Даниил Клугер - Убийственный маскарад

- Понимаю, - Виктория задумалась. - Н-нет, - сказала она с некоторой неуверенностью в голосе. - Честно говоря, я не могу припомнить... - она замолчала, растерянно посмотрела на сыщика. - Странно. Обычно я всегда знала о его планах. А ведь верно - ничего он не планировал. Ни поездок, ни встреч. Я имею в виду - последнее время. Я вот сейчас вспомнила: за этот злосчастный вечер он словно бы и не заглядывал. Будто какую-то веху поставил. А за ней - неизвестность...

- Кстати о вечере, - Натаниэль полез в карман за сигаретами, но сообразил, что не испросил разрешения закурить. Смирнова махнула рукой, пододвинула ближе к нему пепельницу. Пепельница стояла на крохотном журнальном столике с выгнутыми ножками, который Натаниэль принял поначалу за подставку для декоративных цветов. Потом увидел на стеклянной полочке журнал в яркой цветной обложке.

Вместо того, чтобы закурить, он рассеянно взял в руки журнал, полистал его. Журнал оказался туристическим, выходящем на английском языке, - и старым, за сентябрь прошлого года. Приглашал провести праздники Рош-аШана в Европе. На выбор - в Париже, Женеве, Вене.

- Ну и как? - зачем-то спросил Натаниэль. - Были в прошлом году в Европе?

- Я - нет, - ответила Смирнова. - Аркадий ездил. В Швейцарию.

- На праздники?

- Нет, деловая поездка. По-моему, на три дня.

"Полгода назад". Натаниэль еще не знал, зачем ему эта информация, спросил машинально, чтобы о чем-то спросить. Он отложил журнал и только сейчас заметил лежавший на полу маленький белый прямоугольник. Визитная карточка, видимо, использовалась в качестве закладки и только что выпала. "Цви Нешер, адвокат. Юридические, нотариальные услуги, консультации". Дальше шли два телефонных номера - домашний и служебный, номер факса, адрес.

- Очень кстати. Я могу взять эту карточку себе? - спросил Натаниэль. На всякий случай.

- Конечно...

Сбоку хлопнула дверь. Из бокового помещения - Натаниэль догадался, что там располагается кухня, - выплыла странная процессия: три пожилые женщины одного роста и одинаково одетые в черные платья и платки. Женщины двигались гуськом, друг за другом. Дойдя до середины гостинной, они остановились и одновременно, словно по команде, повернулись в сторону детектива. Розовски быстро поднялся с диванчика.

- Моя тетя, - представила Виктория первую. - И ее подруги. Пришли мне помочь.

Натаниэль неловко поклонился. Он чувствовал неудобство под пристальными и, как ему казалось, не очень одобрительными взглядами трех пар одинаково прозрачных старческих глаз.

Женщины синхронно кивнули в ответ на его поклон. После чего головы в платках повернулись уже к хозяйке.

- Натаниэль Розовски, частный детектив, - сказала она. - Я попросила его помочь кое с чем разобраться. Тетя Роза, пожалуйста, оставьте нас еще ненадолго. Мы скоро закончим.

Храня прежнее молчание три парки, как про себя назвал их Розовски, выплыли из гостиной в сад.

Натаниэль покачал головой.

- Я как раз хотел задать вам вопрос, - сказал он, - не страшно ли оставаться одной в доме? Но вижу...

- Страшно, - ответила вдруг Виктория. - Тетя Роза, конечно, предложила побыть эти дни со мной, но я отказалась. Так что, все равно - одна. И в большом пустом доме.

- Зачем же вы отказались? - удивленно спросил Натаниэль.

Виктория пожала плечами.

- Не знаю. Во-первых, я не могу отвечать на вопросы, не могу разговаривать на отвлеченные темы. А тут приходится. Тетя любит поговорить, и, - она улыбнулась уголками рта, - рассматривает односложные ответы как неуважение. Обижается. А во-вторых... Ну, неважно, - перебила она сама себя. - Перед их появлением вы хотели о чем-то меня спросить, но не успели. Верно? Насчет вечера.

- Да-да, - Розовски снова сел и, наконец-то, закурил. - Да, насчет вечера... Видите ли, госпожа Смирнова, я не очень понимаю свою роль. Мои вопросы - это, так сказать, рецидив старого полицейского прошлого. На самом деле - нездоровое любопытство. Давайте-ка сделаем так, - он внимательно посмотрел на дымящийся кончик сигареты. - Давайте сделаем так: вы объясните мне, для чего я приехал и в какой помощи вы нуждаетесь. А уж после этого я буду задавать вопросы.

"Или не буду", - добавил он про себя.

- Хорошо. Во-первых, называйте меня Викторией. Или просто Викой. " Госпожа Смирнова" - слишком официально. Во-вторых, насчет помощи... - она поправила платок. Прядь волос упала на лоб. - Можно сигарету?

Розовски протянул ей пачку своих любимых "Соверен", поднес огонек зажигалки. Она сделала одну затяжку, закашлялась, тут же погасила сигарету.

- Господи, неужели вы верите в то, что Аркадий покончил с собой?! - с силой произнесла она. - Это же чушь! Полная чушь!

- Самоубийство вашего мужа, - осторожно заметил Натаниэль, - не является предметом веры или неверия. Это всего лишь одна из версий, выдвинутых полицией. Определенные основания такая версия имеет. Отсутствие планов у вашего мужа после даты праздника. Загадка самого праздника - по какому поводу? Обещание сообщить какую-то важную новость во время маскарада. Может, важной новостью как раз и должен был стать такой вот эффектный уход из жизни... - он сделал небольшую паузу. Виктория не перебивала и не смотрела на него. - Думаю, логика рассуждений полиции в данном случае такова, - сказал Розовски. - Ваш муж представляется им личностью эксцентричной. Подтверждением тому может служить, например, вчерашний маскарад. Манера одеваться. Кое-что в поведении, - он вспомнил визит Аркадия Смирнова в агентство. - Господи, да вы же сами вспомните массу мелочей, которые словно для того и случились, чтобы именно таким образом очертить характер вашего мужа! На самом-то деле, - поспешно добавил он, - эти мелочи бывают в жизни любого человека, но...

- Но не любой человек умирает столь экстравагантным образом, перебила Виктория. - Вы это хотите сказать? Мелочи, которые вдруг приобретают особый смысл из-за смерти человека.

- В общем, да. Прибавьте к этому способ смерти - яд в вине. Один из самых распространенных способов, которыми пользуются самоубийцы. И, кстати говоря, для предумышленного убийства - один из самых редких способов. Полицейские рассуждали следующим образом: "Богатый русский умер в результате отравления ядом. Место, способ и время свидетельствуют, что это никак не могло быть, например, заказное убийство".

- Почему? - спросила Виктория.

- Потому что киллеры не травят своих жертв ядом, да еще в столь экзотической обстановке, - объяснил Розовски. - Лишние расходы, не имеющие никакого смысла. Киллер действует огнестрельным оружием - обычно, разовым. В крайнем случае - холодным. Такова статистика: пуля и взрывчатка - семьдесят с лишним процентов, нож - оставшиеся. На все остальные способы приходится менее двух процентов. И среди этих двух процентов я не помню яда, - он понимал, что сказанное делает его толстокожим и безжалостным. Все-таки, через два дня после смерти человека обсуждать с его вдовой статистику преступлений как нечто отвлеченное, воспитанный человек, наверное, не стал бы. Но Розовски делал это сознательно. Виктория Смирнова выглядела замороженной. Он хотел вызвать хоть какие-то эмоции - гнев, неприязнь, неважно.