Наталья Андреева - Достаточно одной таблетки

Московские девушки дружили тихо и сдержанно, снисходительно посматривая на приезжих, потому что знали: столица от них никуда не денется. Общежития откровенно побаивались, родители сказали им, что там грязь и разврат. Разврата Ирочка боялась до икоты. Грязь тоже не любила: в ее доме всегда было уютно и чисто.

Так она доплыла до четвертого курса, после чего получила диплом и распределение. Тут-то в спокойном русле реки ее жизни и возник островок. Ирочка влюбилась. И надо же! Он был приезжим! Из того самого гнезда разврата, из студенческого общежития! Иван с Ирочкой были ровесниками, только она отучилась четыре года и обзавелась дипломом о высшем образовании, а ему надо было проучиться пять. А потом ехать по целевому распределению к себе на родину, на завод по производству чего-то там, что имеет отношение к розетке и току. Ирочке и в голову не приходила мысль о том, что ее используют.

Об этом подумала мама, которая категорически отказалась прописать к себе зятя. Ирочка с Иваном поженились, родили ребенка, вместе пережили перестройку, а Глухарев все еще жил в столице на птичьих правах, ожидая, когда теща над ним сжалится. Так и не дождавшись, он нашел более сговорчивую женщину, хотя и с ребенком, но умеющую ценить работящего, непьющего мужика. И ушел к ней.

Это было пятнадцать лет назад. Вот уже пятнадцать лет Ираида Осиповна одна. Их сыну сейчас тридцать три года. Их общему сыну, потому что у Глухарева есть еще один, от второй жены. Ираида Осиповна знает, что в этом браке он счастлив, все у Ивана в порядке, семью он обеспечивает, а что касается бывшей жены, то Глухарев ей ничего не должен. Ушел Иван, как настоящий мужчина, с двумя чемоданами, в которых лежали его личные вещи, оставив теще и ее ненаглядную квартиру на Алексеевской, в которой его категорически отказались прописать, и ее драгоценную дочь.

Ирочкин брак разбила московская прописка. Только после развода она поняла, что Иван ее вовсе не использовал, как говорила мама, что он человек порядочный и муж хороший. Вот вам плата за бутерброды с докторской и за кофе в термосе! Раз мама говорит, ее надо слушать. Маме виднее, она жизнь прожила.

– Квартира только твоя, – сказала перед смертью мама. – Скажи спасибо, что я ее для тебя сохранила...

Отец умер годом раньше. Иван Глухарев не дотерпел до прописки в квартире на Алексеевской каких-то два года. Но никогда об этом не пожалел. Когда Ираида кинулась к нему, оказалось, что новая жена Ивана в роддоме.

– Давай начнем все сначала, – робко сказала Ираида, и в этот момент зазвонил телефон.

– Как вы сказали? Сын!!! – бывший муж схватил ее в охапку и принялся целовать – Слышишь, Иришка! У меня сын родился! Сын!!! Лечу!!!

О том, что у него семнадцать лет назад тоже родился сын, Глухарев как-то забыл. Это был сын из другой, муторной жизни, когда его постоянно долбали за место рождения, указанное в паспорте. Мол, почему не Москва?

Так растаяли Ирочкины надежды. И на работе начались проблемы. Она узнала, что такое нищета. Другие как-то крутились, пошли на рынок торговать, но она не была создана для торговли. Ираида знала, что и пытаться не стоит, первая же ревизия выявит у нее недостачу. В библиотеке же платили мало, Глухаревы едва сводили концы с концами. Иногда, хотя он уже не обязан был этого делать, деньги давал бывший муж. Тогда в маленькой семье Глухаревых был настоящий праздник!

Сын учился в институте Игорь пошел в отца; и внешностью, и пристрастиями: технарь. На последнем курсе он встретил свою любовь. И, о ужас! Она оказалась приезжей! Ираида же поступила точь-вточь как в свое время ее мать: категорически отказалась прописать сноху, впервые в жизни проявив твердость. Она знала, что поступает неправильно, но поделать с собой ничего не могла. Это упрямство она унаследовала от матери вместе с московской квартирой.

– Я должна сохранить для тебя квартиру, – твердила она сыну. – Твоя жена тебя использует.

Даже когда родилась внучка, Ираида Осиповна не смягчилась. Молодые ушли жить на частную. Жизнь у сына в конце концов наладилась. Игорь устроился на хорошую работу, его жена тоже без дела не сидела. Что тут скажешь? Жили они хорошо, но к Ираиде Осиповне заезжали нечасто. И надо отдать должное ее снохе: та ни разу не устроила скандала, не настраивала мужа против матери. Игорь и сам все видел. Сын, а не сноха, не мог простить ее упрямства. Ираида Осиповна это чувствовала и старалась не навязываться.

Когда у сына родилась вторая дочь, она подумала: «А может, это и в самом деле любовь?» Но тут же ей в голову пришла другая мысль: хотят как можно больше народу прописать на ее жилплощадь. Сделав подсчеты, Ираида Осиповна убедилась, что при разводе большая часть квартиры достанется захватчице и ее детям. Игорь же ни о чем не просил. Видимо, он ждал, когда мать сама заговорит об этом, но так и не дождался.

Отношения между ними стали еще прохладнее. А беда не приходит одна: ведомственная библиотека, в которой работала Ираида Осиповна, закрылась. Ей надо было искать новую работу. В пятьдесят лет, без знания компьютера, иностранных языков, с дипломом, в который потенциальные работодатели смотрели недоуменно. Кому нужны библиотекари? Предлагали все то же: в торговлю. Ираида Осиповна отказывалась, она знала, что не потянет. Однажды предложили пойти в пекарню. Заглянув в цех, где ей предстояло проводить большую часть своей жизни, Ираида Осиповна пришла в ужас. Понятно, почему на такую работу нет желающих! Это же каторга! А она в последнее время чувствовала себя неважно. Болела голова, мучили приливы, бессонница, и еще какие-то непонятные боли.

Сбережения постепенно заканчивались. Ираида Осиповна и раньше считала каждую копейку, но теперь, оставшись без работы, оказалась совсем без денег. Сын ничего об этом не знал, он был занят на двух работах, чтобы оплачивать съемную квартиру и содержать жену и двух детей. Ираида Осиповна знала, что Игорю приходится туго. Сноха же все никак не могла устроить в садик младшую девочку. Выход был: пригласить в няньки Ираиду Осиповну. Но эта чертова прописка разбила не только брак Ираиды Осиповны, она разбила ее семью, навсегда поссорив с сыном! Сноха скорее умерла бы, чем обратилась к ней за помощью!

Так они и жили, каждый со своими проблемами, которые, объединившись, запросто могли решить. Ираида Осиповна целыми днями сидела дома, в целях экономии, а если и выходила в магазин, то мимо консьержки пробегала, низко нагнув голову. Но однажды попалась!

– Вы платить-то будете? – грузная усатая дама преградила дорогу к лифту.

Из дома Ираида Осиповна выскользнула незаметно, но возмездие все равно настигло ее по возвращении. Похоже, ждали.

– За вами долг. Вы не платите консьержке вот уже три месяца!