Марина Серова - Оранжевая комната

– Она что, была секретаршей?

– Ее тут приходили опознавать. Алису в Стране Чудес читала?

Я быстро направилась к выходу. Противный Глеб, чурбан бессовестный! Он бы и мертвецов своих ел, если б съедобными были.

– А поцеловать? – спросил он, хватая меня за руку.

– Вот когда погибну, положат меня к тебе на стол, распорешь меня, вот тогда и целуй сколько хочешь. Я все равно ничего не почувствую, – попыталась отшутиться я.

– А если я сделаю с тобой что-нибудь попикантнее?

– Тебя посадят за некрофилию. Но все равно спасибо. Звони, приезжай.

– Так у меня же нет твоего телефона! – вскричал Глеб.

– Все равно звони.

Я пробыла в морге почти час. Маргариту я застала спящей. Саша курил мои сигареты и смотрел в окно. Пахло мокрой землей, листвой, свежестью и просто весной.

Удача сама плыла мне в руки в виде целого парка автомашин – выбирай – не хочу! – которые выстроились вдоль проспекта.

Я присмотрела себе изумрудного цвета «Форд» с тонированными стеклами. Положила на него как бы нечаянно руку. И стала, естественно, ждать воя сирены или чего-нибудь в таком духе. Но не дождалась. Зато дождалась того, что мне на плечо легла чья-то рука. Я спокойно повернула голову и увидела супермена в малиновом пиджаке.

– Сергея ждешь? – спросил он, играя ключами от машины.

– Ага.

– Хочешь анекдот расскажу про «новых русских»?

– Хочу.

– Ну, слушай, едет «Запорожец», а в нем нищий инженер, усекла?

– Да, усекла.

– А навстречу мчится «Мерседес». Такой черный, классный, с наворотами… Представила?

Я так хорошо себе это представила, что у меня по спине побежали мурашки. Здесь стоит еще сказать, что я вышла на охоту – или тропу войны, как будет угодно, – без джинсовой куртки. А прямо в вечернем платье. Поэтому выглядела ну просто как путана в цейтноте. И словно все эти иномарки выстроились ко мне в очередь.

– Дальше-то что? – спросила я развязным голосом и поправила темные очки – приватизированные из Сониной вместительной сумочки. Долларов на сто потянут. Кроме того, на моей драгоценной голове сиял, сверкая на солнце, рыжий парик. Уже – моя собственность.

– А то, что «Запорожец» помял «Мерседесу» рожу. Ну и понятно, выходит «новый русский», такой амбал в красном пиджаке, ну, как сейчас у меня… представила? Подходит и говорит: «Ну что, мужик, лет пятьдесят тебе хватит на то, чтобы расплатиться за ремонт?» А мужик ему, прикинь, отвечает: «У вас «мерс» новейшей конструкции, металл у него с памятью, ты понял? Если подуть в выхлопную трубу, то машина распрямится, все вмятины исправятся, как новая будет». «Новый русский» ох…, извините, офигел. А хозяин «Запорожца» уехал. Вот садится «новый русский» на колени, наклоняет голову и начинает дуть в выхлопную трубу. Дует-дует, никакого результата. А тут, прикинь, джип «Чероки», подъезжает. Дружбан в нем сидит. «А ты че дуешь-то?» – спрашивает. А тот ему и рассказывает все про металл с памятью. Ну, друг его выходит из джипа, обошел «мерс» со всех сторон, почесал затылок и говорит: «Нет, Сашок, ничего у тебя не получится». – «Это почему?» А рожа у того, первого, вся черная от копоти… «Потому что у тебя люк открыт!» Прикинь!

Я в жизни не слышала такого хохота. Хотя анекдот был классный.

– Так что ты его не жди, он не скоро освободится.

Очевидно, он имел в виду хозяина изумрудного «Форда».

– Ему что, срок дали?

– Ты что?! Господь с тобой, у него разборки в «Вертолете».

– А почему же тогда машина открыта? – врала я наобум, чтобы не своими руками проверить, заперта она или нет.

– Да забыл, вот и все. – Супермен спокойно открыл дверцу «Форда» и вновь ее захлопнул. – Можешь подождать его, конечно, в машине, а можешь, – и тут он сально улыбнулся, – в моей, – он кивнул в сторону стоявшего неподалеку черного «БМВ».

– Я лучше у него подожду, – произнесла я тоном преданной любовницы.

– А ты вообще от кого?

– От Игрока, от кого же еще, – ответила я, назвав кличку одного из известных мафиозных авторитетов. А если проще, то главного бандита в городе.

– Ну-ну, – пожал плечами супермен и укатил на своем драндулете.

Я села за руль, и уже через пять минут мы – Саша, Марго и я – мчались в сторону Петровского тракта, в поселок Жасминное. Как сказала расстроенным голосом Марго, на даче теперь долго никто не появится.

У Карла Либена было два внутренних голоса. И они находились в постоянном противоречии. Вот и теперь, после этого страшного происшествия с Алисой, первый голос говорил ему, чтобы он поскорее возвращался домой, в Мюнхен, пока живой. А второй упорно совестил его и напоминал о последней воле отца.

Второй голос одержал вверх. И теперь, не желая общаться с кем бы то ни было в этом ужасном городе, Карл решил купить билет на автобус и наконец-то отправиться в Маркс.

Теперь он в каждом встречном видел представителя мафии, убийцу, преступника, одним словом.

На этот раз автобус подошел вовремя.

Карл разложил свои вещи в багажном отделении, сел на довольно удобное место возле окна и всю дорогу вспоминал дом, Магду с ее чудесными ореховыми булочками, кофе с молоком по утрам. Он даже не вспомнил ни одну из своих многочисленных любовниц – настолько свежа еще была рана. Алиса. Бедная девочка…

И тут он побледнел. Черт, а ведь он забыл отнести в ее контору копии документов, которые она оставила у него в номере. Ну и пусть. Сами виноваты. Не уследили, не уберегли человека…

В Маркс он приехал после обеда. Первым делом нашел гостиницу – отвратительнее и быть не может – и, сняв там номер, оставил в нем вещи. Затем пошел искать племянницу. Он старался не думать о том, что он скажет ей о документах. Просто объяснит все как есть. Больше ему ничего не оставалось.

Было свежо, поскольку недавно прошел дождь.

В центре этого маленького зеленого городка он нашел небольшое кафе. Зашел и заказал блинчики с мясом. Фирменное блюдо, как сказала ему стоящая за стойкой дебелая, с розовым личиком женщина. Наверно, она в день съедает по центнеру этих блинчиков.

Кое-как утолив голод и стараясь не обращать внимания на качество того, что он ел и пил, Карл Либен вышел из кафе и направился куда глаза глядят. Что-то мешало ему остановить прохожего и спросить, где находится улица Фридриха Энгельса.

И вдруг среди идущих ему навстречу лиц он увидел одно, знакомое до боли. Он явно знал этого человека. Высокий, худой, жилистый, с вытянутым лицом, почти лысый, с большими карими навыкате глазами.

– Штраух? – вырвалось у Карла. Он остановился.

Человек вернулся и посмотрел Карлу прямо в глаза.

– Отто? Ты? – Штраух побледнел. Он почувствовал себя просто древним стариком по сравнению с так хорошо сохранившимся Отто Либеном, его давним другом.