Лев Корнешов - Пуля для безнес-леди

Человек в клетчатом пиджаке тем не менее заметил все это, взял со столика фужер с напитком, неторопливо пригубил и, ни с кем не прощаясь, направился к выходу.

Все мы смертны...

У Насти отношения с Богом складывались сложные. Как и все её поколение, в Бога она не верила. "Бога нет" - так сказал Ленин. "Религия опиум для народа", - так учили классики. Космонавты вон где летают, а Бога не видели - это уже было из новейших аргументов. Сомнения в том, что Ленин, классики и космонавты ошибаются, появились у неё тогда, когда во время командировки в Чечню они попали в засаду боевиков, и Настя под шквальной свинцовой метелью взмолилась: "Господи, помоги!" Из десятерых в живых их тогда осталось только двое. Бог помог? После возвращения из Чечни она приняла обряд крещения. И у неё появились свои аргументы, в частности, такой: "Неужели сотни миллионов людей почти двадцать веков верящие в Бога, ошибаются? Может ошибиться один человек, сотни, тысячи, но не все вместе и не так долго".

Но она, Настя, ни о какой мелочевке, ни о чем десятистепенном Бога не просила. Это было бы очень нетактично - надоедать Всемогущему пустяками. И даже когда сообразила, что Олег и Алексей "подставили" её на роль "наследницы" миллионов и открыли сезон охоты на нее, Настя лишь мысленно сказала Богу: "Господи, как ты решишь, так и будет".

Когда погиб Алексей, Настя решила, что Бог всемогущ и справедлив, уберег её. Но даже в мыслях она не решалась сказать Господу, какой подонок Олег Строев. Бог все видит сам и все знает...

...Презентация завершилась спокойно. Чтобы "утихомирить" себя, Настя выпила на ночь снотворное. Утром Кэтрин приехала за нею в отель, они позавтракали и отправились знакомиться с Парижем. Настя настояла на том, чтобы Артем её не сопровождал. Она уже за завтраком заметила, что люди со значками Бираго Диопа исчезли, значит случилось то, что должно было случиться и угрозу для неё ликвидировали. В усиленных мерах безопасности пока не было необходимости. Артем сопел и мрачнел, настаивал на том, что будет обязательно рядом с хозяйкой. Ей пришлось прибегнуть к авторитету Кушкина.

Настя и Кэтрин поехали в Лувр и провели там почти весь день. Потом Кэтрин потащила Настю на набережную Сены, к знаменитым развалам букинистов. Настя накупила гравюр, эстампов и старых книг об Африке. Она тут же сделала практический вывод: "Кэтрин, регулярно вылавливай здесь старые издания об Африке. Они нам пригодятся". Потом они зашли в чудесные магазинчики там же, на набережной, где продавали цветы и цветочную рассаду из любых зон земного шара и на любой вкус.

Но где бы ни была Настя, чтобы она ни осматривала, её не покидало смутное чувство беспокойства.

Она точно знала: что-то должно случиться или уже случилось - не с нею, но имеющее самое непосредственное отношение к ней. И дождалась... В одном из многочисленных киосков она увидела вечерний выпуск газеты, специализирующейся на криминальных новостях. На первой её полосе была помещена фотография человека с гипсово застывшим лицом. Человек мертво завалился на какую-то оградку...

Настя положила газету в сумочку...

На Париж опускался вечер, и Кэтрин предложила пойти на Монмартр, который днем дремлет, а по вечерам там кипит бурная жизнь.

Она объяснила:

- Монмартр оживает ближе к полуночи. И там можно получить все удовольствия, были бы деньги.

- Какие удовольствия, к примеру? - поинтересовалась Настя.

Они заняли столик небольшого открытого кафе, обрамленного красивым цветником. Таких кафе здесь было несколько: пяток столиков, небольшой прикрытый навесом бар с вертящимися стульями у стойки, из которого к столикам на открытой площадке выныривали за заказами и с заказами молодые официанты.

Между столиками ходили с корзиночками цветочницы. Сезон фиалок закончился, но здесь их предлагали - выращивали в теплицах специально. Ибо что за Монмартр без фиалок? За примитивными мольбертами на складных стульчиках сидели художники. Иным из них позировали туристки, и художники изображали творческий экстаз: поворачивали дам так и эдак, просили чуть склонить головку, шире открыть глазки - словом, отрабатывали свои франки, ибо в конечном итоге их "творения" лишь отдаленно походили на оригиналы. Шустрые фотографы, не спрашивая разрешения, сверкали блицами и почти силой навязывали фотографии. Тут и там стояли стайки девиц в профессиональной "одежке" - коротеньких шортиках. И скучали за столиками молодые мужчины маленькая бутылочка кока-колы или стакан пива, сигарета и... ожидание в глазах. Шла бойкая торговля сувенирами, и ещё какими-то штуками, назначение которых Настя не знала. И везде бродили группки оживленных, бойких туристов, перекрикивающихся друг с другом, громко обменивающихся впечатлениями.

Монмартр - пристанище художников и будущих гениев, остался в прошлом, сейчас это был всего лишь пятачок парижской земли, возвышающийся над огромным городом, и славный своими легендами.

- Так какие удовольствия здесь можно получить? - переспросила Настя у Кэтрин.

- Можно сидеть за столиком и любоваться Парижем и Момартром. Здесь ты в безопасности, обитатели этого чуда-квартала сами строго следят за порядком, иначе сюда не будут ходить и значит не будет заработка. Гомиков здесь мало, они гужуются в других местах. Зато девицы на все вкусы и возрасты. от несовершеннолетних, которые охотно покажут документы, что им уже за двадцать, до дам, которые скромно продемонстрируют фотографии своих любимых детишек. Что кто любит: иные - птенцов, другие - уютных домашних женщин.

- Сколько?

- Сколько стоит? Цены разные: от семидесяти франков за час. Сутенеры знают цены - вон видишь, возле девочек стоят плечистые ребята, следят, чтобы их малюток не обижали. Здесь ведь свои порядки и все стараются их соблюдать, иначе будет, как говорите вы, русские, беспредел.

Кэтрин со знанием дела объяснила, что мужчины могут здесь снять одну девицу на двоих - это будет дешевле, чем каждому брать по самочке, но дороже, чем одному - одну. Мужики вполне могут взять и двух-трех только для себя, но это дорого. Наконец, есть свои запреты: на некоторые виды извращений - таких "любителей" сутенеры вполне могут искалечить. Аванс вперед. За очень дорогую "штучку" - вся плата вперед.

Настя прикинула, что примерно такой же порядок расчетов действует и в Москве, на Тверской. Но там все это делается грубо и пошло, девчонки осенью и зимой месят грязный снег пополам с водой, летом глотают пыль и смрад, их крикливые "мамки" смахивают на мегер из коммуналок. Да и сами девчонки общипанные курочки... Здесь же над всем витал изящный французский дух, это была действительно "сфера" остреньких интимных услуг.

Настя спросила:

- Интересно, а сутенеры спят со своими девицами?