Лев Корнешов - Пуля для безнес-леди

- Таким красивым девушкам как вы, вредно много думать, у глаз появляются морщинки, - насмешливо сказал Кушкин.

- А не пошли бы вы,.. - начала со злостью Настя.

- Можете не продолжать. Туда я не пойду. А пойду вместе с вами на телеграф, чтобы убедиться, что вы дали телеграмму...

Очень трудно быть честной

Лето для Насти в полном соответствии с общероссийским климатом оказалось жарким. Настя никогда не думала, что она может так самозабвенно, до полного изнеможения работать. Темы ей подкидывали, будь здоров: наркотики, подпольные поставки спиртного, торговля оружием - то, что приносило кому-то миллиардные доходы. Она, получив очередную порцию документов, научилась выискивать дополнительные источники информации, знающие проблемы людей, выкладывавшие ей сведения, от которых перехватывало дыхание, но ставившись непременное условие - их фамилии не упоминать: в России входили в моду заказные убийства. А ей дополнительные источники информации были нужны, чтобы не засветить, откуда к ней поступают основные материалы для подготовки публикаций. Ей совершенно не хотелось прослыть кэгэбешной журналисткой, из тех, которые работают по заказам могущественного ведомства, все ещё нагонявшего страх на многих людей.

В справочной библиотеке редакции её заказы выполнялись немедленно. Там работали по много лет настоящие профессионалки и они могли дать справки, вырезки, список литературы и подобрать эту литературу практически по любой теме. Когда Настя решила написать статью о проституции и проститутках в России, ей подобрали редчайшие книги начала века и в специальной памятке обозначили: с 1924 года подобная литература в СССР не издавалась.

Настя снабдила статью специальными графиками стремительного роста венерических заболеваний. Только в столице и только по официальным данным свыше десяти тысяч человек ежегодно "подхватывали" сифилис. Ханжество в отношении к сексуальным проблемам достигло невероятных размеров: около 70 процентов анонимно опрошенных мальчиков и девочек заявили, что к четырнадцати-пятнадцати годам они уже имели сексуальный опыт, а их потчевали сказочками про аиста и капусту.

Кушкин добыл и другую статистику для "оснастки" статьи: сколько проституток задерживается в Москве ежемесячно, какую мзду они платят милиционерам, которых остряки именуют сборщиками клюквы, какая таксу существует на сексуальные услуги.

Настя писала о том, что первый закон о проституции историки нашли в своде законов Липт-Иштар, датируемым 2000 годом до новой эры, а у нас в Уголовном кодексе нет даже ничтожной статейки. А раз нет статьи - значит, нет и проституции. А между тем рынок секс-услуг стремительно развивался, втягивал в свои орбиты десятки. если не сотни тысяч мужчин и женщин.

Заканчивала она свою статью неожиданным для всех выводом: надо легализовать эту "сферу" специфических услуг, возможно, даже разрешить публичные дома.

Статью Насти ещё в гранках читала вся редакция. Парни пожимали плечами и улыбались. Девы бурно обсуждали, кто она, Настасья: сексуально неуравновешенная, доморощенная феминистка или здравомыслящая личность, вслух сказавшая то, что обсуждалось лишь в интимных кружках после серьезной поддачи. Поминался опыт Финляндии, где проституция не считалась преступлением, так как женщина продавала то, что лично ей принадлежало свое тело. Знатоки напоминали, что сексуальная революция в Швеции привела к неожиданным результатам: женщины стали безразличны мужчинам, резко снизилась рождаемость, возросло количество алкоголиков.

Главный редактор, прочитав эту статью, взорвался:

- Теперь вы чокнулись на почве секса, Соболева?

- Мужчины мою позицию поддержат, - ехидно улыбнулась Настя. - Конечно же, которые ещё могут...

Подумала и добавила:

- И девушки тоже. Те, которым надоело обслуживать за порцию шашлыка да рюмку коньяка, то есть задарма. Вы задумайтесь, - предложила она Главному, - над происхождением словечка "дешевка". Кстати, чисто русское словечко...

- Ну и...

- Потому что дешево стоят мужчинам наши девочки... А если серьезно, то вы сами видите, тираж газеты растет...

- Да, за шесть месяцев добавили полтора миллиона.

- Не мне вас учить, - сказала уверенно Настя, - но пройдет совсем немного времени и эти, и другие ныне запретные темы будут обсуждаться вслух и откровенно.

- Вы так уверенно говорите...

- Можете не сомневаться - так будет.

Главный замурлыкал "Гори, гори, моя звезда".

- Вот что я вам скажу, дорогая Анастасия Игнатьевна... Откровенно. Я вас печатаю потому, что мне самому до тошноты надоел тот бардак, который называется нашей советской действительностью. И мне столько лет, что бояться мне больше нечего. Отбоялся свое...

Он подошел к окну, уставился невидящим взглядом в пространство. Настя тихо покинула кабинет. Ей стало чисто по-человечески жаль этого умного, изношенного человека, вся жизнь которого прошла в страхе: вначале боялся, как бы не "взяли", потом - как бы не сняли...

Заведующая редакционной библиотекой Марья Никитична служила на своем посту с начала тридцатых годов. Она пережила времена массового изъятия из библиотек книг "врагов народа" и просто чем-то неугодивших властям авторов. Списки на такие книги приходили из таинственной организации под названием Главлит с потрясающей регулярностью. Марья Никитична в те темные времена нашла комнату на задворках в обширных помещениях библиотеки, велела сделать железную дверь и закрыла её стеллажами с книгами, которые с трудом, но отодвигались. В этой комнате хранились по одному-два экземпляра "арестованных" книг. Пришло время, когда срок их "заключения" за железной дверью истек, но к книгам, ставшим библиографической редкостью, Марья Никитична допускала только избранных. Настя была в их числе. Она получила редкую возможность заглянуть в прошлое, ибо сохранились не только труды расстрелянных "вождей", но и книги на самые разнообразные темы и советских, и зарубежных авторов. Именно там, в личном "книгохранилище" Марии Никитичны она натолкнулась на книги о проституции в России, о первых наркоманах, о крупнейших торговцах оружием. Она с интересом прочитала воспоминания князя Феликса Юсупова об убийстве Распутина, её поразил своей искренностью дневник фрейлины Анны Вырубовой - но это было чтение для самообразования. А вот книги Бориса Пильняка, репортажи Кольцова - это серьезно, у них можно было учиться писать, учиться ремеслу.

Руслан Валерьевич с давних лет был в приятельских отношениях с Марьей Никитичной и прекрасно знал, какие ценности хранятся в её комнатке за стеллажами. Он и подсказывал Насте, что читать. Но он же посоветовал: "слишком спешишь. Часто публикуешься. Видны торопливость, которую просто ненавистью к мерзостям жизни не оправдать".