Наталья Андреева - Любовь.ru. Любовь и смерть в прямом эфире

Сеня уже наверху, Люба наливает в чашку кофе. Глоток — о, ужас! Она сильно обожгла нёбо: о, ужас! Крюк, на котором закреплен канат, неожиданно вырывается из потолочного перекрытия спортзала, и Сеня с высоты четырех метров падает вниз. Грохот, куски осыпавшейся штукатурки… кровь. Как в кино, и Любе сначала кажется, что это и есть кино. Игровой фильм. Но нет, это — прямой эфир: Сеня лежит на полу спортзала, лежит неподвижно, и лицо его ужасно. Голова разбита, под закрытыми глазами моментально набухают синие мешки. И тут в спортзале появляется Виолетта в спортивном купальнике. Тоже решила сделать утреннюю разминку? В ее глазах, похожих на лужицы фиолетовых чернил, удивление, ужас. Виолетта громко кричит.

Люба в шоке. Минут через пять на крик Виолетты прибежали мужчины. Они в панике: что делать с Сеней? Наконец мужчины положили Сеню Сайкина на одеяло и выносят в коридор. Алексей Градов открывает входную дверь. К крыльцу бросаются люди. Странно, но перед широкой полосой серого, чуть подтаявшего снега они замирают. Это еще что? На экране текст:

«Игра» ни в коем случае не будет прекращена!»

С ума они сошли, что ли?

Оставшиеся восемь участников мнутся, косятся друг на друга, потом оставляют Сеню на крыльце и пятятся обратно в дом. Камера тут же крупным планом дает особняк, героев телеигры — они в гостиной.

— Боже! Боже! — лепечет Виолетта, она вся как-то внезапно подурнела. — Сеня умер?! Да?! Он умер?!

— Кажется, жив, — говорит пенсионер Кучеренко. — Пульс вроде как прослушивался.

— Но… как же теперь? — Глаза инженера Суворова тревожно перебегают по лицам собравшихся. — Как же?

— Что вы имеете в виду? — спрашивает Мария Залесская. И тут же прикладывает руку к сердцу: — Мне надо немедленно выпить лекарство!

— Что… что это было? — Серафима Евгеньевна в спортзале не была. Она не спустилась вниз даже, когда Сеню на одеяле выносили из дома.

— Несчастный случай, — говорит Алексей Градов. — Крюк, на котором висел канат, выдернулся из потолка.

— Боже! — снова восклицает Виолетта. Ее возглас Любе теперь кажется несколько театральным.

— Надо немедленно прекратить «Игру»! — кричит инженер Суворов.

— Выходим из «Игры»? — спрашивает Люся. — Все?

— Сегодня как раз воскресенье, — мямлит пенсионер Кучеренко. — Один из нас все равно должен был выйти из «Игры».

— А теперь? — смотрит на него в упор Виолетта.

— Надо подойти к экрану.

Они должны как-то узнавать о том, кто покидает «Игру». Для этого предусматривалась односторонняя связь: в гостиной установили экран, на котором теперь будет появляться информация для участников «Игры». Согласно сценарию, в воскресенье вечером, ровно в восемь часов. Сейчас утро, но всей толпой восемь человек идут в гостиную.

Любу, как и всех, конечно же больше всего волнует сейчас, что с Сеней. Темный экран в гостиной зажигается, в динамиках раздается голос:

— Внимание! Всем участникам «Игры» внимание!

Они застыли. И вот текст:

«Поскольку с одним из участников телеигры произошел несчастный случай, и он выбыл из «Игры», все восемь человек остаются в «Игре».

Любе кажется — всеобщий вздох облегчения! Но они только что видели смерть! Как можно! Новый текст:

«Семен Сайкин жив, у него сотрясение мозга. Сейчас ему оказывают медицинскую помощь. Участвовать в «Игре» он, к сожалению, не сможет. К большому сожалению, потому что он был лидером в рейтинге. Но руководство проекта примет это во внимание. Семен Сайкин получит денежную компенсацию. Желаем успеха участникам «Игры».

