Лев Корнешов - Пуля для безнес-леди

- Да, мы ещё не Париж, - сказала Настя. - И ты примерно знаешь, что из себя представляют новые русские.

- У нас постоянно пишут газеты об их похождениях. "Новорусские в Париже", - это, я скажу тебе, тема! Зашел такой русский в галерею "Лафайет", в парфюмерный бутик, обвел витрины рукой и говорит: "Заверните!". "Как? Все?" - изумилась девушка-продавщица. "И себя в придачу", - гордо отвечает этот, как вы их называли, купец.

Настя и Кэтрин рассмеялись.

- Наши официанты, - продолжала Кэтрин, - столбенеют от изумления, когда русские посетители говорят: "А сдачу не надо". Как это "не надо", если чаевые включены в счет?..

Они весело щебетали, чтобы скрыть смущение. Из багажа у Кэтрин была лишь сумка. Как и все журналистки, она путешествовала налегке.

Настя показала Кэтрин её комнату:

- Устраивайся. Ванна вон там, а я пока похлопочу об ужине.

Увидев накрытый стол, Кэтрин воскликнула совсем по-французски:

- О-ля-ля!

- Что Бог послал, - скромно ответила Настя.

- Богатым Бог посылает хорошо, - откликнулась Кэтрин.

Она рассказывала парижские новости, Настя - московские. Кэтрин не надо было упрашивать выпить, Настя тоже не особенно себя сдерживала. Обе они чувствовали, что с ними вроде бы сидит за хорошо накрытым столом третий "собеседник". Наконец Настя спросила:

- Это было сложно?

- Нет, - тут же ответила Кэтрин. Она ждала этот вопрос. - У меня есть приятель... Не друг, а именно приятель - независимый журналист, я подкармливаю его заказами "Глобуса". У вас иногда пишут о папарацци фотографах... Так вот, он папарацци пера, добытчик сенсаций, исследователь помоек. Я с ним поужинала, выпила и "проговорилась". Очень правдоподобная оговорка была: мол, недавно обнаружился герой моей юности, тогда молоденький кэгебешник. Он намертво вцепился в меня и я постепенно "выболтала" подробности...

- Что-нибудь записывал твой приятель? - с беспокойством поинтересовалась Настя.

- Зачем? У таких, как он, компьютерная память. Или диктофон в потайном кармане. На следующий день мне стало известно, что он улетел в Италию...

Кэтрин потянулась к бутылке, налила в рюмки:

- Выпьем за светлую память?

Она не сказала, чью.

- Не будем фарисейками, - отрезала Настя. Однако она выпила до дна, надо было успокоиться.

Кэтрин тоже выпила молча. Она, чтобы перевести разговор в другое русло, попросила:

- Меня в Москву пригласил твой Издательский дом "Африка". Расскажи о нем, что это такое?

Настя стала охотно рассказывать об "Африке", естественно, опуская некоторые подробности. Все очень просто, объясняла она. Получила в наследство большие деньги и решила вложить их в выгодное дело. Лучше всего она знает прессу, издание книг. А больше всего ей интересна Африка, континент, у которого есть будущее.

- Если до этого африканцы не съедят друг друга, - прокомментировала Кэтрин.

- Вот-вот, - оживилась Настя. - Традиционное заблуждение европейцев: дикость, варварство, до сих пор на деревьях сидят. А между тем, это континент самобытной культуры, древнейшей истории, экзотической природы, населенный интересными народами. Об этом и будут наши книги и альбомы.

Она стала подробно рассказывать о своих издательских планах, о том, какие книги уже в работе.

- Звучит увлекательно, дело ты, Настя, затеяла масштабное, с размахом, даже по европейским меркам, - сказала Кэтрин, на которую рассказ Насти произвел впечатление.

- Фирма веников не вяжет, фирма делает гробы! - пошутила Настя. И осеклась, её слова можно было воспринять как намек.

- Ильф и Петров? - тактично поинтересовалась Кэтрин.

- Они голубчики, - облегченно вздохнула Настя. Кажется, Кэтрин не уловила двусмысленность, не связала её слова с тем, что фирма один "гроб" уже сколотила.

Кэтрин неожиданно вспомнила:

- Настя, дорогая, я привезла тебе подарок - французское белье-секси. Мужики от него вначале столбенеют, а потом звереют!

Она быстро сбегала в свою комнату, притащила красивую коробку. Белье было действительно чудо - нежное, прозрачное, призванное, скорее оттенять женские прелести, нежели их прикрывать.

Настя пришла в восторг:

- Какая прелесть! Жаль только нет мужчины, перед которым я бы в нем показалась.

- Так уж и нет?

Настя с сожалением покачала головой.

- Сегодня нет, а завтра будет! - оптимистично сказала Кэтрин. Мужчины ведь внезапно возникают и так же внезапно исчезают. Как дождик летом. Можно тебя спросить?

Настя охотно согласилась:

- Спрашивай, подруга.

- Зачем ты меня пригласила в Москву? Ведь не для того, чтобы подвести черту под прошлым?

- И для этого в том числе. Ну, а остальное узнаешь завтра. С утра тебя Эля вместе с господином Кушкиным переселят в отель, потом советую покататься по городу - у нас восстановлены интересные старинные здания, улицы, а в три я вас буду ждать у себя в офисе, там обо всем и договоримся. Идет?

- Хорошо.

- А сейчас - бай-бай, в постельку. Надо отдохнуть, у тебя день получился очень длинный.

Ночью Настя внезапно проснулась оттого, что почувствовала: она не одна в спальне. Не открывая глаза, пыталась понять, откуда идет это ощущение. Может быть, оно рождено алкогольными парами, так сказать явление зеленых чертиков перепившей девице? Но скрипнула, слегка прогнулась её кровать, и Настя решительно открыла глаза. На краю кровати сидела Кэтрин - в ночной пижаме, озябшая, съежившаяся, жалкая.

- Ты... - тихо спросила Настя. - Ты...

- Нет! - ответила Кэтрин. - Хотя, в общем-то да, если ты это имеешь в виду, но не сейчас...

И отчаянно всхлипнула:

- Мне страшно... Он каждую ночь приходит ко мне. Стоит задремать, как он тут же входит в комнату. Таким, каким я его знала в Хельсинки - молодой, красивый, улыбающийся. И говорит: "Я тебя любил, Катя, а ты меня убила..." Он, только он один, звал меня Катей. Вот и сегодня...

Кэтрин терла глаза кулачками, пытаясь унять слезы.

Настя рывком села, обняла её за плечи.

- Ты верующая? Какой ты веры?

- Я в церкви была только в детстве...

- Ну, ладно, ты сейчас в России, на православной земле. Завтра я тебе подарю иконку Божьей Матери "Утоли мои печали". Будешь класть её на ночь под подушку со словами "Божья Матерь, Святая Дева, утоли мои печали, помоги мне".

- Думаешь, поможет?

Настя смотрела на Кэтрин с сочувствием - испытание та выдержала не для слабонервных.

- Ложись со мной и ничего не бойся. От меня не только призраки-тени, но и живые люди шарахаются.

Она подвинулась, Кэтрин нырнула под одеяло, недолго поворочалась, устраиваясь поудобнее, и вскоре спокойно уснула.

Утром Настя передала её на попечение Элеоноры и предупредила, что ждет их у себя в офисе в три часа, то бишь если говорить по-европейски, в пятнадцать. Как гостеприимная хозяйка поинтересовалась, не передумала ли Кэтрин перебираться в отель.