Алексей Кленов - Игра без правил

В часовне пахло затхлостью и плесенью. Мох седыми лохмотьями свисал с осклизлых бревен, наполняя запахом гниения спертый воздух. Оттолкнув покосившуюся дверь, Ким с опаской посмотрел наверх, оглядел стены и потолки при свете фонарика.

— Как бы не обвалилось. Таня, Оксана, вы не входите пока, ждите снаружи. Мы с Сергеем сами справимся. В каком углу, Сергей?

Тот вошел, тоже опасливо посматривая на перекошенные стены, сказал глухим в сыром воздухе голосом:

— Вон там, в правом дальнем.

В углу возвышалась беспорядочная груда трухлявых бревен. В свете фонарей разбежались перепуганные мыши. Ким приспособил фонарь на земляном полу, снял часы, отдал их Сергею:

— Ты свети, Сережа, я сам разберу. А то раны у тебя закровоточат, ты и без того немало крови потерял.

Он схватился за конец верхнего бревна, резко вывернул его в сторону. Трухлявое дерево переломилось, брызнуло клочьями отсыревшей древесины. Ким выругался:

— Чер-р-р-т! Рассыпается все.

Взяв лопатку, он принялся перерубать мягкие и податливые бревна на части. Обрубленные концы поднимал и отбрасывал в сторону. Минут через двадцать вытер вспотевший лоб. На том месте, где лежала груда бревен, обнажилась влажная, утрамбованная земля. Передохнув, Ким взялся за лопату. Копалось на удивление легко. Заглаженная потоками талой воды земля только создавала видимость плотной неприступности. Под верхним слоем почва была рыхлой и податливой. Под ногами у Сергея быстро росла гора свежевырытой земли. Он обошел яму, стал с другой стороны светить Киму прямо под ноги. На глубине метра в полтора лопата глухо звякнула, наткнувшись на что-то твердое. Ким замер, выпрямился, посмотрел на Сергея. — Слушай, кажется что-то есть.

Тот широко улыбнулся:

— А ты как думал?! Конечно, есть!

— Да, честно говоря, до последнего момента как-то не верилось.

Сергей обернулся к двери, крикнул:

— Таня, Оксана! Идите сюда, скорее!

Девушки подбежали, сгорая от нетерпения.

— Ну что? Нашли?

Ким снял еще один слой земли. Обнажилась крышка кованого, обтянутого полосами железа сундука внушительных размеров. Ким поднял голову, сказал, обращаясь к девушкам:

— Принесите веревки, я подцеплю сундук. Так, пожалуй, не вытащим.

Таня побежала к выходу, крикнула на ходу:

— Я сейчас, быстро…

Когда она вернулась, Ким уже обкопал сундук вкруговую, обнажив его со всех сторон. Приняв концы веревки, подвел их под низ сундука, не без усилия приподнимая углы. Бросил все четыре конца на края ямы, выбрался сам.

— Так, девочки. Сергея как раненного на поле брани побережем. Вы берите с той стороны, а я отсюда возьмусь. Приподнимем над ямой — и в сторону его.

Взявшись за концы веревок, вытащили тяжеленный сундук из ямы, оттащили его в сторону. Замка в пробое не было. Вместо него болтался кусок вполне современной алюминиевой ложки, закрученной спиралью. Ким разогнул алюминий, вырвал его из отверстия, отбросил в сторону. Изувеченная ложка, упав в яму, глухо звякнула. Сергей повернулся на звук, спросил удивленно:

— Что это? Еще один сундучок, что ли?

Подошел к краю ямы, посветил фонариком. Пожав плечами, вернулся обратно.

— Вроде, ничего не видно… Ну открывай, Ким, не томи.

Ким с улыбкой посмотрел на всех троих, протянул руку. Со звоном откинулась тяжелая крышка. Направив внутрь луч фонаря, Сергей против воли ахнул. Сундук был почти доверху набит тускло заблестевшими чашами, крестами, кубками, иконами в золотых окладах. Как завороженные, все четверо смотрели, не в силах произнести ни слова. Первым опомнился Ким.

— Боже ты мой… Никогда не думал, что увижу столько золота разом. Ведь это же золото? Оксана, ущипни меня, может я сплю?

