. Однако после должных представлений признали и его.

- Вадюха, мне нужна твоя помощь, - начала я без предисловий. - Какая-то зараза подстроила мне пакость. Последствия пока неясны, но пакость крупная. Мы подозреваем, что зараза эта женского пола и училась в моем классе. Прощупываем всех, кого смогли разыскать, но одна девица как в воду канула. Я перелистала альбом и выдрала фото Липучки. - Вот она. Зовут Лена Белоусова. Я хочу, чтобы ты собрал своих ребят и поспрашивал: может, кто помнит, где она жила раньше?

Вадим взял у меня фотографию, всмотрелся и удовлетворенно хмыкнул.

- Ага! Липучка. Гелина лизоблюдка. Она, конечно, не Геля, а только учится, но как пакостить, наверное, уже усвоила. Кстати, Гелю ты проверила?

- Спрашиваешь! Первым делом.

- Ладно, будет исполнено, - пообещал Вадик, убирая фотографию в карман. - Тебе когда нужно? Чем раньше, тем лучше?

- Истинно глаголешь.

- Сегодня у нас пятница, - задумчиво пробормотал он. - Боюсь, раньше семи собрать народ не удастся - рабочий день. Но кое-кого из бездельников можно призвать сразу. Ты дома?

- Пока - да. А на потом запиши номер мобильного. Леша, продиктуй.

Леша достал записную книжку, а Вадик тем временем сбегал за своей. Решив вопрос со связью, мы попрощались. Мужчины обменялись рукопожатием, а мы с Вадюхой традиционно пихнули друг друга кулаком в плечо. Потом я приласкала Мишку, и мы с Лешей удалились.

Теперь, когда проблема Липучки была переложена на чужие плечи, мы могли с чистой совестью сидеть дома и ждать милицию хоть до самого вечера. Но ждать нам не пришлось. Не успела я добраться до дивана, как в дверь позвонили.

Не знаю, с чего Петр Сергеевич взял, будто я пользуюсь приворотным зельем. Куприянов, явившийся с визитом, нисколько не походил на мужчину, опоенного любовным напитком. Был он хмур, как осенний рассвет, и холоден, как мороженый палтус. Когда я ввела визитера в гостиную, его угрюмость достигла масштабов почти неприличных. Правда, обшарив взглядом углы и убедившись, что ни в одном из них не притаился Прошка, Сергей Дмитриевич несколько просветлел. Он взял в руку узкий длинный сверток, который до того держал под мышкой, протянул мне и сказал, радуя слух легким грассированием:

- Вот, Варвара Андреевна, возвращаю вам вашу картину. Но с одним условием...

Про условие я не дослушала. Схватила сверток и опрометью бросилась в спальню. И лишь убедившись, что держу в руках свой "Пир", целый и невредимый, я вспомнила о нормах цивилизованного поведения и вернулась к бесцеремонно брошенному гостю. Хорошо еще, Марк заполнил паузу, затушевав недостатки моего воспитания.

- Значит, подозрения с Варвары сняты окончательно? - уточнял он, когда я вошла в комнату.

- Почему? - тут же полюбопытствовала я. - Вы нашли более подходящего кандидата на роль убийцы Анненского?

- Пока нет. Как я уже сказал вашим друзьям, мы нашли свидетеля пьющего пенсионера, который промышляет сбором бутылок в районе офиса Анненского. Там напротив особняк другой фирмы, и уборщица по пятницам выставляет под крыльцо черного хода коробки с собранной по кабинетам тарой. В пятницу пенсионер был под хорошим градусом, и за бутылками не пошел. Засветло он никогда их не собирает - стесняется. Поэтому добрался до заветных коробок он только в субботу после одиннадцати вечера. Если верить его показаниям, получается, что Анненский все-таки доехал первого до конторы. По крайней мере, пенсионер видел перед воротами особняка машину, похожую по его описанию на "тойоту" Анненского. И еще он видел, как один мужчина грузит в машину другого. Дедуля не придал инциденту значения, решил, что шофер транспортирует перебравшего хозяина. Лиц "шофера" и "хозяина" он не рассмотрел, но клянется и божится, что и тот, и другой - крупные мужчины. Поскольку вас, Варвара Андреевна, за крупного мужчину невозможно принять даже с перепою, у нас появились серьезные сомнения в вашей причастности к убийству. Кроме того, мы нашли эксперта, у которого Юрий Львович консультировался по поводу вашей картины. У вас есть магнитофон?

Я указала на журнальный столик за диваном, где стояла магнитола. Сергей Дмитриевич достал из кармана кассету, вставил ее в гнездо, понажимал на кнопочки, разыскивая какой-то определенный кусок записи, нашел и включил воспроизведение.

"Юра совершенно не разбирался в живописи, - услышали мы приятный тенор. - Даже несколько бравировал этим. Знаете, считается, что культурный человек должен понемногу разбираться во всем - в музыке, литературе, живописи, в кино, в еде, винах эт цетера. Так вот, Юра во всеуслышанье заявлял, что живопись оставляет его совершенно равнодушным, и он не видит причин забивать себе голову именами художников и сведениями об их технике. Поэтому я был до крайности удивлен, когда он попросил меня взглянуть на этот холст. Удивление сменилось изумлением, когда я его увидел. Современный художник, лично мне не известный и, судя по технике, даже не вполне профессионал. Конечно, чувствуется, что автор - человек образованный, с воображением и, как говорится, не без искры Божьей. Но знаете, сколько таких талантов рассеяно по всему миру? Десятки, если не сотни тысяч. А пробьются к известности единицы. Художники вообще редко добиваются признания при жизни - такая уж у них судьба. Я, конечно, полюбопытствовал, кто автор холста, и почему он заинтересовал Юру. Юрий отказался назвать имя, а на второй вопрос ответил, что это первая в его жизни картина, которая произвела на него впечатление. Пленила с первого взгляда, так он выразился. По этой причине он решил, что художник - непременно гений. Нужно только сделать небольшую рекламу, и мировая слава ему обеспечена. Разумеется, Юра собирался помогать гению небескорыстно. Он рассчитывал стать его агентом и получать баснословные комиссионные. Сколько помню, единственной подлинной его страстью были деньги. Да, возвращаясь к картине. Я, конечно, рассеял Юрино заблуждение. Назвал приблизительную сумму, которую ему придется вложить, чтобы сделать художника модным. Сказал, сколько примерно будут стоить в этом случае его работы. Юрий ушел, не скрывая разочарования".

Куприянов потянулся рукой и выключил магнитофон.

- Когда Анненский обратился за консультацией? - спросил Марк.

- Двадцатого июля. Полагаю, он позаимствовал картину, когда Варвара Андреевна была в отъезде. Правда, не очень ясно, как он узнал, что квартира пустует, и где достал ключ.

- О том, что Варвары нет в Москве, он мог узнать по телефону, предположил Марк. - Она наверняка, как всегда, оставила приглашение ворам на автоответчике. Так, Варвара? Предупреждал ведь: не вводи людей во искушение!