Наталья Андреева - Комната с видом на огни

Тут я понял, что этот человек имеет связи в милиции. Но он всерьез думает, что это я их убиваю! И даже за тебя не беспокоится. Ведь я был в курсе, что тебя подозревают! Думаю, что и он тоже. Но, видимо, на этот счет Ленский никаких инструкций не оставлял. Конечно, я подумал, что Ромео сдался. Что это он убил Юсупова. И только потом понял, что он просто тебя ревновал, следил за тобой и случайно увидел того, кто на самом деле стрелял. А потом, так же, как и я, долго не мог решить: что с этим делать. Да, Анна, я все-таки решил выяснить, кто делает мою работу. И стоит ли мне рассчитывать еще на пятьсот тысяч. Может, всего-навсего стоит подождать, пока он сам все сделает? И я позавчера поехал на дачу к Юсуповой, она ведь была следующей в списке. Я только не мог понять, откуда у него-то этот список? Но я-то как раз не прятался, меня видели и сторож, и сосед. А он действовал очень осторожно. Приехал уже под вечер, на автобусе, и все позицию выбирал. Я спрятал машину в кустах и его засек. Не знал только одного: когда? И тут решил, что пора засветиться. Почему не сыграть в настоящего убийцу? Для того человека, который платит мне деньги. Вдруг он что-то заподозрит? Я знал, что повесить на меня это дело все равно невозможно. На вечер убийства Панкова и Юсупова у меня на всякий случай было железное алиби. Ну ты догадываешься… Эту ночь я провел в машине, возле дачи Светланы Юсуповой. Ты будешь смеяться…

Нет, Анне уже было не до смеха, потому что она начала догадываться. И теперь ей больше всего хотелось крикнуть: «Замолчи!» Но Малиновский продолжал:

— Я знал, что это должно случиться на днях. Она в любой момент могла уехать в Израиль. Ему надо было поторопиться. Днем должны были приехать покупатели с деньгами. Не понимаю только, почему он в тот вечер не стал стрелять, почему уехал. Но следующим утром… Сначала приехал он, едва только рассвело. Разместился в кустах, на той позиции, которую заранее выбрал для выстрела. Он очень точный и аккуратный, к тому же очень осторожный. Когда приехала ты, я пришел в уверенность, что дома все твои разговоры прослушиваются. Зачем-то ему надо было, чтобы ты видела, как умирают твои враги. Вы с Юсуповой недолго разговаривали, потом вышли на крыльцо, потом она выстрелила из ружья. Он тоже выстрелил и махнул через забор, на соседний участок. А я понял, что торопиться некуда, тело найдут не сию минуту, понял также, что еще двести пятьдесят тысяч уже у меня в кармане. Но теперь я мучаюсь той же мыслью, что и мой покойный тезка: говорить тебе или нет.

— О чем? — шепотом спросила Анна.

— Кто стрелял. Я ведь теперь могу тебя заставить делать все, что мне угодно, — грустно усмехнулся Малиновский. — Ты и замуж за меня пойдешь, и завещание на все свое имущество напишешь. Тут дело семейное.

— Да я теперь больше видеть тебя не хочу!

— Да? А как же твой сыночек?

— Сашка?

— Ну да. Ведь это же он их всех убил.

— Сашка убил родного отца?!

— Ну в Панкова-то он два раза стрелял, сначала рука дрогнула. А остальных уложил с первого выстрела, а как убил Юсупову, я и сам видел. Он же мастер спорта по стрельбе.

— Кандидат в мастера, — машинально поправила его Анна.

— Это что, существенно меняет дело? Анна, ты давно уже все поняла. Открой глаза, скажи наконец себе правду, которую только ты одна в семье не знаешь. Даже твой полоумный художник…

— Замолчи!

— Я-то замолчу. Но это ничего не изменит. Давай-ка, милая, с тобой договоримся по-хорошему. Покойный Ленский был прав: я давно уже понял, что ты единственная женщина, которая мне нужна. И теперь я тебя наконец получил. Попроси меня как следует: может быть, я придумаю, что можно сделать? Только хорошенько попроси.

