Лев Корнешов - Пуля для безнес-леди

Элеоноре почудилось в словах Насти препятствие на пути к её семейному счастью и она заволновалась, пошла пятнами.

- Угомонись, - успокоила её Настя. - Предполагаемый неравный брак сделаем равным...

Сейчас она тактично подвела Фофанова к разговору о Волнухине.

- Юрий Борисович, кроме того, что Женя Волнухин хорошо отписался. он вел себя очень тактично... Я думаю, он засиделся в корреспондентах.

- Но у нас нет вакансий, - Фофанов сообразил, на что намекает Настя.

- Юра, не мне тебе рассказывать, как много у России интересов в Африке. Ни в одной центральной газете нет отдела африканских стран. А ты будь новатором - открой такой отдел. И назначь его редактором Волнухина. Получишь знающего и преданного личного тебе человека, потому что свою высокую должность он получит из твоих рук.

- Стоит подумать, - протянул Фофанов.

- И думать нечего, - отрезала Настя. - Оформляй приказом.

Она бросила взгляд на Ленку Ирченко и Люську, которые пили в ожидании "указаний" уже по третьей чашке кофе.

- Юрий Борисович, теперь по быстрому, а то наши девицы уже засиделись. Какие у тебя сведения: Люся поддерживает отношения с тем боровом, который был при мне редактором отдела информации? Помнишь его?

- Помню. Она его с треском поперла.

- Пошаливает в одиночестве?

- Нет вроде бы. Не с кем, негде и не на что. Живет вместе с дочкой от первого брака. И все у неё маленькое: квартира маленькая, зарплата маленькая, дочка маленькая...

- Что же, информация исчерпывающая.

Настя жестом подозвала Артема.

- Артем, будь другом, пригласи за наш столик вот тех двух дамочек, что в углу...

Артем на виду у всех прошел кофейню по диагонали - коренастый, плечистый, невозмутимый. Редакционные девы во всю пялили на него глаза. Свежий парень - это всегда хорошо. А этот вон какой накачанный. Да, умеет Настька-Соболек выбирать себе спутников, достаточно вспомнить того автогонщика, кажется, Кушкина.

Ленка и Люська подошли независимо, словно бы одолжение делали. Это тоже входило в правила игры: вы нас позвали, мы вам нужны, а не наоборот.

Фофанов налил им коньяк в рюмки, чуть приподнял свою, предлагая выпить.

- Лена, - сказала Настя, - я рада тебя видеть, а то Юрий Борисович все тебя прячет, словно опасается чего-то.

Ленка поперхнулась коньяком. Но честно ответила:

- Разговоров боится.

- Ну и дурачок, - елейно сказала Настя. - Кто в редакции не знает про ваши отношения? Сколько лет они длятся?

- Три года, - пролепетала Ленка.

- Пора и рожать, - изрекла Настя.

Люська хихикнула, заметив, как побагровел Фофанов.

- Ладно, - смилостивилась Настя. - Не будем о печальном.

Настя рассматривала Люську в упор. Да, изменилась Люська Заболотная после расставания со своим "боровом". Ушла, уплыла стервозность, растворились в житейских невзгодах искорки в глазах. Средний возраст - он тяжелый самый. Молодые-удалые в спину дышат, желания всякие по ночам спать не дают... Как там говаривали девчонки: и энергичная, и деловая, и шутит, и туалеты каждый день меняет, а... никто с нею не спит. А между тем работником всегда была отменным - отдел на ней держался, а не на её обормоте.

- Люся, - сказала Настя. - Предлагаю тебе перейти ко мне на работу. В "Африку".

- Что? - изумилась Люська. - Как это? Кем? И главный редактор как на это посмотрит?

- Главный редактор согласится, - уверенно сказала Настя. - Тем более, что у нас будет много общих дел с газетой. Главный редактор согласится ещё и потому, что когда меняли редактора отдела, он тебя не выдвинул, хотя все знали, что именно ты руководила отделом, а не тот придурок-сластолюбец...

Фофанов отвел глаза, возразить ему было нечего, Соболева умела все повернуть так, что чувствуешь себя дурачком.

- Ты изменилась за последнее время, Люся, и должна сказать - к лучшему. Как твое отчество, кстати? А то все Люська, да Люська...

- Николаевна, - чуть слышно ответила Заболотина.

- Ты, Людмила Николаевна, помнишь, как моей самой первой заметулечке зеленый свет дала на полосу?

- Про тюльпаны, которые расцвели в Александровском саду?

- Про них, любимых. А теперь я тебе дам хороший шанс: пойдешь ко мне коммерческим директором. На очень короткий срок. И вскоре снова вернешься в газету. Но уже на другие роли.

- Соболек! - в изумлении выпалила Люся. - Я не смогу, не справлюсь, завалю тебе все дело!

- Сможешь, Людмила Николаевна. Кто школу этой газеты прошел, тот многое может. Юрий Борисович, отдай приказ об освобождении Людмилы Николаевны Заболотиной от обязанностей старшего корреспондента в связи с переходом на другую работу. Люся, послезавтра, в девять тридцать ты должна уже быть в моей приемной.

Настя обратила внимание на то, что Фофанов с трудом "переваривает" её неожиданное решение.

- Не кисни, Юрий Борисович, - подбодрила она главного редактора. Коммерческая дирекция и тебе нужна. Если хорошенько попросишь Людмилу Николаевну, она поможет тебе в реализации розницы газеты.

Настя подозвала Глашу и рассчиталась с нею за заказ.

- Что ты, что ты! - запротестовал Фофанов. - Ты ведь наша гостья!

- Я не гостья, я в свою газету пришла. И всегда плачу сама...

Красивая. Элегантная. Богатая

...Швейцар частного ресторана "Белое солнце пустыни", встретив Настю почтительным поклоном, сообщил: "Вас ждут, Анастасия Игнатьевна". У них, в этом "Солнышке" была своя система оповещения, какие-нибудь кнопочки под стойкой. Во всяком случае Настя и трех шагов не успела сделать, как ей навстречу уже шел мэтр: "Рады вас снова видеть у себя, госпожа Соболева". Он не снизошел до того, чтобы перечислять, что у них сегодня в меню. Зачем? Вкусы госпожи Соболевой известны.

- Вашего гостя, - информировал на ходу мэтр, - мы посадили за угловой столик, который вы любите.

Информация была полезной, ибо Настя разговаривала с Озеровым по телефону и ей предстояло теперь познакомиться с ним, как говорится, живьем.

Озеров догадался, кто эта дама, которую так почтительно встречают, и встал ей навстречу.

- Красивая. Элегантная. Богатая, - произнес он, протягивая руку для пожатия.

- С хода в бой? - улыбнулась Настя. - Кстати, кто вас учил первым протягивать руку даме?

Она сказала это на английском, чтобы не поставить Озерова в неловкое положение перед застывшим рядом официантом.

- Виноват! - Озеров нимало не смутился. - Я думал, мы не на официальной встрече и не на светском рауте.

Настя в свою очередь окинула его беглым взглядом:

- Темный костюм сменить на серый с искринкой, белую рубашку заменить шелковой нежно-серой расцветки, галстук завязан слишком широким узлом...

Озеров от души рассмеялся:

- Будем считать - разминка состоялась... Рад с вами познакомиться, Анастасия Игнатьевна.

- Федя, на твое усмотрение, - сказала Настя официанту. И спросила Озерова.