— Ну вот, — облегченно вздыхает Серафима Евгеньевна. — У него только небольшое сотрясение мозга.

— Где вы видели слово «небольшое»? — спрашивает Алексей Градов.

— Ну, я так полагаю, — тянет Серафима Евгеньевна.

— Высота потолка метра четыре, — качает головой инженер Суворов. — Я работал прорабом на стройке какое-то время… У нас тоже однажды был похожий несчастный случай: рабочий упал с лесов. Не думаю, что у Сени небольшое сотрясение мозга.

— А вы что, врач? — вдруг накидывается на него Виолетта. — Официальному заключению врача не верите?

— Я…

— Если хотите, Артем Арсеньевич, можете хоть сейчас открыть дверь и выйти за порог, — неожиданно говорит Залесская. Сердце сердцем, а нервы у нее крепкие.

— Ну уж нет! — ощетинивается Суворов. — Меня пока никто еще не приглашал вон.

— Я остаюсь! — решительно говорит Виолетта. — Это просто трагическое стечение обстоятельств, случайность, нашему Сенечке не повезло.

Время в прямом эфире подходит к концу. А жаль, потому что начинается самое интересное.

И вдруг—реклама. Минут десять — не меньше. Люба даже закусила от злости губы: да как они могут?! Потом симпатичная девушка-диктор оживленно произносит:

— Продолжение «Игры» вы можете посмотреть, как обычно, с восьми до одиннадцати вечера на телеканале ММ-2. Оставайтесь с нами! В течение дня мы будем передавать сообщения о состоянии Семена Сайкина.

И тут же поплыл текст на экране:

«Для тех, кто хочет оказать материальную помощь Сене Сайкину, сообщаем номер счета в банке…»

Люба хватает ручку и записывает номер. Следом еще одно объявление:

«Те, кто хочет, чтобы время трансляции «Игры на вылет» в прямом эфире было увеличено, могут позвонить по телефону: 972-…»

И снова реклама:

«ГЕНЕРАЛЬНЫЙ СПОНСОР «ИГРЫ НА ВЫЛЕТ» КОМПАНИЯ «МНЕМОЗИНА»! ПЕЙТЕ ПИВО «РАДА» И ОСТАВАЙТЕСЬ С НАМИ!»

Полчаса она сидит как оглушенная. Что же, бежать в банк, переводить деньги? Но кто-то должен же ответить за канат? Канал ММ-2 по-прежнему в центре внимания. После блока новостей экстренное включение. В прямом эфире показывают, как Сеню уже в институте Склифосовского везут на каталке по коридору.

Вот корреспонденты набрасываются с вопросами на вышедшего из палаты врача:

— Как его состояние?

— Он будет жить?

— Сколько вам лет? Вы женаты?

— Вы будете его оперировать?

— Вы смотрите «Игру на вылет»? А ваша семья? Кто, по-вашему, получит миллион?

Оглушенный вопросами, сыплющимися со всех сторон, мужчина в белом халате несколько минут беззвучно шевелит губами. Потом мямлит:

— Состояние пациента в общем-то… э-э-э… стабильное. Операции не будет. Его сейчас подключили к аппаратуре.

— Какой? — тут же полетел вопрос корреспондента.

И Люба напряженно размышляет: а кто вообще допустил прессу в отделение реанимации?

— Э-э-э… Аппаратуре жизнеобеспечения, — мямлит врач. — В общем, э-э-э… сотрясение мозга. Возможна внутренняя гематома, — вдруг добавляет он.

— Это опасно?

Люба знает, что опасно. Она видела, как под глазами Сени мгновенно набухли мешки, когда он лежал на полу в спортзале. Не возможна внутренняя гематома, а она самая и есть, если не обширное кровоизлияние в мозг. Сеня ударился головой о пол. Даже для такого крепкого парня это опасно. Чертов канат! Почему врач так невразумительно комментирует состояние Сени?