— Сашка — убийца! Да это просто бред! Это ты все устроил, Денис, а теперь пугаешь меня.

— Кстати, ты Калининской-то позвони. Предупреди, кого ей надо бояться.

— Ты что! Ее телефон наверняка прослушивается! Там же засада, на ее квартире!

— Откуда?

— Они думают, что я приду Ольгу убивать. Дожидаются, чтобы поймать с поличным, то есть с пистолетом в руках.

— Тогда поспеши, Анна. Надо мальчика спасать. Я с тобой, пожалуй, поеду.

— Девкой своей лучше займись! — зло бросила Анна. — Я тебя ненавижу! Ведь это ты мне все рассказал! Не кто-нибудь, а ты! Ты!! Злой гений всей моей жизни! Мне лучше в петлю, чем за тебя замуж! Ненавижу!

И она выскочила из его спальни, громко хлопнув дверью. Заметила только растерянное лицо Малиновского. Даже не нашел в себе сил, чтобы ее удержать. Анна сбежала по лестнице, в гостиной на первом этаже наткнулась на брюнетку, потягивающую перед включенным телевизором шампанское. Нет, только не это. Во что превратится ее дом, если там навсегда поселится Денис?

Только не это… Когда Анна села в свою машину, она все еще не могла понять: зачем он это сделал? Зачем? «Ах, Сашка, Сашка!»

Что там Денис говорил про Шацкого? Конечно! Стас не мог не знать! Нет, он не следил за ней, как Дэн, но с ним единственным Сашка был откровенен. Стас ему ближе, чем родная мать! Как же так вышло? Он же все время намекал, что Анне надо обратить внимание на сына! Все ходил кругами и не мог сказать в лоб. Не решался. Ведь был еще один список, тот листок в клеточку, вырванный из Сашкиной тетради. Она оставила его на столе перед тем, как наглотаться таблеток.

«В моей смерти прошу винить…» Этот листок исчез после того, как Анну забрали в больницу. Сашка тоже испытал тяжелейший нервный шок. Ведь отец никогда не был ему особенно близок, а мать, напротив, была для мальчика всем. Она его растила, кормила, нянчила, читала сказки. До тех пор пока не стала работать с утра до ночи. А потом из-за тех людей, на которых и с которыми работала, попыталась покончить с собой. Был еще папа, но с ним-то как раз все просто: папа их бросил. Папа плохой.

«Ах, Анна, Анна! Вспомни: тебе ведь было не до сына. Ты упивалась своими страданиями и даже не обратила внимания на то, какой странный стал мальчик после твоего возвращения из больницы. Эгоистка, бессердечная эгоистка, вечно занятая собой и своими мужиками. Панков, Ленский, Малиновский, Дэн… Давала матери деньги, продавала себя, чтобы сын получал дорогие игрушки и витамины, и считала, что все ради него. Естественно, что перемены, произошедшие в матери, он связал с теми людьми, из-за которых она пыталась покончить с собой. Он все понял лучше, чем кто бы то ни было. Лучше, чем Ленский, чем все ее любовники, с которыми она столько носилась. Ну конечно, ведь это же ее сын!

А Сашка ждал, он так хотел обратить на себя внимание матери! Господи, только бы он не поехал к Ольге, только бы не поехал… Где он прячет пистолет? Наверняка в клубе, где же еще! Милиция все перерыла в доме, а про клуб они и не подумали. Где проще всего спрятать опасную вещь? Среди подобных же вещей, то есть среди огнестрельного оружия. Сашка всегда был сообразительным ребенком. И упорным в достижении цели. Она не раз обращала внимание на его педантичность, на тщательность, с которой любое начатое дело сын доводил до конца. И считала, что это хорошее качество. О, Господи! Теперь пистолет наверняка у него, Сашка, согласно своей привычке, хочет довести начатое дело до конца. Он хочет убить Ольгу. И наверняка попадется. Нет, только не это!»