Оксана, зачарованная, прошептала едва слышно:

— Я, кажется, сама сплю… С ума сойти…

Сергей наклонился, вытащил крест, почти такой же, как и тот, что Ким продал несколько дней тому назад. Алмазы заиграли гранями, отбрасывая блики на его лицо. Закрыв пламенеющие от волнения щеки руками, Таня замотала головой.

— Ребята, да мы же теперь миллионеры… Нет, к черту миллионеры! Миллиардеры!! Нам Рокфеллер в подметки не годится…

Ким прервал ее:

— Ну, положим, Рокфеллер гораздо богаче, но… Здесь целое состояние. Подумать страшно, сколько всего на это золото можно сделать…

Оксана вдруг всхлипнула, закусила губу, прошептала, глотая слезы:

— Папа… Он из-за этого золота погиб. И товарищ его… и Кирилл…

Все словно опомнились, помрачнели, исчезло навеянное блеском золота и алмазов очарование. Сергей бросил крест в сундук, словно тот обжег ему руки, сказал глухо:

— И правда, сколько крови пролилось из-за этого золота. И это только то, что нам известно. А кто знает, какая история у этого сундука? Может быть, это не первые его жертвы…

Ким, чувствуя настроение своих компаньонов, выдержал долгую паузу, потом сказал:

— Все это так, ребятки, много бед от золота, слепнут люди от его блеска. Но ведь не зря же мы сюда ехали? Не для того столько драк с командой выдержали, чтобы вот так бросить и уехать. Раз нашли, надо забрать его и использовать с толком. Сергей, Оксана, не зря же ваш отец погиб. И не для того тебе, Сергей, сегодня досталось, чтобы команда кутила и жировала на это золото. И вообще…

Он вдруг замер, поднял вверх руку в знак внимания, прислушался.

— Тихо! Слышите?

Все встревоженно посмотрели на него. Оксана спросила, опустив голос до шепота:

— Что, Ким?

— Двигатели… Слышите? Это они. Вот так, ребятки, как бы и нам очередными жертвами не стать. Ну, сук-ки… Когда мы наконец от них избавимся?..

Гул стал отчетливее. Теперь уже все четверо слышали гудение двигателей и лязг гусениц. Сергей ругнулся:

— …мать вашу. Концерт продолжается.

Он передернул затвор автомата. Девушки побледнели, но тоже решительно сжали оружие хрупкими руками. Ким поднял пулемет с вновь наполненной лентой.

— Ну, вот. Теперь бежать некуда. Здесь либо мы их, либо они нас. Пойдем занимать оборону по всем правилам военного искусства. Ну и… Давайте попрощаемся на всякий случай. Кто знает, как получится. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь…

Молча, без слов, без патетики, обнялись. Вышли из часовни. Сергей остановился в дверях:

— А сундук как же?

Ким отмахнулся:

— Не до него сейчас. Будем живы — заберем…

Подбежали к вездеходу, залегли за гусеницами. Ким с пулеметом забрался на крышу постройки, ежеминутно рискуя провалиться сквозь прогнившую кровлю, лег, выставив хищный ствол пулемета в сторону леса, крикнул вниз:

— Без меня не стрелять!

Ждать долго не пришлось. Первый вездеход резко вынырнул из-за деревьев своей тупорылой мордой, блестя стеклами в лучах заходящего солнца. Второй шел за ним, почти без интервала. В первом вездеходе, видимо, ослепленные заходящим солнцем, не сразу заметили стоящий на подъеме кимовский вездеход и проехали еще метров сорок. Едва только стали сбавлять скорость, Ким выпустил длинную очередь, целя по лобовым стеклам. Передний вездеход закрутился на одном месте, беспомощный и никем неуправляемый. За простреленным стеклом было хорошо видно, как водитель навалился грудью на рычаги, безжизненно уронив голову. Второй вездеход на полном ходу врезался в передний. Под скрежет металла и завывание двигателей раздалась ответная стрельба, яростная и беспорядочная. В переднем вездеходе, видимо, кто-то заменил убитого водителя. Перестав вращаться, машина замерла, встав поперек дороги. Второй вездеход занял ту же позицию, создавая прикрытие. Парни из обоих вездеходов высыпали наружу, залегли за гусеницы. Но прежде Ким успел положить еще двоих, и один завопил от боли в простреленной ноге.