Чарльз Вильямс - Канун дня всех святых

- Но это же чудесно, няня!

- Нет, наверное, это было не правильно, - покачала головой миссис Пламстед. - Но что сделано, того не воротишь. Я ведь думала: тебе вреда не будет, а пользу, может, и принесет. Опять же, очень мне тогда захотелось сделать наперекор ее милости. Одно слово: глупая была.

И вот как-то днем в детской я набрала воды и помолилась Господу, чтобы он благословил ее, хотя сейчас я и сама не знаю, как я тогда осмелилась, а потом взяла да и окунула тебя во имя Отца и Сына и Святого Духа, а сама-то думаю: "Что ж, раз нет у меня для моей бедняжки крестных отца с матерью, пусть Дух Святой станет ее крестным, а я сделаю, что смогу". Да только вскоре после этого мы с ее милостью и перестали подходить друг другу. Вот так все оно и было. А теперь, когда ты уже взрослая женщина, и, похоже, даже замуж собираешься, лучше бы тебе знать про это.

- Так это ты приняла меня из озера! - воскликнула Бетти.

Джонатан подумал, что леди Уоллингфорд, пожалуй, так и не нашла нужного тона в обращении со слугами. У нее, наверное, в голове не укладывалось, что няня, которую она вряд ли отличала от кухарки, может обладать таким благочестием, решительностью и мужеством (или упрямством, это уж кому как больше нравится). И вот теперь, как Мерлин, который во многих легендах выходит из озера, в глубинах которого был зачат великой магией, так и это дитя мага после рождения оказалось спасено таинством Крещения, неизмеримо превосходящим всякую магию. Вера этой простой женщины как-то легко и просто рассеяла мрачные тучи чудовищных замыслов. Что же касается обряда, то он и был именно тем Крещением, при котором простая вода становится истинной водою живою, жизнью, искрящейся и сияющей радостью.

Бетти поднялась и расцеловала няню.

- До свидания, нянюшка, - сказала она. - Мы скоро снова придем к тебе я и Джон. И никогда больше не жалей об этом; я тебе как-нибудь расскажу, что ты сделала на самом деле, - и совершенно естественно добавила:

- А теперь благослови меня.

- Благослови тебя бог, милая, - растроганно произнесла миссис Пламстед. - И вас, мистер Дрейтон, тоже, вы уж простите, что я с вами так по простому.

Будь счастлива с ним. И спасибо тебе, что сняла камень У меня с души.

Оказавшись на улице, Бетти проговорила:

- Значит, вот как все это было! Но... Джон, расскажи мне - что это значит на самом деле.

- Вряд ли тебе помогут мои объяснения, - мрачно заявил Джонатан. - В конце концов, это ведь с тобой случилось. Ты не удивишься, если я скажу, что начал слегка тебя побаиваться, дорогая?

- Знаешь, я и сама себя побаиваюсь, - серьезно сказала Бетти. - Так, чуточку. И еще у меня ощущение, что ты - это на самом деле ты удивительный, дорогой, но тоже немножко пугающий. Пойдем, я хочу посмотреть твои картины, хорошо? Я ведь так и не видела их толком.

Вчера я просто тряслась от страха, матери боялась. Теперь я буду смотреть спокойно, а о ней и не вспомню.

- Чего ты хочешь, того и я хочу, - улыбнулся Джонатан. - Господи, пусть оно так и будет до самой нашей смерти. Давай возьмем такси. В помолвке есть одно великое преимущество - всегда найдется повод взять такси.

Прежде чем подойти к тем двум картинам, Бетти пересмотрела все остальные, и только потом подошла к мольбертам. Она надолго задержалась у Города-в-свете, и Джонатан заметил слезы у нее на глазах. Он поймал ее руку и поцеловал. Бетти прижалась к нему.

- Я и правда немножко боюсь, дорогой, - сказала она, - я еще не готова для нее.

- Ты готова для большего, чем какая-то картина, - .ответил Джонатан, нежно удерживая ее.

- Она ужасно настоящая, - сказала Бетти. - Я люблю ее. Я люблю тебя. Но я не очень умная, и мне надо многому научиться. Джон, ты должен помочь мне.

- Теперь я нарисую тебя, - сказал Джонатан. - У озера. Или нет - я нарисую тебя и озеро в тебе. Оно будет совершенно бездонное, а вот это, - он снова поцеловал ее руки, - будут его берега. Теперь я понял: все, что я делал раньше, - только подготовка к этому полотну. Даже эти вещи. Мне почему-то совсем не хочется хранить их у себя.

- Я как раз хотела тебя попросить не оставлять ту, другую, - сказала Бетти. - Ты переживешь? Может быть, это и неважно, но как-то жутковато, если она все время будет рядом - теперь.

- С удовольствием от нее избавлюсь, - легко согласился Джонатан. - Что мы с ней сделаем? Подарим народу? От миссис и мистера Дрейтон по случаю свадьбы.

Конечно, статьи в газетах, и всякое такое.

- Д-да, - с сомнением протянула Бетти. - Но мне почему-то не хочется, чтобы она доставалась народу. По-моему, нехорошо отдавать ему то, что нам самим не нравится.

- Тебе не нравится, - поправил Джонатан. - Что до меня, то я считаю, что это - один из лучших образцов моего Раннего Среднего периода. Тебе придется научиться думать в терминах биографии твоего мужа, дорогая.

Но если мы не хотим держать ее у себя и дарить народу, что же с ней делать? Саймону отдать?

Бетти испуганно взглянула на него, но видя его озабоченность, несмело улыбнулась. Джонатан продолжал рассуждать:

- Собственно, почему бы и нет? Он - единственный, кому она на самом деле нравится. Твоей матушке не понравилась, тебе тоже, и мне, и Ричарду. Вот что мы сделаем. Мы отвезем ее в Холборн и оставим там для него. Бетти, ты ведь не собираешься возвращаться сегодня на Хайгейт?

- Если хочешь, то не вернусь, - легко согласилась Бетти. - Только у меня при себе ничего нет, и я не представляю, как смогу устроиться в гостинице, даже если мы найдем комнату. А потом.., мне же не трудно вернуться.

- Зато мне ужасно трудно отпускать тебя, - серьезно сказал Джонатан. Вообще-то я думаю, что Саймон все так не оставит. Меня, правда, это не очень заботит. После всего, что случилось, мне кажется, у него нет ни малейшего шанса. Понятно же, что он - в руке всемогущего Господа. И все-таки сделай одолжение, побудь сегодня у меня на глазах. Я говорил тебе, у меня в Годалминге тетушка живет. Есть эта моя мастерская. А еще есть квартира Ричарда. О! Это - мысль. Для женщины там удобней, чем в мастерской. Думаю, он не станет возражать.

- Это будет очень любезно со стороны Лестер, - сказала Бетти.

Она не знала, где сейчас Лестер и что она делает, но в том возвышенно-героическом почитании, которое на небесах испокон века является чуть ли не основной формой общения святых, она была твердо убеждена, что Лестер занята каким-то хорошим и важным делом. Конечно, лучше бы Лестер сама пригласила ее к себе домой, но раз она занята...

- Кстати, Джон, - неожиданно сказала она, - я как раз собиралась попросить тебя пригласить как-нибудь Ричарда пообедать с нами.

- Я и сам об этом думал, - кивнул Джонатан. - Обязательно пригласим. Я, к сожалению, плохо помню его жену, но она казалась мне хорошей женщиной еще до того, что ты мне рассказала.