И Костоев - Россия - преступный мир

ПЛОХОЕ СЛОВО

В любопытной книге Андрея Константинова "Бандитский Петербург" есть главка "Ментовский синдром". Она небольшая, и ее можно привести целиком. Вместе с примечанием: "Слово "мент" в современном разговорном русском языке утратило свой уничижительный оттенок и стало синонимом американского жаргонизма "коп" (полицейский). Многие оперативники сами себя называют ментами, причем с гордостью: "Мы - настоящие менты".

А вот текст.

"Они встречались часто - вор в законе и бывший мент, бывший офицер уголовного розыска. Свои встречи они не афишировали, потому что вору было ЗАПАДЛО говорить о делах пусть и с бывшим, но ментом. А мент привык конспирировать почти все свои встречи. Свою бывшую работу он вспоминал часто, и ему казалось, что все это было сном... Уже почти полтора года он руководил преступной бандитской группировкой, в которую в основном входили бывшие сотрудники правоохранительных органов.

Они устраивали друг друга, делились полезной информацией и даже вместе разрабатывали операции.

Их разговор был недолгим. Под конец вор посмотрел на мента и серьезно сказал:

- А ведь вообще-то ты - мент, тебя бы, по понятиям, поиметь надо бы.

Мент облокотился на багажник своего "мерседеса", закурил сигарету и ответил:

- А ты попробуй!

Они посмотрели друг другу в глаза и после ко роткой паузы расхохотались...

Что такое ментовский синдром, нам объяснил один старый опер. Может быть, и сам термин придумал он же. Ментовский синдром имеет две фазы. На первой сотрудник милиции начинает в каждом человеке видеть преступника и злодея. Первая фаза может пройти быстро и безболезненно. При второй меняются понятия. Бандиты и воры становятся понятнее, ближе и роднее, чем обычный законопослушный человек. На второй фазе мент начинает чувствовать себя своим в мире сыщиков и воров. А там, где чувствуешь себя своим, всегда легко сменить роль. Или взять себе еще одну роль "в нагрузку"... Переболеть второй фазой очень тяжело. Лекарство, в принципе, одно - надо менять работу... Вот только на какую? Тот, кто всю жизнь играл в "полицейских и воров", умеет либо догонять, либо убегать..."

Слово "мент" не слишком хорошее, но в данном случае это именно так, именно "мент" - уже не милиционер, а бандит. И разговор происходит между двумя бандитами, которые ничем не отличаются друг от друга: ни "понятиями", ни языком, ни действиями. Они могут сотрудничать, но в случае необходимости без сомнения и колебаний уберут один другого, как это и принято в криминальной среде.

Есть тут и своя горькая правда. И ее не скроешь, рассказывая о взяточниках, бандитах, авторитетах, которые случайно попали в правоохранительные органы, а себя нашли именно в уголовщине. Это тоже "менты" оборотни, нелюди. Поэтому обидно бывает слышать, когда о работниках правоохранительных органов говорят: "Своих покрывают". Ну разве может быть негодяй Камский своим? Или садисты и бандиты, которые в свободное от службы время пытали и кромсали людей? Ловили их, между прочим, тоже люди в форме.

Плохо, когда с придыханием говорят о бандитской "романтике". Если это мода, то плохая. Неужели герой нашего времени - громила с "пушкой", у которого если и есть мозги, то лишь для того, чтобы обдумывать преступные комбинации?

Такая же неправда, когда "романтиками" называют милиционеров, следователей, прокуроров... Если в органы и приходят такие романтики, то они очень быстро разочаровываются. Или перекочевывают в криминальные структуры - все в поисках все той же "романтики". Наша работа - неприятная, тяжелая, зарплата - низкая, льготы - по сути, ничтожные... Так из-за чего же гробить жизнь? Изза чего не спать ночами, рисковать здоровьем, подставляться под пули? Честно говоря, я не знаю ответа. Слово "призвание" тоже не очень нравится, как и "романтика". И гордость за наш "мундир" испытываешь гораздо реже, чем стыд. Есть люди, которые служат по привычке, по инерции. Кто-то остается в милиции... из-за страха перед преступниками: надеется, что у нас он защищен больше, чем остальные граждане. Это тоже заблуждение: в Штатах убийство полицейского наказывается наряду с государственными преступлениями, у нас такого нет.

Так почему мы никуда не уходим? Может быть, потому, что повезло с учителями. Кто-то из них уже на пенсии, кого-то больше нет в живых. И если перед кем-то и бывает стыдно, то именно перед ними. Они были настоящими профессионалами. Стоп! Вот и объяснение: они и нас сделали профессионалами. А профессионализм включает в себя все - и умение работать, в смысле навыков и приемов, и... мораль. Чем же мы отличаемся от бандитов и убийц? Только моралью. А если у человека произошла путаница или подмена понятий, ему нужно подавать заявление об уходе. Он уже не милиционер, он - "мент", а иногда и "мент в законе", совмещающий службу с разбоем или сменяющий замаранный мундир на крутой малиновый пиджак, а служебный "уазик" - на "мере"... И в таком случае мы с ним оказываемся по разные стороны баррикады. Мы - противники.

Многие коллеги не слишком довольны появлением спецуправлений по борьбе с коррупцией в органах. По разным причинам. На ком-то "горит шапка" - все мы, грешные, время от времени вынуждены нарушать инструкции, а порой и законы. Кому-то обидно за ту самую "честь мундира" и стыдно, что факты злоупотреблений всплывут на поверхность, так что снова в нас будут тыкать пальцем. А другие ворчат: "Делать нам больше нечего, как силы распылять... Это сколько ж народу от работы оторвали! Лучше б воров и жуликов ловили, чем за нашим братом охотились..."

"Значит, надо оставить взяточников и бандитов в покое, раз они в форме?"

"Почему? Гнать их в шею из милиции, и дело с концом! При первом же подозрении..."

"Как так - при первом подозрении? Это же нарушение законности. Ты вспомни, сколько раз тебя самого пытались подставить..."

Подобные воспоминания из серии: как нас "кидают". Неудобного, неугодного сотрудника убрать проще простого: пустить про него грязный слушок. А если у него есть какая-нибудь слабость - сыграть на ней.

Нет, не все так просто. Хочется надеяться, что начавшаяся "большая чистка" - это не только косметическая операция по восстановлению чести мундира. Пора рассечь те узлы, где успели срастись органы и криминальные структуры. Ведь такое сращение жизненно опасно для государства. Банды из оборотней вооружены всем арсеналом наших знаний и методов работы. Кроме того, из-за утечки информации мы практически бессильны что-то предпринять против них. И, значит, вовремя введена "собственная безопасность", нравится это комуто или не нравится.

Только статистика. С начала 1996 года из органов МВД уволено 72 тысячи 200 человек. Свыше 600 отдано под суд.

Не так давно Генпрокуратура проводила проверку Московского РУОПа. Среди нарушений есть очень серьезные - когда сотрудники РУОПа вмешивались в споры фирм по поводу долгов, своими силами помогали наводить порядок.