Наталья Андреева - Достаточно одной таблетки

– И в самом деле: безобразие, – робко сказал ктото. – Лифт не работает.

– О-ох... Сил моих больше нет...

– Может, тебе водички принести, мамуся? – засуетился Семужка. И зашарил по карманам. – У меня тут твои таблетки... Может, выпьешь?

– Ох... Не хочу воды... – заныла мамуся. – Мне бы сочку... Кисленького хочу...

– Вы напрасно запиваете лекарства соком, – наставительно сказала Шаль. – Вы разве не слышали про последние исследования в области гипертонии? Сок, особенно грейпфрутовый, приводит к опасной концентрации вредных веществ в печени, и постоянное его употребление в сочетании с лекарствами может привести к...

– Алексей Алексеевич, мне надо что-то вам сказать... – схватил Леонидова за руку Семужка. – Чтото очень важное. Наедине.

– Идемте, – кивнул Алексей. – К окну, там нас никто не услышит.

– Опять вы лезете не в свое дело, женщина! – раздраженно сказала Шали Ольга Шемякина. – Поистине, в каждой бочке затычка!

– Я просто хотела дать совет, – слегка обиделась Шаль. – Лекарства, конечно, лечат, но иногда они же калечат.

– Шла бы ты со своими советами, – пробурчал Шемякин.

– А почему вы меня оскорбляете, мужчина? – тут же ввязалась в перепалку Шаль.

– Невыносимая женщина эта в шали, – пожаловался Семужка.

– Вас она тоже достала? – улыбнулся Алексей.

– По-моему, она достала всех!

– Что вы хотели мне сказать, Семен Ильич? – спросил Леонидов, когда они отошли к самому окну. На улице было солнечно и морозно. Как же хотелось туда, на волю! Алексей с тоской посмотрел на зарешеченное окно.

– Поймите меня правильно... – замялся Семужка. – Ведь получается, что я сплетничаю.

– Речь идет об убийстве. Так что, говорите!

– Мне сказал это Костиков, а Сашке Наиля. Это звучит смешно, – Семужка по-бабьи хихикнул, – но у бабы Ани был роман.

– С Синьбородой?

– Простите?

– Старик с тростью. Он сегодня здесь, в клинике.

– Откуда вы знаете?!

– Догадался. Вы это хотели мне рассказать?

– Все думают, что ее убили из-за денег. Она, в общем-то, жила тихо. Я ее сосед снизу, мне виднее. То есть, слышнее, – Семужка опять по-бабьи хихикнул. – Дома у нас, сами знаете, какие. Половица скрипнет – и то слышно. За последнее время была только одна громкая ссора. Они не говорили: кричали. Он ей даже угрожал, – шепнул Семужка.

– Синьборода?

– Я не знаю, как его фамилия. Она кричала: Велемир.

– Кричала?

– Ну да. Он начал ходить к бабе Ане в начале осени. Я иногда слышал в квартире наверху мужской голос. Старик засиживался у нее допоздна. И Новый год они встречали вместе. То есть, хотели встретить вместе.

Алексей вспомнил трость в упаковке. Без сомнения, это подарок. Подарок жениху.

– А почему не встретили?

– Не хочу сплетничать, – Семужка вздохнул. – Вроде бы она его уличила в обмане.

– В обмане?

– Ну да. Она кричала: «Да у тебя денег больше, чем у меня!» А он: «Вспомни, как ты меня разводила, когда я за тобой ухаживал!»

– Месть, значит, – невольно улыбнулся Алексей. – Забавные они, эти старики.

– Это было часов в одиннадцать, – сухо сказал Семужка. – Потом хлопнула дверь: он ушел. Новый год баба Аня встречала одна.

– А вы с мамусей?

– Я к этому привык, – смиренно ответил Семужка.

– Что ж. Ваши показания очень ценны для следствия, Семен Ильич. Возвращайтесь на свой пост. К маме.

– Пойду налью ей водички. Может, полегчает? – И Семужка засеменил к емкости с питьевой водой.

«Итак, дело о наследстве, – подумал Алексей. – Старуха была богата и бездетна. И ненавидела мужа единственной племянницы. Настолько ненавидела, что хотела лишить ее наследства. Она все время об этом говорила. Кому же баба Аня решила оставить свои деньги?»

