Наталья Андреева - - Автора!

— Куда?

— К этой Любе. Откуда письмо отправлено?

— Из Жулебино, там как раз и живут Любовь Николаевна Солдатова и ее муж, Солдатов Никита Викторович, я проверял, — ответил Михин.

— Что ж, выходит, любовница Клишина заложила собственного мужа? Наверняка читала творение! Зачем же бросила в почтовый ящик? — недоумевал Серега.

— Из мести. Такая любовь, как же! — воскликнул Михин.

— Нет, мужики, вы как хотите, а все это бред, Барышев решительно рубанул рукой воздух. — Он пишет, что муж — здоровый, крепкий мужик, ну вроде меня. Зачем ему травить любовника, с которым свою бабенку застукал? Да я бы голыми руками… — И Серега сжал огромный кулак.

— Может, он при ней не хотел? — пожал плечами Алексей. — Берег нервную систему любимой женщины! И потом… Отрывок написан когда? В день смерти? Сомневаюсь! А все остальное? Ну, положим, начало романа Клишин сотворил в январе, про меня и Сашу досочинил третьего июня, а про Любу? Не мог же он весь день писать?

— Почему? — удивился Барышев.

— Потому что часа два терся у нас на даче, с девяти вечера ждал гостей. И у Александры надо бы спросить, может, у Клишина и днем визитеры были. А творчество — это тебе не мух на окне давить. Тут настрой нужен, вдохновение. И время.

— Выходит, он на самом деле все предвидел и так точно попал? — спросил Михин.

— То-то и оно, — вздохнул Алексей. — Так что, Игорь, в Жулебино тащиться?

— Вряд ли они там, — вздохнул Михин. — Три выходных, жара… Само собой, что они на даче, а, как я выяснил, их участок по этому же направлению. Километрах в тридцати отсюда. Можно сказать, повезло.

Алексей рассмеялся:

— А я-то голову ломаю, и зачем пришел? Так ты заранее все спланировал! Что мы решим ехать к Солдатовым на дачу! Наверняка выяснил, что они там, и пришел сюда за спутниками и за машиной!

Михин скромно потупился.

— Алексей Алексеевич, вы же на дедукции собаку съели. А я что? Поехали вместе.

— Хорошо, что мы с Серегой еще не похмелялись, — усмехнулся Алексей. — Но я же не могу оставить гостей!

— Нам с Анютой нянька не нужна, — пожал плечами Серега. — Я, конечно, понимаю, ради того, чтобы не обшивать террасу фанерой, ты способен на многое. То есть на все.

Тут Алексей тоже вспомнил про террасу. Елки! Неудобно получилось. Барышев поймал его виноватый взгляд и сказал:

— Ладно, езжай. Толку от тебя все равно мало. Один справлюсь. Как раз к тому времени, как я закончу с террасой, ты и объявишься. И можно будет продолжать банкет.

Леонидов откровенно обрадовался. Как удачно складывается! Из двух дел ему досталось любимое! Впрочем, Барышеву тоже досталось любимое. Никто не проиграл. Разве что Никита Солдатов?

Дачный поселок, в котором отдыхали Солдатовы, они нашли быстро. Типовые дома стояли на стандартных десяти сотках, похожие на пустые спичечные коробки. Спички же из коробков выстроились вокруг каждого участка в штакетник. Они оставили машину у ворот и прошли к дому. Семья Солдатовых в полном составе расположилась на террасе перед медным самоваром. Леонидов насчитал пятерых взрослых и одного ребенка. Впрочем, ребенок, увидев на участке посторонних, тут же вскочил и убежал в сад. Алексею не удалось его как следует рассмотреть. Зато на Любовь Николаевну он, не сдержавшись, уставился с откровенным любопытством. Что ж это за женщина, которой удалось покорить холодное сердце отпетого негодяя и циника Клишина?

Поначалу он испытал легкое разочарование. Женщина средних лет, не юная, но и не старая еще, не полная, но уже и не худенькая, не блондинка, но и не брюнетка. Необыкновенных глаз он не увидел, потому что на женщине были солнцезащитные очки. Любовь Павла Клишина оставалась загадкой для всех, включая и его самого. Появление в их доме человека с удостоверением произвело в семействе откровенный переполох. Солдатовы как-то сразу поскучнели, самовар потускнел, а загар на лице Любови Николаевны вдруг показался Леонидову пепельным. Или просто солнце на короткое время скрылось за тучку?

— Вы проходите, проходите, — затараторила пожилая женщина в цветастом сарафане, делая вид, что она нисколечко не боится нежданных гостей. — Чаек вот с нами попейте. Любочка, чашки подай гостям.

— Спасибо, мы не будем пить чай, — за двоих ответил Михин. — Заехали с Любовью Николаевной поговорить.

— А и поговорите потом. А поначалу чаек. Али чего покрепче?

— Мама! — довольно резко одернула ее Любовь Николаевна, и женщина сразу же замолчала.

Леонидов тем временем присматривался к крупному мужчине, сидевшему в углу. Похоже, это и был Солдатов Никита Викторович, ревнивый муж. Не покривил душой Павел Клишин, описывая соперника. Лицо у Солдатова и в самом деле было простецкое. Сам же он был надежный, прочный, как огромный дубовый пень, на руках Никиты Викторовича годовыми кольцами наросли трудовые мозоли. Трудяга, видно невооруженным глазом. Что связывало Любовь Николаевну, закончившую факультет журналистики МГУ, с простым шофером, понять было трудно. Дама она образованная, с хорошим вкусом, и работа у нее, что называется, не пыльная. А уж любовник — на загляденье! Так почему Любовь Николаевна не подала на развод?

— Может, мы с вами в дом пройдем? — обратился к ней Алексей.

— Лучше в беседку, в сад.

— Пусть будет беседка.

Вслед за хозяйкой они прошли в сад. Все в доме и на участке было простецкое, незатейливое, но сработанное добротно и с любовью. «Рукастый» муж был у Любови Николаевны. Беседку делал самолично, не прибегая к услугам наемных рабочих. Хозяйка присела на краешек скамьи так, как будто собиралась сбежать при первом же неосторожном намеке. И тут, в тени, Любовь Николаевна сняла солнцезащитные очки.

Глаза у нее и в самом деле оказались зеленые. Волнующие глаза. Пытаясь поймать ее взгляд, Алексей спросил:

— Вы посылали на этой неделе в ГУВД конверт с продолжением романа Павла Андреевича Клишина «Смерть на даче»?

— Какой конверт, какая «смерть»? — Она сделалась бледной и испуганной.

— Не слышали про такой роман? Но с писателем Клишиным были знакомы?

— Паша… Паша… — Она словно захлебнулась, зеленый взгляд сделался отчаянным.

Михин встрепенулся:

— Я за водой схожу? Вам плохо?

— Не стоит, — еще больше испугалась Любовь Николаевна. — Они не должны знать. Они и так меня ненавидят. Это родня мужа: его мать, отец, бабушка. Все меня ненавидят.

— Вы как? Справитесь? — участливо спросил Алексей, имея в виду, конечно, не ее родню, а истерику.

— Да. Все в порядке. Конечно, я слышала про этот злосчастный роман, — сказала Любовь Николаевна. — И даже читала отрывки.

— Значит… — невольно напрягся Алексей.

— Но я ничего не посылала! Не знаю, о чем речь!