Наталья Андреева - Ничего личного

«Кто знает? Не женщина, а нечто! Высокая как гренадер! Прямо женский спецназ, а не работник кулинарного фронта. Такая толкнет — не то что фанеру проломишь, полетишь со свистом, как ракета "земля — воздух". Но что ей делить с Пашей? Опять-таки, кто знает? Надо будет к ней присмотреться», — размышлял он, продолжая наблюдать за Валерией Семеновной.

Принесли закипевший чайник. Мужчины вернулись и начали рассаживаться вокруг стола. Ощущение праздника пропало. Еще вчера здесь было так хорошо! Тепло, уютно. Гремела музыка, все веселились. В свете дня все выглядело по-другому. В холле дуло изо всех щелей, в углах висела паутина, мебель была старая, рассохшаяся. Все были раздражены похмельем и нежданно-негаданно свалившейся бедой. В коттедже труп. Это значит: будут проблемы.

За пыльным окном, как чадящая свеча, едва теплился пасмурный зимний день. Небо по-прежнему было хмурым. Кто-то из присутствующих несмело предложил опохмелиться, народ поежился, но не поддержал. Алексей подумал: а не предложить ли помянуть? Впрочем, не стоит торопить события. Запасы спиртного достаточные, и до них дело дойдет. Ели лениво, курили здесь же, пили крепкий кофе. На Леонидова никто не смотрел. Все отводили глаза. Он чувствовал: его присутствие давит. Что значит — упал с балкона?

Он вновь мысленно обругал себя идиотом. За то, что попал в дурацкое положение. Допустим, один из них убийца. Но остальные в чем виноваты? В том, что решили в рождественские каникулы отдохнуть на природе, в подмосковном лесу? Он молча пил кофе и размышлял. Так кто из них?

Через час в холле появился засыпанный снегом Барышев.

— И как успехи? — кинулся к нему Леонидов. -До главного корпуса добрался?

— Пер, как танк.

— О происшествии сообщил? В местную милицию дозвонился?

— Да, — коротко сказал Барышев. — Сотрудников милиции на территории нет. Только сторож. Но он… как бы это сказать?

— Отмечает новогодние праздники, — подсказал Алексей.

— Именно. Чаю горячего хочу. Погодка — дерьмо. Снег так и сыплет.

— Ну и что они сказали? В милиции?

— Замело все к черту! Будут к нам пробираться. Искать технику, водителя. К вечеру, наверное, можно ждать. Велели ничего не трогать.

— Поздно уже, оплачено, — мрачно сказал он. -Не есть же нам рядом с трупом? Я все заснял на видеопленку, в лучшем виде.

— А где тело?

— Внизу, в комнате номер раз.

Барышев покосился на прикрытый полотенцем угол стола.

— Чайник вскипел, — сказала Саша, появившись из своего номера. Чайник кипятили там, поскольку номер, куда заселились Леонидовы, был ближе всего.

— Ты, наверное, голодный? — спросила у мужа Анечка.

— Переживу. К обеду все расчистят, не каменный век, — сказал Барышев, присаживаясь рядом с ней на диван. — У главного корпуса я видел трактор. И откуда столько снегу?

— Оттуда же, откуда в середине декабря было столько дождя, — вздохнул Алексей. — С неба. А дорогу до шоссе они расчистить, что ли, не могут?

— Так праздники же! Ты бы видел водителя! И в областном центре то же самое. Кто будет расчищать дорогу в лесной санаторий? То есть будут, конечно. Но не так быстро.

— А на улице опять снег, — вздохнул Алексей.

— Именно, — кивнул Серега. — Полные ботинки начерпал! Пойду переоденусь. Аня!

Та поднялась с дивана:

— Ну, пойдем. Переодену тебя.

— Ладно, ребята, — вздохнул Леонидов. — Время собирать камни. Давай, Серега, переодевайся и заходи ко мне. Ты вчера был самый трезвый, я тебя свидетелем назначаю. Начнем потихоньку. Если не я, то кто же? Ребята, которые приедут, столько не знают.

— Тебе, Леша, показалось, — скромно сказал Барышев. — Я был как все. Просто я большой и потому устойчивый.

— Тогда мы просмотрим вчерашнюю пленку с записью. Авось что-нибудь выловим.

— Ты будешь у себя? — спросил Серега, направляясь к лестнице.

— Сейчас я к Серебряковой. — Ни Ирина Сергеевна, ни Нора к завтраку так и не вышли. Впрочем, в люксе был чайник и несколько сумок с продуктами. Женщины наверняка о себе позаботились. — Раз Ирина Сергеевна меня сюда вызвала, с нее и надо начинать.

И он пошел проводить собственное расследование по факту убийства коммерческого директора фирмы «Алексер» Сергеева Павла Петровича. Ибо не сомневался, что с балкона тот упал не по своей воле. Кто-то его толкнул.

У люкса Серебряковой он на минуту задержался. И прислушался к звукам, доносящимся из-за двери. Потом осторожно в нее постучал со словами:

— Ирина Сергеевна, можно вас побеспокоить?

На этот раз дверь открылась не сразу. Но открылась. Ирина Сергеевна стояла на пороге, кутаясь в шаль. Выглядела она не лучшим образом. Женщину, чей возраст приближается к сорока, бессонные ночи не красят.

— Ну, как дела? — бодро и глупо спросил Алексей.

— Что вы имеете в виду? — тонко усмехнулась Серебрякова.

— Как настроение?

— Настроение скверное. Случилось то, чего я больше всего опасалась.

— Вот на этот счет я и хотел бы с вами побеседовать. О ваших опасениях. Может быть, в номере?

— Там Нора.

Значит, при любовнице Серебрякова она беседовать не хочет. И правильно! Ему этого тоже не хотелось.

— Как она себя чувствует?

— Лежит, отвернувшись лицом к стене, в одеяло закуталась.

— Переживает, — съязвил он.

Насмешку Серебрякова почувствовала и покачала головой:

— Ну зачем же вы так? Думаете, их связывали только деньги?

Леонидов не думал, он был в этом уверен. И удивлялся только одному: почему они до сих пор вместе, Нора и Паша? Паша и Нора? В сентябре он оставил их в состоянии холодной войны. У Паши возникли проблемы с деньгами, и Нора решила его бросить. Достойной замены, что ли, не нашла?

— Где бы нам побеседовать без помех? -задумчиво спросил он. — Впрочем… Есть идея.

Вчера вечером он заметил, что один из номеров пуст. Двадцать первый. То есть никто туда не заселился. Но дверь открыта. Туда занесли сумки с продуктами, а ночью то и дело там уединялись парочки.

— Скажите, а почему номер, дверь в который ведет прямо из холла, пуст? — спросил он.

— Должен был ехать один из шоферов, работающих на фирме, с женой и ребенком, но вчера он внезапно заболел. Заболел. А номер я оплатила. Деньги за путевку они не вернули, и ключ мне вчера выдали. Не пропадать же добру.

Леонидов задумался: пустой номер, как это кстати! Можно его использовать для приватных бесед с сотрудниками фирмы.

— Мне показалось, дверь открыта.

— Да, — кивнула Серебрякова. — А ведь ключ вчера вечером Паша у меня забрал.

— Паша? Забрал ключ? — удивился Алексей. — Но зачем ему ключ, если у него есть шикарный люкс?

— Он сказал, что сам займется разгрузкой продуктов. И я отдала.

«А спиртное он разгружал прямо в собственную утробу, не иначе, — прикинул Леонидов, вспомнив состояние коммерческого. — Надо будет этот ключик поискать».