Леонид Костомаров - Десять кругов ада

- Да-а... - разглядывал Волков Чижова, - человек от обезьяны произошел, а ты - обратно к ней идешь. Доигрался! Будешь теперь козлом.

- На себя в зеркало посмотри, - выговорил изумленный Чижов, - я-то произошел от человека, а вот ты от обезьяны. Горилла ментовская...

- Что? - не понял, точнее, не захотел понять такой наглости Волков.

Чижов показал ему язык. И тут же получил удар в лицо. Покачнулся, дернув головой. И сразу новый удар, на сей раз прапорщик свалил героя на пол.

Били теперь ногами. Первым, задыхаясь, остановился Волков. Сплюнул, махнул рукой:

- Хва...

Медведев издали брезгливо наблюдал за происходящим, потом вышел на воздух. Перевоспитать Волкова он не мог.

Ворон, сидевший тихо под самым потолком ангара, все видел, но не было ему интересно, и он смотрел вполглаза.

НЕБО. ВОРОН

Медведеву, должен заметить, не хотелось ни защищать этого впавшего в беспамятство от наркотика человека, ни останавливать избиение его. Все было ему противно, потому что уже очень много знал. Он уже знал, что таблетки к зэкам идут сегодня чаще всего с лукавого попустительства оперативника Волкова, и капитан, разыгрывая перед ним, Медведевым, бдительность и находчивость в обнаружении правонарушений, играл в эти минуты многоходовую комбинацию. Не зря же он притащил сюда майора.

А суть комбинации была мерзка: он пропускал в Зону таблетки, отслеживал пути их распространения и затем шел по ним, якобы отлавливая жертвы наркотика. Они становились и его жертвами. Гнусность этого деяния была четко рассчитана. Заранее выбрав жертву, он подводил ее к наказанию, себя к поощрению, Зону к видимости работы, а крайнего - наркушу - к большей зависимости от его губившего снадобья.

Самое же страшное, что комбинация эта позволяла ему-то все время оставаться в тени, быть неуловимым. И оттого скрипел зубами Медведев, и не жалко ему было никого, одна только злоба от своего бессилия...

ЗОНА. ДОСТОЕВСКИЙ

Один из писсуаров разбился, и из него вывалились пачки таблеток.

- Теперь с нас вычтут... - тихо сказал Кочетков.

- А таблетки на что покупаете? - вскинулся Волков. - Подумаешь, меньше сожрете этого дерьма.

Прапорщики собирали таблетки, и Медведев из дверей наблюдал за ними, и ворон наблюдал. Почувствовав чей-то взгляд, Медведев обернулся, но никого не увидел. Ворон усмехнулся.

- Шестьдесят упаковок, - подсчитал прапорщик. - "Сильнодействующее снотворное", - прочел он на упаковке. - Обычно они вместе с чифирем глотают, добавил со знанием дела.

ВОЛЯ. ВОЛКОВ

А в таблетках обнаружили записку на чеченском языке, правильно, подогрев же этот Цесаркаеву предназначался. Я его через Филина переправил, Джигит пока в ПКТ, до него все равно бы ничего не дошло.

Ну вот, на всякий случай есть еще одна зацепочка Джигитику-то... Филин за него просил, чтобы ему часть дурноты передать, но я сам знаю, кому, сколько и чего в Зоне надо.

Лоха этого сдадим, да плюс чеченцу набавят, вот и плюсы оперативной работе. Все ладом, все в порядке. А Медведев пусть морщится... Слышит звон, да не знает, откуда он. А догадочки его - мол, что, капитан, все про анашу в Зоне знаешь, а молчишь, я видал в одном месте.

Докажи, что я знаю. А что знаю - сразу докладываю. Все, точка, чист я, братцы. А денежки капают... текут.

ВОЛЯ. МЕДВЕДЕВ

В связи со всем случившимся сегодня днем Львов собрал офицеров. Разбирали положение в моем отряде. Дослужился, Медведев...

