Наталья Андреева - Девять дней до весны

— Тебе деньги нужны? — спросила Яна.

— А кому они не нужны? Это только нашему красавчику все дается легко. Остальным приходится попотеть. Даже за двадцать долларов.

— Ты его ненавидишь? — поняла Яна.

— Счастливчика Илюшу? Как сказать… — водитель пожал плечами. — Парню всю жизнь везет. Женится теперь на богатой. На бедной жениться не захотел, так судьба и здесь подыграла. Фортуна — она тоже баба. Любит таких кобелей.

— Тебя, значит, женщины не любят? — усмехнулась Яна и вновь нащупала в кармане шубки пистолет. Тяжелый, зараза! Нет, стрелять — это не женская работа. К тому же она запросто может промахнуться. Здесь нужен профессионал.

— А тебе что за дело? Не обязательно мне глазки строить, я причину-то понимаю. И за твои красивые глаза убивать никого не буду.

«Он первый сказал, — подумала Яна. — Уже полдела».

— А ты хорошо стреляешь?

Водитель рассмеялся:

— Тебе дипломы показать? Сколько очков я выбил на соревнованиях разного ранга?

— Верю, — кивнула Яна. — Сколько ты хочешь?

— Ну, давай поторгуемся.

— Пять штук хватит?

— Долларов?

Яна только насмешливо фыркнула, мол, о рублях не стоит и говорить.

— Сойдет.

— Ты знаешь, кого надо убить?

— Разве не его?

— Нет.

— Жаль, — он вздохнул с откровенным сожалением. Яна подумала, что без женщины здесь не обошлось. Неужели Илья увел девушку у сослуживца? Или с чужой женой переспал?

— Ты должен убить невесту. На свадьбе.

— С ума сошла?

— Они наверняка после загса поедут к родителям жениха. Устройте во дворе праздничный салют. Там все и случится. А я выйду на балкон и посмотрю. Терпеть не могу свадьбы!

— А что будет со мной?

Яна аккуратно достала из кармана пистолет. Пришлось позаимствовать у любимого и носовой платок, чтобы не оставить на оружии своих отпечатков.

— Что это? — покосился водитель, когда Яна развернула платок и показала пистолет.

— Одолжила на память. У любимого. Теперь он твой.

— А деньги?

— Я найду.

— Тогда и договоримся. Телефон запиши.

— Пистолет я пока оставлю у себя,— немного поразмыслив, сказала Яна. Была не была! Вдруг он передумает и придется искать другого человека для этой работы?

Больше они не разговаривали до самой Москвы. Яна думала, где достать деньги, о чем в это время думал водитель, ее не интересовало. Машину вел аккуратно, не лихачил, правил не нарушал, из чего Яна заключила, что он человек расчетливый и необдуманных поступков совершать не привык. Значит, готовился отомстить Илье давно, только дожидался подходящего случая. И дождался.

В Москве водитель несколько раз спросил у нее дорогу, но к интересующей обоих теме не возвращался. Только высадив Яну у подъезда, сказал:

— Если не передумаешь, позвони.

На этом они и расстались. И было это три месяца назад. Потом она перепробовала все: поговорила с Тамарой, с Папой и даже с Людмилой Георгиевной. Попыталась по-хорошему и по-плохому.

А теперь стояла у колонны и злилась на то, что мужчина опаздывал. Ну, сколько можно ждать!

— Извини, отменили электричку.

Он и здесь оказался человеком расчетливым. На машине не поехал, потому что с утра на дорогах пробки, люди едут на работу. Пока доберешься до центра, сожжешь бензина на два билета на электричку. Причем туда и обратно. Этот человек ни шага не делал, не взвесив все за и против. Потому и ждал так долго. Яна это оценила.

— Ничего, я понимаю, — сказала она и расстегнула сумочку.

Мужчина оглянулся и взял у нее конверт.

— Пересчитывать не обязательно. Я тебя не обману, — поспешно сказала Яна.

— Не в твоих интересах. — Он спрятал конверт за пазухой, потом еще раз оглянулся, потом негромко сказал: — Давай.

Яна тоже оглянулась и, не увидев поблизости милиционеров, прижалась к мужчине вплотную, пистолет перекочевал из ее сумочки в его карман. Ну вот и все. Время пошло. До весны остался ровно месяц. И до конца ее мучений тоже.

— В день свадьбы, как договорились. Я выйду на балкон посмотреть, — напомнила Яна. Мужчина молча кивнул и пошел к платформе, откуда отходила электричка.

Она же решила зайти в кафе, чтобы перекусить. После долгого перерыва у Яны наконец-то вновь появился аппетит.

Он не собирался так тщательно даже на свидания с требовательной Яной. Даже в гости к Людмиле Георгиевне, которая первым делом осматривала вошедшего мужчину с головы до ног. Встал в семь утра, побрился, освежился дорогим одеколоном, потом достал чистую рубашку и, надев ее, долго причесывался перед зеркалом.

Подумал было, что неплохо написать завещание, только завещать нечего. И некому. Богатства не нажил, детей тоже. Да и сказать последнее «прости» любимой жене отчего-то не хочется. Может, и не было никакой любви? В такой день можно быть честным до конца хотя бы с самим собой.

Он проверил оружие, тщательно протер тряпочкой, потом зарядил магазин. Убедившись, что все в порядке, положил пистолет во внутренний карман пальто. Чтобы был под рукой.

Потом взял приманку. Винчестер. Ловить надо на живца. Вдруг убийца захочет убедиться, что винчестер при нем? Сунул в барсетку, подарок Тамары. Спустился вниз и, только сев в машину, подумал: а не накаркал ли? Вдруг «Жигули» и в самом деле не заведутся? Да хоть бы они не завелись!

Умирать всегда страшно. Илья не знал, чем закончится этот день. Показалось вдруг, что затеянное им предприятие — глупое лихачество. Романтические идеалы, от которых давно надо было избавиться. Пора повзрослеть. Надо было рассказать все следователю, пусть бы проверили обоих. Не обязательно жертвовать собой, чтобы добиться правды. То, что вчера казалось благородным поступком, сегодня утром расценил как самую обыкновенную глупость. Но, как назло, «Жигули» завелись.

Отступать было некуда, он поехал в сторону Москвы. Теперь настроение у Ильи было скорее философское. Рано или поздно смерть приходит к каждому. Лучше вот так, красиво и благородно. А потом не факт, что убийца решится последовать за ним и выяснить отношения еще до того, как на горизонте покажется Москва. Тому тоже жить хочется.

Обойдется, как-нибудь да обойдется. Ничего не будет, ничего…

И тут он заметил на обочине бежевые «Жигули», а возле них голосующего человека. Хотел было проехать мимо, но, когда узнал его, резко затормозил. Нет, вчера они друг друга поняли прекрасно.

«За что?» — подумал он, выходя из машины. В голове вертелась одна и та же фраза: «И ты, Брут…»

«Брут» дожидался Илью возле машины. Он подходил медленно, надеясь теперь только на свою реакцию. Нельзя, чтобы бывший друг выстрелил первым.

— Ты же сказал, что она сломалась, — кивнул Илья на «Жигули», когда подошел вплотную.