Алексей поймал взгляд Ольги Шемякиной. Та явно хотела ему что-то сказать. Похоже, дозрела. Он еле заметно кивнул, Ольга тут же встала и направилась к окну. Когда она подошла, Алексей спросил:

– Что случилось?

– Вы хотите знать, кто открыл мне дверь?

– Какую дверь?

– Когда я пришла в первый раз. Без торта. То есть, прибежала.

– И кто?

– Тот старик с тростью.

– Синьборода?

– Да. Я сначала позвонила в квартиру к тете. Мне никто не ответил. Я позвонила консьержке. Ее тоже не было на месте. Я стояла под дверью, раздумывая: что же мне делать? И вдруг дверь подъезда открылась. Из нее вышел высокий старик с тростью. Лицо у него было такое... Такое... Словом, он меня не видел, хотя я стояла под дверью. Он шел словно слепой. Так быстро, насколько это возможно с его больной ногой. Я бы даже сказала, что он убегал.

– Вы сейчас правду говорите, Ольга?

– Да!

– А то я подумаю, что вы покрываете своего мужа.

– Никого я не покрываю! – вспыхнула Ольга. – Если Илья виноват, делайте с ним что хотите!

– Даже так? Что ж, ваши показания очень ценны для следствия. Идите на свой пост.

– Не поняла?

– К мужу, – улыбнулся Алексей.

– Он вроде бы пришел в себя.

– Не представляю, как вы его затащите на рентген.

– Затащу!

Ольга вернулась на диван.

«Итак, – подумал Алексей. – События вчерашнего утра проясняются. Сначала к бабе Ане примчался Шемякин. Где-то между десятью и одиннадцатью из подъезда вышел Пичугин. Был он у бабы Ани до Шемякина или после него? И был ли вообще? Потом приехала Ольга. Ее впустил в дом вышедший от невесты Синьборода. Точнее, выбежавший в панике, насколько это возможно с его больной ногой. И в этот же момент на вахте не было Ираиды Осиповны, которая утверждает, что поливала цветы. На самом деле она отсутствовала на своем посту, – он кинул взгляд на консьержку и отметил ее большие руки, ногти коротко острижены, без маникюра. – Ольга поднялась и увидела уже труп тети... Кто?»

Он вдруг понял, что убийца сидит здесь, перед кабинетом с табличкой «Рентген», на одном из диванов. Но кто? Алексей почувствовал охотничий азарт. Это было так просто, и в то же время так сложно. Три часа он бродил по этажам «Медрая», задерживаясь то у одного, то у другого кабинета, прежде чем понял, что интуиция его не подвела. Убийца и в самом деле обронил у трупа визитную карточку клиники и в назначенное время пришел сюда. Возможно, он не знает, что оставил улику. Осталось выяснить: кто?

Если убийца все-таки пришел в клинику, невзирая на то, что совершил вчера преступление, о чем это говорит? Во-первых, у него устойчивая психика. За ночь он пришел в себя настолько, что способен ходить по врачам и рассказывать им о своих болезнях. Хотя думает только об убийстве и о том, что здесь же, в клинике, находится расследующий это убийство сыщик. Получается, что они с убийцей вот уже три часа ходят друг за другом, как нитка за иголкой!

Должно же это как-то на нем отразиться! Убийца сейчас должен быть в панике! Взгляд Алексея скользнул по лицам сидящих. Шемякин напуган. Но он в шоке после гастроскопии и боится рентгена. Недоказуемо. Пичугин сидит как на иголках. Алексей его еще у кабинета лора прижал, Александр Сергеевич ждет продолжения неприятного разговора и боится. Ираида Осиповна заметно нервничает. Она знает, что Леонидов знает, что ей предложили взятку. А если она нервничает по другому поводу? И деньги хочет с Пичугина содрать, и чистенькой остаться. Если убила она, ей нужен ложный след. Тот, кто сядет вместо нее. Костиков всех устраивает, тем более что он и сам не помнит, душил старуху или нет. Но убил не Костиков. В том-то и дело, что убил не Костиков...