- Самый неблагополучный у вас отряд стал, майор, - подполковник сообщает. - Может, помощь нужна? Временно выделим вам еще одного офицера.

- Да нет уж, - обиделся я. - Справлюсь как-нибудь. Меня вот больше волнует мой предшественник, отряд до такого довел. Блатоту хоть я немного в угол загнал, но люди распущены, ничего не боятся. Потому и смерть, и побеги эти...

Тут Куницын вмешался, честный мужик. Мы, говорит, сами виноваты, что собрали в один отряд всю отрицаловку. Склонных к побегу - через одного, работают в одну смену, времени свободного много.

Тут еще Волков встревает: ваш, говорит, отряд, прямо перевалочная база для ПКТ. Посмотрел я на него - вот же сука какая, я бы не вякал на его месте... Вот только руки освободятся, прищучу я его. И если догадки мои подтвердятся, под трибунал ведь загремит, дурак. Неужто не боится?

ЗОНА. ДОСТОЕВСКИЙ

- А почему Цесаркаев из Зоны нашей просится, кто мне ответит? - спрашивает Медведев одновременно командира и всех.

- Да, на Кавказ стал проситься, - заметил Куницын. - И записку эту подбросили ему через таблетки, на всякий случай - если найдут, мол, таблетки, вроде как сообщают ему дружки про клад какой-то. Нет никакого клада, он причину ищет уйти. Мы клюнем на записку да в следственный изолятор его этапируем. А там и побег можно совершить...

Помолчали. Верно, так и сходится.

- Товарищ Медведев, я хотел бы попросить вас, нельзя ли цыгана Грачева взять в активисты вашего отряда? - тут Волков спрашивает.

- По случаю чего? - равнодушно майор бросает.

- Он в карты Филину проигрался, и если мы его в активисты зачислим, его не тронут. А так фуфлыжником будет числиться...

- Ну и что? - разозлился Медведев. - Что, богадельня у нас, что ли?

Львов постучал карандашиком по столу - потише страсти, товарищи.

- Филину должны многие, Цесаркаев в том числе, насколько я знаю. Он поддерживает в Зоне игру, верховодит. Если есть основания, - подал голос начальник колонии, - разобраться и передать в суд.

- Ну, доказательств пока нет, - беспечно бросил Волков. - У меня более точные оперативные данные. Товарищ-то майор пользуется так, слухами... закончил, а в сторону Медведева не глядит. - Так что позвольте мне самому с картежником разобраться.

Согласился командир, и разошлись все. Но с одинаковым тяжким ощущением, что что-то неуловимое, невидимое пока, как подводный риф, подтачивает Зону...

ЗОНА. МЕДВЕДЕВ

Сижу, значит, Дроздова жду - искать пошли его, кудесника, архитектора помоек. Решил себе настроение поднять, дай, думаю, вспомню, какие анекдоты про меня заключенные рассказывают. Начал припоминать. Вот, например:

Пойду этапом в Колыму

Мне там зеленкой лоб намажут.

Но одного я не пойму

Неужто в Мамочку промажут?

Крохалев, наверное... Известный поэт, "Некрасов".

Только чего это мне зеленкой лоб тоже должны намазать? Что ж я такое могу совершить, чтобы меня расстреляли? Или это зэки желают моего расстрела, так, без повода? Спасибочки...

А других частушек сколько... Матерщинные в основном, даже вспоминать не хочется. А так можно целый сборник составить. Народное творчество.

Нет этого Дроздова, что ж, самому за ним пойти придется. Ладно, я не гордый.

Прохожу в жилую секцию, слышу хохот - ясно, тут Дроздов, новых слушателей себе нашел. Слышу:

- А феню, думаете, вы придумали, блатные? Э нет... - заливает Колесо, так стали звать его здесь за то, что жил на свободе как перекатиполе. - Откуда, скажем, пошло слово "кент"? Знаете?