Алексей Кленов - Зуб дракона

Я спросил, посмотрев на сосредоточенное лицо Манкова:

— Скажи, майор, только честно. Кто из нас больше для службы подходит, ты или я? Ты умный мужик, поэтому давай по совести и без обычного гонора. Договорились?

Оторвавшись от своего занятия, он коротко взглянул на меня и, ни о чем не спрашивая, сразу поняв, к чему я клоню, ответил:

— Договорились… Я понимаю, о чем ты. Конечно, я знаю, я, так сказать, кабинетный мент, а ты опер по призванию. И все я понимаю. И то, что ребята сегодня были не очень довольны моим повышением, а тебе аж зааплодировали. Да, да — тебе. Нечего удивленные глаза делать. Ведь тебя поначалу как приняли? Чужак непритертый. А теперь ты герой, после той операции. А я так… Не пришей кобыле хвост. Но дело в том, что оба мы хороши, но каждый по-своему. Так сказать, каждый в своем амплуа. А к чему ты сейчас об этом заговорил?

Гася сигарету в пепельнице, я мрачно ответил:

— Доронин предупредил, что поставит на комиссии вопрос о моей профнепригодности.

Я усмехнулся и добавил:

— Потому что я подонков, не людей, заметь, а подонков, с которыми по службе сталкиваюсь, в зад не целую, а обращаюсь с ними так, как они того заслуживают.

Пришив второй погон и бросив мне китель, Манков сцепил пальцы, и, положив руки на стол (точь-в-точь как Доронин), в упор посмотрел на меня.

— Вон оно что… Ты знаешь, истина такая штука, что всегда ускользает и находится где-то рядом. Никто и никогда тебе не скажет точно, прав ты был или не прав в той или иной ситуации. Поступай, как велит совесть и чувство долга, и при этом помни, что у всякого сообщества людей имеются свои нормы поведения и свой моральный кодекс. А на слова шефа не очень обращай внимание. Он часто грозит, но редко наказывает. Но, уж если решит наказать, то на всю катушку. Да и уйдет он скоро от нас. Думаешь, он долго задержится с генеральскими погонами на должности начальника райотдела?

Я спросил не без иронии:

— Вот как? И кого же на его место? Не тебя ли?

Немного смутившись от того, что я, пусть даже частично, угадал его мысли, Манков недовольно ответил:

— Может, и меня. А что, ты считаешь что лучше бы, к примеру, ты подошел? Вот здесь и начинается это самое іноі. Одним ловить преступников, другим руководить теми, кто ловит.

— Не умея ловить, много не наруководишь. Вот ты сам попробуй, глядишь, на тебя и коситься перестанут. Не всю же жизнь тебе в кабинете сидеть.

Он с холодком отозвался:

— Благодарю за совет, при случае воспользуюсь. А ты над своим поведением подумай… если хочешь продолжить службу в милиции. Это тоже, если хочешь, совет. В данном случае дружеский.

Усмехнувшись, я поднялся, натягивая китель, и поблагодарил:

— Спасибо.

— Не на чем.

Я снова язвительно усмехнулся.

— Да я не за совет, за погоны.

Манков огорченно покачал головой.

— И кто только тебе такую фамилию дал, капитан? Ты же весь из сплошных углов состоишь. С какого бока к тебе ни подступись, обязательно ударишься. Я не обижен, нет. Но вот тебе это рано или поздно аукнется. Ты подумай об этом.

Уже выйдя за дверь, я свирепо обругал себя вполголоса. И в самом деле, в насмешку, что ли, меня такой фамилией наградили? Ведь свинство беспросветное. Каким бы ни был Манков, но он искренне ко мне, а я… Неужели прав Игорек, и я уже не способен отличать черное от белого? Зайти бы извиниться перед Манковым, да вроде как стыдно теперь задний ход давать…

Махнув рукой, я спустился на первый этаж и, проходя мимо дежурки, где сидел Агапов, подменивший Плотникова, коротко бросил на ходу:

— Поеду домой, переоденусь.

Агапов, не отрываясь от разговора по телефону, замахал рукой, останавливая меня. Я дождался, когда он положит трубку, и недовольно спросил:

— Что еще?

— Тут вам какая-то дамочка звонила. Сказала, по делу и по очень важному и срочному.

— А ты сам не мог решить как дежурный?

Обиженно насупившись, Агапов пробурчал:

— Я сказал: дежурный слушает, а она, — буду говорить только с Безугловым.

Недоумевающе покрутив головой, я прикинул, кто бы это мог звонить лично мне? Разве что Валя, да и то едва ли. Не знает она телефона. Я снова посмотрел на Агапова.

— Будет еще звонить, скажи, пусть оставит сообщение, недосуг мне ее звонка дожидаться.

Отойдя пару шагов, я обернулся и, чтобы сгладить резкость своих слов, задорно кивнул лейтенанту:

— Держи хвост пистолетом, лейтенант. Жизнь прекрасна, несмотря ни на что.

Улыбнувшись, он закивал головой и тут же схватил трубку вновь зазвонившего телефона. Выслушав первые слова, он прикрыл трубку ладонью и окликнул меня:

— Товарищ капитан! Снова она.

Чертыхнувшись, я повернул от двери обратно, подошел к окошечку вплотную и взял протянутую Агаповым трубку.

— Капитан Безуглов, слушаю.

И тут же напрягся, услышав рыдающий голос Сафаровой:

— Безуглов… Что мне делать? Во что ты меня втянул?

Она что-то неразборчиво провыла сквозь слезы. Ничего не поняв, но почувствовав, что дело неладно, я сказал как можно спокойнее:

— Без паники, Наташа. В чем дело? Во что я тебя втянул?

— Вчера вечером Гошкины дружки приходили. Куда, говорят, стерва, Гошкин чемодан заныкала? Он товар должен был привезти, а на встречу не пришел. Я в слезы, говорю, не знаю ничего, арестовали Гошу, а они, — заткнись, сучка, сами знаем, что арестовали, но чемодан пропал, и у ментов его тоже нет. А раз мы не знаем, где чемодан, и менты тоже, значит, Гоша тебе сообщил, где ідурьі. А ты, сучка, затарила под шумок… Короче, пообещали, что прирежут, если сегодня до полудня не верну чемодан. А я его и в глаза не видела. Что мне делать теперь, ну что?!!

Я лихорадочно соображал, как поступить, а Сафарова снова проскулила:

— Ну, чего ты молчишь? Мне-то какой интерес из-за ваших дел голову подставлять? Я теперь что, подыхать должна? Ты заварил кашу, а мне расхлебывать?

Я бесцеремонно прервал ее излияния:

— Помолчи. Когда они обещали появиться?

— В двенадцать.

— У тебя?

— Да.

Я взглянул на часы. Времени оставалось в обрез. О детальной разработке операции по захвату нечего было и думать.

— Вот что сделаем, Наташа…

Она снова провыла:

— Ничего я не буду делать! Немедленно приезжай и увези меня отсюда. Немедленно! Я одна из дома выходить боюсь. Не играю я больше в эти игры, хватит с меня прошлого раза. Немедленно приезжай, и один, видеть у себя дома больше никого не желаю, у меня не харчевня. Надоело мне ваше стадо. Увези меня в безопасное место, а потом делай, что хочешь.

— Хорошо, хорошо. Успокойся. Я сейчас приеду. Только спокойно, договорились?

Положив трубку, я сдвинул фуражку на затылок и закурил, чувствуя, как во мне начинает бродить шальной дух поиска приключений на свою голову. Нет, определенно это у меня уже в крови.