Джачинта Карузо - Сад земных наслаждений

— Возможно, она, — ответил я Ребекке. — В то время они уже были вместе, если, конечно, Хасельхофф не встречался одновременно с другими женщинами.

Затем я спросил у начальника охраны, была ли с Хасельхоффом оба раза одна и та же девушка. Тот ответил утвердительно и предложил мне поговорить с охранником, который вмешался в происходившее в зале. Я сразу же велел позвать его.

Охранник, мужчина предпенсионного возраста, долго негодовал по поводу людей, осквернявших священные залы музея подобными гнусностями.

— За двадцать лет службы я многое повидал, — сказал он, качая головой. — Но чтобы такое… Когда меня попросили призвать к порядку молодых людей, которые занимаются любовью на скамейке, я ушам своим не поверил. Подумал, что неправильно понял. Но потом увидел все собственными глазами. — Он снова покачал головой. — На ней даже не было трусиков.

Ребекка смерила охранника ледяным взглядом, словно он сказал что-то обидное в адрес женщин. Те, с которыми я встречаюсь, часто не носят нижнего белья, чтобы сильнее меня возбуждать. Но вообще-то женщинам свойственно носить трусики. А у Ребекки, например, они отлиты из железа. Короче, ее возмущенный взгляд меня очень удивил.

Однако поразило меня и еще кое-что. Откуда охранник мог узнать, что на девушке нет трусиков? Я спросил его об этом, он коротко ответил, что на ней была очень короткая юбка. Когда девушку стаскивали с колен молодого человека, юбка приподнялась, и на мгновение все присутствующие смогли увидеть женские прелести блондинки.

— Почему вы не вызвали полицию? — спросил я у начальника охраны.

— Чтобы избежать нежелательной огласки. Представляете, что бы началось, если б об этом узнала пресса?!

— Вы могли бы по крайней мере установить личности нарушителей.

— Они оба раза говорили, что у них нет при себе документов. А обыскивать посетителей мы, конечно же, не можем. Мы просто выгнали их и запретили возвращаться.

— Похоже, эти двое вас не послушались. Через месяц после того, как их застали в туалете, занялись тем же самым на скамейке.

Начальник охраны развел руками, словно признаваясь в своем бессилии.

Прежде чем покинуть музей, мы с Ребеккой отправились взглянуть на единственную выставленную там работу Босха — «Увенчание терновым венцом». Я был разочарован: никаких тебе чудовищ.

Когда мы вернулись в участок, Ребекка сказала, что хочет, со мной поговорить. Удивительно, ведь обычно слова из нее приходилось вытягивать силой. Я даже встревожился — кто знает, чего можно ожидать от Ребекки. Она вела себя так странно, что казалась способной на все, от пострига в монахини до кругосветного путешествия на воздушном шаре.

Я пригласил напарницу в свой кабинет и приготовился к худшему.

Поначалу она повела себя очень осторожно. Заявила, что, возможно, придает слишком много значения маловажному обстоятельству и что рассказывает мне обо всем только для очистки совести, и так далее. Но стоило мне попросить, чтобы она перестала ходить вокруг да около, Ребекка сдалась и на одном дыхании выложила нелепую историю, словно хотела освободиться от нее.

По вечерам, перед сном, моя напарница обычно сидела в чатах. Это якобы помогает ей расслабиться и заснуть. Признаюсь, я едва не поддался искушению и не посоветовал ей совсем другое средство расслабиться и заснуть.

Когда мы начали расследование, Босх вызвал любопытство Ребекки, и она стала заходить в чат, где обсуждали художника. Поначалу это была обычная болтовня людей, увлекающихся искусством и эзотерикой. Последние считают Босха едва ли не мифической фигурой, поскольку его картины полны скрытых символов. А потом Ребекка познакомилась с посетителем чата, который называл себя Тау.

— Тау? — повторил я недоуменно.

— Да, как буква греческого алфавита. В картах таро она означает совершенство, а также избавление от дьявольских искушений.

— Кто вам это сказал?

— Сам Тау. Он выбрал это имя, потому что такой символ присутствует на картине Босха «Искушение святого Антония».

Ребекка продолжила рассказ. Тау постепенно стал проявлять к ней все большую симпатию. Пока что ничего странного я не услышал. Большая часть людей, сидящих в чатах, заходят туда, чтобы познакомиться с кем-нибудь. Бедняга Тау тоже попытал счастья, не зная, что ему, на беду, попалась девушка, не заинтересованная в сексе.

— Позвольте полюбопытствовать, сержант Уэнстон, — сказал я с насмешливой улыбкой, — а каким именем вы пользуетесь, когда беседуете с Тау?

Ребекка отвела глаза и произнесла такое, от чего я буквально застыл, раскрыв рот.

— Клубника.

Я старался не подавать вида, но на самом деле был ошарашен. Клубника? Тау и Клубника. Странная парочка. Есть над чем посмеяться. Пытаясь сохранять серьезность, я спросил, почему она выбрала такой ник.

— «Сад земных наслаждений» называют также «Картина с клубникой», — Ребекка по-прежнему избегала моего взгляда, — потому что Босх изобразил там по крайней мере полдюжины этих ягод.

Я вздохнул и попросил ее продолжить рассказ. По словам моего сержанта, в какой-то момент Тау начал заводить странные речи.

— В каком смысле странные?

— Сначала он заговорил о Братьях и Сестрах Свободного Духа.

— О секте Великого Магистра, друга Босха?

— Да, об адамитах. Он сказал, что это вовсе не кучка сумасшедших, какими их обычно изображают. По его словам, они были образованными и утонченными людьми, а их ритуалы были священными и несли глубочайшее философское содержание. А потом Тау предложил последовать их примеру.

Ребекка замолчала и посмотрела на меня в замешательстве. Видя, что я никак не реагирую на ее сообщение, добавила:

— Вы прочли вторую главу «Алейт», сэр?

Я открыл ящик письменного стола и извлек оттуда папку.

— По правде говоря, сержант, вчера вечером у меня было такое намерение, но меня отвлекли другие занятия.

Ребекка глубоко вздохнула.

— Тогда лучше нам продолжить этот разговор, когда вы прочтете.

И она вышла из комнаты, не оставившие времени на возражения.

Алейт

Хертогенбос, июль 1503 года

Алейт беспокоилась. Вот уже много недель она не получала никаких известий от мужа. Он уехал в Венецию больше трех месяцев назад. Йероен впервые удалился от дома, и в путешествии его подстерегало столько опасностей. Кроме того, ходили слухи о неминуемой войне, потому что герцогиня Бургундская оказалась практически пленницей своей матери в Сеговии. Действительно, королева Изабелла не позволяла дочери после родов отправиться в путь с ребенком. А герцог Филипп, как говорили, был вне себя от нетерпения, желая заполучить обратно жену и сына.

Алейт, встревоженная слухами, решила наконец, вопреки собственному желанию, обратиться к человеку, которого считала хорошо осведомленным в делах двора. В то утро она пригласила к себе еврея, заранее принеся извинения за беспокойство.