Бретт Холлидей - Майкл Шейн и белокурая сирена

От двери донеслось сопенье, и все стихло. Несколько мгновений в квартире царила полная тишина. Ее разорвал грохот кастрюль на кухне. Шейн ринулся туда, но на полпути зацепил ногой столик и растянулся на полу. Вновь вскочил и на полусогнутых добрался до кухни. Нашел выключатель и зажег свет лишь для того, чтобы убедиться, что она пуста. Он немного постоял у открытого окна. Где-то внизу задребезжали ступени пожарной лестницы. Должно быть, Брэд кинул вниз монету или еще какую-нибудь железяку, а сам затаился здесь, на площадке седьмого этажа, прижавшись к стене и намереваясь нанести Шейну удар в спину, когда он будет вылезать из окна. Тогда можно будет вернуться в квартиру и покончить с Китти.

Шейн высунул из окна ногу. Какое-то время посидел верхом на подоконнике, решая, что разумнее: продолжать преследование или дать старику уйти. Видно, все-таки этой ночью Брэд уже не станет их беспокоить.

Но он ошибся. Только он начал втаскивать обратно ногу, Брэд нанес еще один удар, рассчитанный на то, чтобы перерезать сухожилие. Однако промахнулся: Шейн в этот момент дернул ногой, и нож вошел в мякоть.

Сыщик едва не задохнулся от ярости. Одним прыжком он перемахнул через подоконник и устремился в погоню за Брэдом, который удирал по ступенькам, рискуя свернуть себе шею. На середине первого марша вдруг отказала нога, и Майклу пришлось ухватиться за перила. Двумя этажами ниже старик сползал по лестнице с быстротой потревоженного таракана. Шейн смотрел ему вслед. На пятом этаже зажглось окно. Добравшись до третьего, Брэд уцепился за последнюю перекладину и начал раскачиваться.

Шейн заметил, что все еще сжимает в руке разбитую бутылку. Он запустил ею в Брэда, бутылка вдребезги разбилась об асфальт, а Брэд тем временем спрыгнул с лестницы. Видимо, приземлился он неудачно, поскольку, когда попытался бежать, вновь неловко упал на левую руку с зажатым в ней ножом. Поднявшись на ноги, он утер лицо тыльной стороной ладони и заковылял еле-еле; правая рука бессильно свисала вдоль туловища.

На перекрестке с Девятнадцатой улицей он ненадолго остановился под фонарем, а затем исчез из вида.

В доме Китти одно за другим загорались окна. Шейн стал взбираться по лестнице обратно в квартиру, но тут с перекрестка Девятнадцатой и Двадцатой улиц раздался громкий крик.

Шейн обернулся: Брэд, припадая на одну ногу, бежал через улицу, держась руками за живот.

Окрик повторился. За ним последовал выстрел. Брэд мешком рухнул на тротуар. В свете фонаря к нему приближался человек с нацеленным револьвером. Затем из темноты появился второй, тоже вооруженный. Поскольку старик не подавал признаков жизни, двое подошли вплотную, перевернули тело, потом спрятали револьверы.

Понаблюдав эту сцену, Шейн кое-как долез до седьмого этажа. В кухне диким грохотом напомнили о себе кастрюли. Яростным пинком он отбросил их с дороги и поплелся в гостиную.

— Китти?

Ему никто не отозвался.

— Все в порядке, — сказал Шейн. — Этот кон он проиграл.

Ответа и на сей раз не последовало. Опасаясь, что Китти зацепил выстрел Брэда, Шейн вошел в спальню, зажег свет: в комнате царил полнейший разгром. Майкл заглянул под кровать, порылся в шкафу, обыскал ванную. Затем проверил все шкафы в прихожей. И только тогда осознал, что Китти исчезла.

Шейн опустился на диван, открыл бутылку джина, глотнул из горлышка. После чего осмотрел рану на ноге: тоже, слава Богу, ничего страшного.

Он снова отправился в ванную и нашел в аптечке пластырь.

Как следует промыл рану и хотел наложить пластырь, но никак не мог до нее дотянуться. В дверь позвонили. Он отворил, даже не посмотрев в глазок. На пороге стояла Китти в доходившем ей едва ли не до колен пиджаке Шейна.

— Я залезла на чердак.

— Угу.

— Господи, ты ранен!

— Пустяки, только вот место уж очень неудобное, никак не приклею пластырь.

— Дай я.

Они вернулись в ванную. Китти закатала рукава, выбросила распечатанный пластырь, взяла новый и заклеила на совесть, так что кровь сразу остановилась. Затем, намочив салфетку, уверенными, ловкими движениями обтерла ему плечи и спину.

— Эти порезы и сами заживут, а ногу надо бы зашить.

Взяв стерильную палочку, Китти обработала спиртом все царапины. Майкл сидел верхом на табуретке, пока она колдовала над его плечами.

— Да, втянула я тебя в историю! Сперва чуть не утопила, потом обчистила в кости, затащила к себе в постель и для полного удовольствия подставила под нож этого старого психопата. — Она нервно рассмеялась. — Ох, ну и перетрусила же я!… Так чем там все кончилось? Кто в него стрелял? Полицейский?

— Да. Как ни странно, бывает, что в нужный момент они оказываются под рукой.

— Но Брэд как будто был уже ранен? Мне показалось, он еле-еле передвигал ноги.

— Думаю, он напоролся на собственный нож, когда спрыгнул с лестницы. Тут они его и сцапали. Он попытался улизнуть, ну и… — Майкл помолчал. — А теперь, Китти, настал твой черед дать мне кое-какие объяснения.

Рука застыла у него на спине.

— Про меня и про Кэла? Ты хочешь знать, правда ли то, что сказал Брэд? Да, Майкл, более или менее. — Она вздохнула. — Это продолжалось больше полугода. Я всем вру, что ничего не было. Согласись, непросто сознаваться в таких вещах. Тогда я этого не стыдилась, а теперь стыжусь. Ты, наверно, меня осуждаешь? Вряд ли я смогу объяснить, почему так случилось, для этого надо знать Кэла. Он умел дать тебе почувствовать, что ты кое-что значишь, а это немало, Майкл. Одно время мне даже казалось, что я влюблена. Но, положа руку на сердце, были и другие мотивы. — Голос ее звучал бесстрастно и приглушенно. — Потому-то я и не хочу, чтобы эти тупицы продавали Ки. Пока Кэл был жив, они на него плевать хотели, а теперь готовы нажиться на том единственном, что было ему дорого. Ну что молчишь, Майкл? Ты понял, почему я тебе сразу об этом не рассказала?

— Люди редко с первой встречи рассказывают правду, — сухо отозвался Шейн. — Ты действительно была с Ивом в тот вечер?

— Да, — невозмутимо ответила она. — После смерти Кэла ему стало не на что жить. Когда у меня бывали деньги, я с ним делилась. Он обычно звонил мне из бара на набережной. Я давала ему пару долларов, и он тут же их пропивал. Поэтому в том, что с ним случилось, есть доля моей вины. Будь он трезвый, не уснул бы с сигаретой в зубах.

— А ты, значит, довела его до постели?

— Да ты что?! Он жил в заштатной гостинице, среди всякого сброда. Чтоб я пошла в эту вонючую дыру!

— Китти, на сей раз тебе придется сказать мне правду.

— Это правда, — отрезала она. — Понятия не имею, на что тут намекал Брэд. Насколько мне известно, ни у кого и сомнений не вызвало, что это несчастный случай.

— А про какое богатство он все твердил?