Джачинта Карузо - Сад земных наслаждений

— Проклятие! Вы расскажете хоть что-нибудь, или мне умолять вас на коленях?

Ребекка снова глубоко вздохнула.

— Ханк Хасельхофф — антиквар. Он приехал в Лондон на аукцион старинных книг. Он прибыл сюда неделю назад и остановился в гостинице на Кэдоган-сквер.

Я решил отправиться туда немедленно. Один.

— А вы поезжайте в участок, сержант. И не забудьте привезти информацию о Босхе — ту, что я просил.

Я прочел только первую главу «Алейт», поскольку накануне вечером мне позвонила Сьюзан, одна из трех женщин, с которыми я встречался. Очень красивая, элегантная, стройная, она всегда, даже зимой, носила потрясающие туфельки, которые подчеркивали изящество ее ножек. Сьюзан работала помощницей шеф-повара в шикарном ресторане в Мейфэре. По воскресеньям заведение было закрыто, она частенько приходила ко мне на несколько часов заняться безумным сексом.

Так что я отложил в сторону рукопись и предался общению со Сьюзан. И все же мне было любопытно узнать, что случилось дальше. Рассказ меня заинтересовал, особенно секта адамитов с ее запретными ритуалами. Полагаю, точно так же она поразила воображение Джули Бонем и Яна Хасельхоффа.

Ребекка нервно кашлянула.

— Есть одна проблема, сэр. Материалы не готовы.

Я ушам своим не поверил. Что случилось с легендарной работоспособностью мисс Фригидность? Может, она начинала сдавать, как часто бывает с нами, простыми смертными? С тех пор как я ее знаю, она впервые не справилась с заданием.

— Почему? — спросил я грубо, поддавшись искушению немного поддеть Ребекку.

— Литература, посвященная Босху, огромна, но вчера было воскресенье и библиотеки не работали. Я займусь подбором материалов сегодня.

— А Интернет?

— Разумеется, там я искала в первую очередь, но мало что нашла. Я распечатала самое интересное, но думаю, нужно сходить в библиотеку и достать побольше информации.

— Хорошо, — сказал я, выдержав долгую паузу. Мне безумно нравилось обращаться с Ребеккой так, словно я делаю ей одолжение. — Продолжайте поиски, но завтра на моем письменном столе должно быть что-нибудь об этом проклятом Босхе.

— Можете на меня положиться, сэр.

Ханк Хасельхофф оказался человеком элегантным и привлекательным. Черные волосы, черные глаза, черный костюм от Армани. Ботинки были тоже итальянские и стоили целое состояние. На запястье красовались золотые часы «Ролекс». Воплощение богатства и уверенности в себе. Ханк Хасельхофф выслушал меня с выражением вежливого удивления — по-видимому, ему не было известно об исчезновении брата — и некоторой долей раздражения — я остановил его, как раз когда он собирался вызвать такси.

Мы отправились беседовать в гостиную отеля.

— К сожалению, — сказал Ханк Хасельхофф с легким иностранным акцентом, — я не смогу надолго задержаться.

Мы уселись друг против друга.

— Я коллекционер, — продолжал он. — Этим утром у меня назначена встреча с владельцем двух редких французских книг семнадцатого века, которые я намереваюсь приобрести. Мне бы не хотелось опаздывать.

— А мне сказали, что вы антиквар.

— И это тоже. Французские книги, если мне удастся их заполучить, пополнят мою личную коллекцию. Так зачем вам понадобилось меня видеть?

— Чтобы поговорить о вашем брате, Яне.

Ханк Хасельхофф помрачнел:

— У него неприятности?

— Он пропал.

— Что значит — пропал? Ян работает в Суссексе. Он официант в доме режиссера-параноика, который живет взаперти и того же требует от своей прислуги. Может, поэтому вы его и не нашли.

— Несколько дней назад домоправительница Дэвида Торки заявила об исчезновении вашего брата, имевшем место двадцать первого апреля. В тот день у него был выходной. Ян покинул поместье Торки, как всегда в свободные дни, но вечером туда не вернулся. Он пропал и ничего с собой не взял: ни кошелька, ни документов, ни одежды.

Ханк Хасельхофф резко встал и подошел к окну. Казалось, его поразила новость об исчезновении брата.

— Вы уже неделю в Лондоне, — сказал я. — Почему вы до сих пор не связались с Яном?

Ханк Хасельхофф обернулся ко мне:

— В последнее время у нас испортились отношения.

— Вы поссорились?

Он кивнул.

— Из-за чего?

— Я не хотел, чтобы он работал у этого сумасшедшего. Я даже звонить ему не мог, потому что телефонный номер дома держался в секрете, а сотовые служащим Торки заводить нельзя. Так что Ян всегда сам звонил мне из автомата, когда уходил из поместья, но нечасто. Иногда он неделями не объявлялся.

Пол, второй официант, совершенно по-другому говорил об отношениях между двумя братьями. По его словам, Ян Хасельхофф часто звонил брату в Голландию.

— Когда вы в последний раз разговаривали?

Ханк снова сел.

— Больше месяца назад.

— Брат знал, что вы собираетесь приехать в Лондон?

— Да, но мы все равно не смогли бы встретиться, потому что ему запрещено покидать дом Торки, а я не имел права туда приехать, потому что поместье закрыто для посещений.

— Вы могли бы встретиться где-нибудь за пределами дома. Ведь у вашего брата были выходные.

— Он всегда говорил, что у него в неделю всего полдня свободных. Но дело даже не в этом. Мы поссорились во время последнего разговора.

Он замолчал и уставился на носки своих очень блестящих итальянских ботинок.

— Ваш брат часто покидал поместье Торки и ездил на выходные во Францию.

Он резко поднял на меня глаза.

— Это что еще за новости?

— У Яна была девушка, англичанка, она работала горничной в одном замке в Савойе. Вы об этом не знали?

— Он никогда не говорил мне об этой девушке. Может, Ян сейчас у нее?

— К сожалению, нет, потому что Джули Бонем убили.

Ханк Хасельхофф не сразу понял смысл моих слов и какое-то время смотрел на меня в замешательстве. А потом закрыл лицо руками.

— Вы думаете, это Ян ее убил? — сказал он тихо.

Я не ответил. А вместо этого спросил, правда ли, что его брат увлекался искусством.

Хасельхофф отнял руки от лица.

— Ян? Вы шутите? Да он просто ненавидел искусство и все, что с ним связано.

— По словам его бывшей работодательницы, госпожи Блисс, живя в Лондоне, Ян постоянно ходил в Национальную галерею.

Ханк покачал головой:

— Мне это кажется, мягко говоря, невероятным. Учитывая специфику моей работы, нам часто представлялся случай поговорить об искусстве, и, уверяю вас, Ян всегда с отвращением избегал таких бесед.

— Вы гораздо старше своего брата, — заметил я.

— Да, на восемнадцать лет, Яну было всего десять месяцев, когда наших родителей сбила машина. Они оба умерли мгновенно. Нас приютила сестра отца, она, в сущности, и вырастила Яна. Она умерла в прошлом году.

— Почему ваш брат уехал из Голландии?

— Сначала ему просто захотелось новых впечатлений, а потом так здесь понравилось, что он решил остаться.