Наталья Андреева - Поговори со своей тенью

— С этим потом, — поспешно сказала Виола. — Ты еще не готова.

— Не готова к чему?

И тут во второй раз зазвонил телефон. Я взяла трубку и с удивлением услышала хриплый мужской голос:

— Мне бы Виолу.

— Кого?!

— Меня. Дай трубку. — Она вскочила с дивана и схватила телефонную трубку.

Ну и наглость! Когда же Фиалка успела? Второй день живет в моей квартире, а сюда уже звонят мужики! И каким голосом она отвечает:

— Ал-ло… А что было вчера? Ах, тебе понравилось! Хочется встретиться в более интимной обстановке? Почему бы и нет? Есть ли у меня квартира? — Она посмотрела на меня. Я, естественно, энергично замотала головой: «нет, нет, нет!» — Да, конечно, — хихикнула Виола. — У меня есть, где провести приятный вечер в приятной компании. Не бог весть что, но не на улице же. Хата наша, выпивка ваша. Ну и оплата. Нет, это обойдется дороже. Сто пятьдесят, так и быть. Только для тебя. Милый, ну так и я девочка что надо. Знаешь, во сколько обходятся интимные услуги фотомоделей? Позвони по одному из телефонов, указанных в газете. Ах, ты уже звонил! Ну и сколько? То-то. Значит, договорились. Во сколько тебя ждать? В десять? О'кей! Записывай адрес.

Я все больше и больше холодела. Что она себе позволяет? Использовать мою квартиру для интимных свиданий с мужчинами?! А если увидят соседи? Узнает мама? Не дай бог, узнает Великий Будда? Ведь я же сгорю со стыда, даже если не я такими делами занимаюсь, а моя подруга! Это же безнравственно! Это, это, это…

— Ну что ты на меня уставилась? — Виола положила трубку.

— Значит, ты назначила свидание в моей квартире?

— Называй это, как хочешь,— пожала плечами она.

— А куда, интересно, деваться мне? — Разве ты не хочешь попробовать?

— Я?! Нет, не могу.

— Ну, тогда ты спрячешься в ванной. Или на кухне. А хочешь, залезай в шкаф.

— Я? В шкаф? Это моя квартира!

— Разве я тебе не заплатила? Завтра утром дам еще денег.

— Он что, проведет здесь всю ночь?!

— Не беспокойся. Я его выпровожу, как только появится такая возможность.

— Но… Когда же ты успела? Когда дала номер? Ты что, звонила кому-нибудь? Выходила из дома? Когда? Ночью? Или когда я бегала в супермаркет за покупками?

— А ты правда хочешь это знать? — пристально посмотрела на меня Виола.

И скажу честно: ее взгляд мне не понравился. Она имела надо мной какую-то непонятную власть. Я могла возмущаться сколько угодно, но под конец все равно говорила «да». И обещанные деньги были не главной тому причиной.

— Вот и отлично! — улыбнулась Фиалка. — Ну, давай! Открывай шкаф! Пороемся в твоих закромах.

И что, вы думаете, я стала делать? Ну да. Одевать ее для вечернего выхода. Словно любимую куклу. Я достала со дна шкафа развратные Леночкины тряпки. Пахнущие ее сладкими духами. Все эти яркие кофточки, юбочки, обтягивающие брючки, которые сама надевать стеснялась. Но Виола… Она вертелась перед зеркалом, то и дело приговаривая:

— Красота! Конечно, это секонд-хэнд, вторая свежесть, но для начала сойдет и так. Главное, чтобы под одеждой было все первой свежести и отменного качества. У нас нет денег на приобретение дорогих тряпок. Но я уверена: скоро они у нас будут. Жизнь — это великая лотерея. Сегодня ты проигрываешься в пух, а завтра срываешь куш. А потому надо жить сегодняшним днем.

— А если номер, на который ты поставила, так и не выпадет? — робко спросила я.

— Гусары в таких случаях стрелялись, — усмехнулась Виола. — А женщины…

— Что женщины?

— Шли к гусарам, которые сорвали-таки куш. Нам, женщинам, проще. Мы — только птицы на ветвях того дерева, которое зовется мужчиной. Дерево пускает корни, а птица… Она свободна, как ветер! Ей ничего не мешает перелететь на другое дерево, когда старое начнет засыхать.

Меня поражала ее наглость. И цинизм. Я не представляла, как выдержу вечернее испытание. Чем ближе к десяти часам, тем мне становилось хуже.

— Ну что ты так трясешься? — злилась Виола. — Ты можешь даже не показываться ему на глаза! Спрячься на кухне и зажми уши.

Когда раздался звонок в дверь, я так и сделала. У меня не хватило сил даже на то, чтобы появиться в прихожей и изображать из себя гостеприимную хозяйку. Ведь моя квартира превратилась в самый настоящий притон! И я теперь была хозяйкой этого притона.

Все, на что меня хватило, — спрятаться на кухне, как советовала Виола, и стать глухой и слепой, причем с моего лица не сходила глупая улыбка.

«Только не говори, что в квартире еще кто-то есть!» — мысленно взмолилась я. Виола словно бы услышала.

— Мы одни? — спросил мужчина.

— Да, милый.

— Классно выглядишь! Ты, девочка, — супер!

Ах, это модное словечко! Не-на-ви-жу! Его теперь любят употреблять даже люди образованные и на первый взгляд довольно умные. Но после «супер» становится понятно, что все эти умные мысли — чужие. Почерпнутые из чужой культуры, которая была преподнесена нам в качестве дорогого подарка, а оказалась Троянским конем. И почему я не зажала уши?

Он раздражал меня, даже не будучи представленным. Раздражали его голос, его лексикон, его манеры и его бесцеремонность.

И Виола меня тоже раздражала. Ее ужимки, глупое хихиканье, отвратительное подыгрывание ему и неуместное кокетство.

Хотя, почему же неуместное? Я как-то забыла, зачем этот мужчина сюда пришел! И вспомнила только, когда дело дошло до постели. И тут…

Вы не поверите, но я не только не зажала уши, я еще и видела все . Не знаю, что на меня нашло. Быть может, во всем виноват этот чертов психотерапевт с его положительными установками? Даже мое раздражение куда-то ушло. Не скажу, что увиденное мне понравилось, но что-то в этом было, определенно. Хотя порой и выглядело смешно.

Я просмотрела весь сеанс с любопытством и даже почувствовала нечто… Гм-м… То ли боль, то ли недоумение.

— Что это? У тебя месячные? — раздался его отвратительнейший голос.

— Ах, это? Пустяки! Не рассчитала, бывает. Я сейчас сменю простыню.

Мою простыню! Из моего шкафа! Да есть ли предел ее наглости?!

— А, может, еще разок? Или как вчера, раз у тебя месячные?

А как было вчера?

— Сейчас. Две минуты.

Шаги. Она шла к двери. Я отпрыгнула и очутилась в ванной. Виола, которая нырнула туда же, была абсолютно голой. Без какого-нибудь клочка материи на стройном теле. Я оторопела и вжалась в угол. Словно не замечая меня, она молча полезла под душ. Лицо у Фиалки было каким-то странным. Словно тень, на нем промелькнуло страдание. Я видела это в зеркало, висевшее над раковиной. Ей, без сомнения, было больно.

Невзирая на ее мучения, я прошипела:

— Что ты себе позволяешь?

— Извини, я тороплюсь. — Виола потянулась за флаконом с прозрачным гелем.

— Мне это не нравится!

— Придется потерпеть.

— Из-за денег? Да? Не нужны мне его деньги!