Наталья Андреева - Комната с видом на огни

— Какой?

— Та комната. Я должна покончить с собой.

— Разве вам сейчас плохо? Вы материально обеспечены, независимы, у вас хорошая, крепкая семья. Вы заблуждаетесь насчет своего одиночества. Подумайте, сколько людей рядом с вами!

— Меня не покидает ощущение, что все они меня используют. Пожалуй, за исключением Стаса. Это мой друг, художник. Нет-нет, он «голубой»… В мою жизнь спустя десять лет вошло что-то ужасное. Я чувствую, что это конец. Мне не надо было тогда этого делать.

— Что делать?

— Ставить свечи. Впрочем, вы этого не поймете.

— Знаете, я бы действительно порекомендовал вам лечь в клинику. — Доктор тревожно посмотрел на нее.— Вам надо пройти обследование и хорошенько отдохнуть.

— Я сейчас не могу, мне надо спасти Дэна.

— А кто такой Дэн?

— Это мой… Друг, да. Но не как Стас Короче, он мой любовник.

— И как вы думаете его спасти?

— Отправлю за границу.

— Знаете, я не дам вам больше недели. Вам стоит хорошенько подлечиться. Надо, конечно, сделать сканирование головного мозга, но я и без того уверен, что у вас крайняя степень нервного истощения.

— Я не могу сейчас, — повторила Анна.

— А когда?

— Скоро. Сначала я должна отправить куда-нибудь Дэна.

— Хорошо. А пока возьмите рецепт.

— Таблетки?

— Да. Вам лучше спать по ночам. И не видеть этих огней.

Анна пошла к выходу, уже в дверях задержалась, спросила на всякий случай:

— Скажите, я могу сделать что-то ужасное под влиянием этого импульса, а потом забыть, что именно я это сделала?

— Например?

— Ну например, убить человека.

Он покачал головой:

— Я уже боюсь вас отпускать.

— Я буду пить таблетки. А потом вернусь.

Этот человек ничем не мог ей помочь. Анна по-прежнему не могла заставить себя ему доверять. Потому что она не принадлежала к той категории людей, которые запросто выбалтывают свои секреты, даже те, одно воспоминание о которых вызывает глубокий и жгучий стыд. Лучше уж комната.

Через три дня оперуполномоченный Евгений Антонов докладывал майору Ехину о том, что удалось узнать о главном подозреваемом в убийстве Ивана Семеновича Панкова, Дэне. При этом вид у лейтенанта Антонова был крайне самоуверенный и говорил он возбужденно, с напором и крайне нехарактерной для него иронией:

— Олег Максимович, оказывается, фаворита ее королевского величества Анны Австрийской на самом деле зовут Денис Снегин.

— Красиво.

— Еще бы! Снегин Денис Алексеевич. К такому имени да к таким глазам надо бы фамильный замок, да вороного коня, да рыцарские доспехи в придачу. Эх! Ему бы маленькое королевство и вперед — искать красавицу принцессу.

— Что, Женя, плохо у Онегиных с королевством?

— Хуже не бывает, Олег Максимович! Земли хоть отбавляй, а вот что касается замка… Королевский фаворит двадцать четыре года назад родился в маленьком поселке под Нижним Новгородом седьмым и последним ребенком в семье. Места там, под Новгородом, глухие, вокруг все больше леса, деньги люди держат в руках довольно редко, обходятся продукцией собственного хозяйства. Зато самогон в избытке. Парню повезло, что он не спился еще до армии. Я тут прошелся по друзьям Дениса Алексеевича, которых тот позабыл напрочь, когда сошелся с гражданкой Австрийской. Они от обиды на него много чего рассказали! И в самом деле, любовь любовью, а старых друзей забывать нельзя.

— И много трудностей выпало на долю Дениса Онегина?

— Достаточно. Семье было не до него, одевался в то, что от старших осталось, родители целыми днями работали, чтобы детей хоть как-то прокормить, Денис рос, как трава в поле. Единственное, чем он отличался, так это смазливой внешностью. Вот тут уж природа постаралась!

— И он этим воспользовался, так, что ли, Женя?

— Не сразу. Сначала наш мальчик был честным, послушным и добрым: учился хорошо, читал правильные книжки, защищал честь школы на соревнованиях по боксу и не имел никаких нареканий со стороны учителей. Но в институт, находящийся в областном центре, так и не сумел поступить, вследствие чего, проболтавшись около года в родном поселке, Денис Алексеевич Снегин потопал с весенним призывом прямиком в армию. Там у него, судя по всему, возникли проблемы, потому что пришел Денис немного не в себе.

— Это бывает… — задумчиво протянул Ехин.

— Короче, вернувшись из армии, красавец ударился во все тяжкие и начал активно доказывать всем, что он настоящий мужчина. Сколько девок по нем плакало! А кончилось тем, что наш ясный сокол залетел прямиком в золотую клетку: один влиятельный папаша заставил его осчастливить свою несовершеннолетнюю дочурку. Около четырех лет назад Денис Алексеевич Снегин сочетался законным браком с несовершеннолетней гражданкой по имени Екатерина. И лет ей в то время было аж целых семнадцать.

— Так выходит, что королевский фаворит женат? То-то он мне сказал, что потерял свой паспорт!

— Еще бы! Сей факт гражданин Снегин от гражданки Австрийской, судя по всему, скрывает. А она не очень интересуется подробностями его биографии. Оно и понятно: некогда. Ей же надо семью кормить! Я же наведался в деканат и взглянул на личное дело фаворита, где черным по белому написано: семейное положение — женат. Жена — Онегина Екатерина Васильевна, дочь — Онегина Светлана Денисовна. Как отцу семейства господину Онегину даже выплачивают повышенную стипендию, но эта стипендия его, похоже, интересует так же мало, как оставленная где-то под Нижним Новгородом трехлетняя дочь.

— Как же Денис попал в Москву? — поинтересовался Ехин.

— Очень просто. Три года назад одна столичная журналистка, имевшая влиятельного папашу-писателя, поехала в глубинку за репортажем о жизни сельской молодежи. Там, в родном районе Дениса Онегина, объявился в то время какой-то крутой маньяк: вырезал на телах жертв инициалы любимой девушки. Шумная была история, и наша журналистка поехала на периферию изучать психологию местных серийных убийц, а набрела в итоге на Дениса Онегина. Тот оказался гораздо интереснее маньяка, чья история была больше частью дутой, и дамочка прихватила Дениса с собой в столицу. Вкупе с папой-писателем они составили молодому дарованию внушительную протекцию. Денис, кстати, еще со школы писал стишки и статейки в местную газетенку, вот и пригодилось. Его пропихнули в МГУ на факультет журналистики.

— А потом?

— Потом журналистка вдруг исчезла при загадочных обстоятельствах в одной из горячих точек. Ее тело нашли через несколько недель и с трудом опознали.

— Зачем же ее туда понесло?

— Ну за славой, наверное, не всю же жизнь прозябать в огромной папиной тени? Она, кстати, любила, где погорячее. Все мечтала главную журналистскую премию отхватить. Но, видать, у каждого своя судьба… — Антонов помолчал, потом продолжил свой рассказ: — После ее гибели наш герой остался совсем один, без средств к существованию, в чужом городе, имея в активе только койку в общежитии и чемодан, полный дареных тряпок. В своем завещании журналистка его упомянуть забыла, сочетаться законным браком они так и не успели, вернее, не могли, так что папаша-писатель выставил юное дарование за дверь вместе с чемоданом.