Наталья Андреева - Принц Эдип

— Монти — хороший парень, — возразила Нечаева.

— Ну да! Кому как не тебе это знать! — съязвила Ада Станиславовна.

— Замолчи!

— Что вы имеете в виду? — тут же вцепился в Лопухину Алексей. Но та поджала и без того тонкие губы и замолчала, как ей и советовала Нечаева.

— Значит, вы трое имеете отношение к этой истории с брошенным ребенком, — сделал вывод Алексей. — А также Мария Казимировна, которая его взяла и отдала на усыновление. И двое мужчин, Петр Николаевич и Дмитрий Сергеевич тоже, некоторым образом причастны. А убит Вячеслав Валентинович Лопухин. Ваш бывший муж, как я понял, Ада Станиславовна?

Надменная блондинка спокойно кивнула. Ни слезинки не проронила, надо же! Сидит, как ледяная статуя! Сразу видно, что отношения между ней и бывшим мужем были напряженными. Она не скорбит, ничуть. Быть может, радуется втайне, что бывший супруг теперь мертв. А быть может и ручку к этому приложила. Алексей посмотрел на тонкие пальчики дамы и представил, как Ада Станиславовна сжимает в руке талию бронзового парня, и, замахнувшись, лупит им обидчика. Раз, два, три… А что? Вполне!

— Я не вижу, чтобы кто-нибудь из присутствующих в этом зале огорчился, — не удержался Алексей.

— Мы все недолюбливали Славу, — сказала Нечаева опять-таки, за всех.— Но не настолько, чтобы захотелось вдруг его убить. Не было причины.

— А сами вы, когда познакомились с потерпевшим? То есть, с Лопухиным?

— Я? — пожала плечами Наина Львовна. — Как и все: на свадьбе.

Затея с археологической экспедицией провалилась с самого начала. Надежды, которые возлагала на нее Ная, не оправдались. Полтора года она моталась по раскопкам, не чувствуя ни малейшего интереса к тому, чем занимается. То, что издалека, из столицы, выглядело таким романтичным, на деле оказалось тяжелой, монотонной работой. а, главное, грязной. Песок был везде, даже на языке, поначалу Ная все время полоскала рот, чтобы от него избавиться, но потом махнула на это рукой. Со временем она перестала замечать, что вместе с пищей во рту находятся песчинки. Пришла зима, но снег, разумеется, не выпал. Снег, к которому она привыкла. В пустыне стало холодно, особенно по ночам, но работу из-за этого никто не отменял. Ная проклинала себя. Надо было сдавать сессию вместе с подругами, а не уходить в академку! Авось проскочила бы! Как глупо она поступила! Ее романтический пыл заметно охладился. Она быстро повзрослела, но время, увы, было потеряно!

«Дура я дура», — ругала себя Ная, сидя вечером у костра. Раньше ей казалось, что это так романтично! А теперь? Кто-то пел: «А я еду, а я еду за туманом…» Не то чтобы в тему, но все о том же: о романтике. Тайгой здесь, слава богу, и не пахло. На тайгу Ная в детстве насмотрелась. Но с чего она взяла, что в пустыне все будет по-другому? Вся разница в климате. Там холодно, здесь жарко. Но любая экспедиция — это прежде всего грязь, плохое питание, бытовые неудобства. Уж кому-кому, а женщинам здесь точно делать нечего! А красивым женщинам тем более! Кожа огрубела, волосы засалились, губы потрескались, и ей уже было не до поцелуев. Помыться бы!

С бородатым археологом у нее ничего не вышло. Какая может быть любовь в этих ужасных бытовых условиях? Когда помыться толком негде и все время песок на зубах скрипит! Ная злилась на него все за то же: за романтику. Ему, действительно, все это нравилось, черт его возьми! Археолог принадлежал к породе бродяг, которым все равно, где спать и что есть. И не задумывался о том, что любимая женщина тянется к уюту и домашнему очагу. И что ей надо решать свои маленькие женские проблемы и хотя бы два раза в неделю мыть голову. А с волосами Ная мучилась, как никто другой! Ее роскошная черная грива требовала ухода. Даже когда, придя в отчаяние, она отрезала толстую косу, густые волосы все равно доставляли массу хлопот.

Она не раз вспоминала Диму. Чем эта романтика лучше общежития, в котором они бы оказались, если бы поженились? В конце концов, дали бы им маленькую комнатку, но с удобствами, душевая всего-то через коридор! А там горячая вода. Горячая вода! Ная даже застонала в своем спальном мешке. Вода! Вот истинная ценность! А все эти черепки — чушь собачья. Ничего-то они толком не нашли! Никаких древнейших поселений! По версии начальника экспедиции здесь когда-то была вода, вместо песков — цветущие сады. И люди, которые здесь жили, якобы общались с инопланетянами. Строили посадочную площадку для межпланетных кораблей. Члены экспедиции буквально землю рыли, то есть песок, в поисках этой площадки, да так ничего и не нашли. А жаль. Сейчас мода на всю эту аномалию. Летающие блюдечки, пришельцы, сигналы с далеких звезд. Какая чушь! Кандидат наук, который возглавляет экспедицию, вернувшись, засядет за докторскую диссертацию. Ная пыталась, было, с ним заигрывать, но он самый настоящий фанатик и сухарь. Влюблен в археологию. Что ему женщины?

Нет, пора возвращаться. А куда? Восстановиться в институте будет трудновато. Надо сдавать материал за первый курс. Либо все сначала. Вот тебе и съездила за запахом тайги! Полтора года потеряла! А как, интересно, поживают подружки? Ада пишет, что родители скоро возвращаются из загранкомандировки и что она немного побаивается. Дуреха! Чего бояться? Подумаешь, уже не девственница! Нынче это не актуально. Восьмидесятые на дворе! О тайных родах на даче никто не узнает, не в интересах бабушки Ванды об этом рассказывать, да и Мария Казимировна будет держать язык за зубами. Она — кремень! Сказала как отрезала. Но к Аде теперь не подкатишься. Ее родители — люди строгих правил. И у них свои виды на трехкомнатную квартиру. Деньжищ заработали, теперь будут единственную дочку замуж выдавать, наверняка затеют размен. И почему ей, Нае, так не повезло с родителями? Как хочется побыть принцессой! Чтобы кто-то решал все твои проблемы! Нет, вариант с Адой не проходит.

А Люся теперь одна, тоже в трехкомнатной. Судя по последнему письму, замуж так и не вышла. Петя к ней заходит, но скоро он окончит институт и уедет в свой колхоз. Разве что к ней напроситься? Пожить годик-другой. Она бы платила за комнату. Платила с чего? И Ная вновь скрипнула зубами. «Это все песок…» — привычно подумала она и перевернулась на бок. — «Песок…».

На следующий день она подкатилась к начальнику экспедиции. Присела рядышком с загадочной улыбкой и вкрадчиво поинтересовалась:

— Что, Семен Ильич, диссертацию собрались писать?

— А? Что? Ага, — буркнул тот, не отрываясь от своих черепков.

— Как это, должно быть, интересно!

— Вам действительно интересно? — кандидат наук, худой, сутулый мужчина в очках с толстыми стеклами, впервые поднял на нее глаза.

— Ну, конечно!