Наталья Андреева - Шутка

В пятницу вечером они поехали в загородный дом, как обычно, вдвоем с Леней. Он уже не отказывался ни от уютной комнаты на втором этаже, ни от двухдневного безделья, ни от шашлыков. Люда сама купила его родителям сотовый телефон, чтобы не отвлекаться на неизбежные поездки к ним, в дачный поселок. Зачем, если можно отделаться несколькими звонками?

К ее удивлению, Якушев так и не объявился. Ни в четверг, ни в пятницу. Обычно он не пропускал ни одного выходного дня, когда на дачу приезжал Леня. Изображал из себя радушного хозяина, сам закупал продукты и все время крутился рядом. Люда не понимала только, кому Якушев больше мешает, Лене или ей. Потому что мальчик явно искал сближения. Он вел теперь себя точно так же, как на курорте. Все время ждал, когда Люда сделает то, что, по его мнению, давно бы уже должна была сделать. Ведь в офисе все открыто говорили о том, что между ним и хозяйкой любовная связь. А ничего не было, кроме этих еженедельных поездок, пикников в саду, вечерних прогулок по поселку и пустых разговоров ни о чем.

Люда чувствовала возникшее напряжение, но никак не ожидала этого вечера, когда муж не приехал, они с Леней оказались на даче одни, и разговор не клеился, и стало вдруг страшно неловко сидеть вот так в сумерках, вдвоем, и глупо молчать.

— Пойду спать, — первой поднялась она.

— Да еще только половина десятого! — удивился Леня.

— Устала. Спокойной ночи.

Люда понимала, что хочет сбежать от неизбежных объяснений, от его вопросительного взгляда и от собственных глупых страхов. Что будет, если он первым решится прервать это молчание? В своей комнате она поспешно разделась, нырнула с головой под одеяло и уже там, закрыв глаза, слушала, как в каждой клеточке напряженного тела оглушительно стучит ее собственное сердце.

Он поднимался наверх, Люда уловила шаги на лестнице. Комната его рядом, сейчас скрипнет дверь, и все кончится. Она скоро уснет, потому что очень устала. Это сердце так стучит под одеялом, это оно, а не Леня, который стоит возле двери в ее комнату. Ничего такого особенного не случилось, и незачем бежать к двери босиком, в одной ночной рубашке.

— Чего тебе?

— Можно войти?

Люда обессиленно посторонилась. Маленькая комнатка жарко натоплена двумя обогревателями, а ей отчего-то так знобко, что зубы стучат. Леня присел на кровать:

— Почему вы стоите?

Она опустилась рядом. Снова вспомнилось жаркое июньское солнце, рассыпавшиеся по полу абрикосы и детские Глебушкины глаза. Серые, в золотую крапинку. Он целовался точно так же и каждым своим жестом все время словно бы робко спрашивал: «А можно?» Она опомнилась, только почувствовав прикосновение к своей коже чего-то холодного, металлического.

— Что это?

На Ленечкиной шее висела очень широкая и литая золотая цепочка. Люда только сейчас обратила на нее внимание. Раньше этой цепочки не было.

— Мешает? Сейчас сниму, — поспешно сказал он.

— Подожди. — Она остановила его руку, расстегивающую замочек, и вдруг отодвинулась. Перевела дыхание, спросила: — Ты зачем пришел?

— Он же не приехал.

— Ну и что? Ты думаешь, я из-за него? Что я его боюсь, что ли?

— Ничего я не думаю! Я люблю вас, неужели не понятно?

Она растерялась и, не зная, что сказать, тронула пальцем золотую цепочку у него на шее:

— Ты стал себе такие дорогие вещи покупать?

— Подарили, — неохотно сказал Леня.

— Подарили? Кто?

Он не ответил, снова попытался неумело ее обнять. Но наваждение уже прошло, потому что не было ни прежней Милы, ни теплого июня, ни Глебушки. Этот мальчик был совсем другим, и Люда вдруг поняла, что и любовь его придуманная. Он просто пытался сделать свой пропуск в рай из временного постоянным.

— Послушай, давай подождем с этим, — отстранилась она.

— Почему? — Все то же недоумение в глазах. Почему это взгляд его так изменился? Она и не заметила, когда из него исчезла прежняя детская наивность.

— Я… Мне надо поговорить с мужем.

— Разве ты ничего про него не знаешь?

Он развалился на кровати уже по-хозяйски, и Люда почувствовала неприязнь. Ведь Валентин ее предупреждал! Сама виновата: заигралась. Придумала себе утешение в одиночестве. Теперь надо выкручиваться.

— Про его нетрадиционные наклонности? Конечно, знаю. Просто я не могу так сразу.

— Сразу?!

— Иди к себе.

— Я тебе не нравлюсь? Тогда зачем все эти подарки, обещания? Зачем мы сюда каждый раз вдвоем приезжаем?

— Тебе не обязательно за это изображать, будто ты меня любишь.

— Да? Изображать?

Он вскочил. Кажется, разозлился. Дверь громко хлопнула, и Люда с облегчением нырнула под спасительное одеяло. Вот и поговорили. Интересно, как они утром будут смотреть друг другу в глаза?

…А утром, спустившись вниз, на террасу, она поняла, что Леня уехал. В доме было пусто, его спортивная сумка исчезла, на столе стояла одинокая фарфоровая чашка с остатками кофе. Люда машинально помыла ее и вышла на крыльцо, прислушиваясь к звукам, наполнявшим хмурое августовское утро. Вдруг хлопнет калитка? Он может и передумать. Вернется или нет?

Калитка хлопнула, и она вздрогнула. Неужели? Но это был Якушев. Не поздоровавшись с ней, муж начал отпирать ворота, чтобы загнать на участок свою машину. Люда так и стояла на крыльце, пока он не подошел и не буркнул:

— Привет. Одна? Что так?

Она сразу почувствовала в его тоне издевку. И как победно Якушев смотрит ей в лицо! Как будто собрался сейчас же выставить жену из дома!

— Где ты был, Якушев? — спросила Люда.

— Где был, там меня уж нет.

— Что ты себе позволяешь?! Если я сказала тебе сидеть в кабинете и ждать звонка, то так и надо было сделать!

— А я вот не стал. И очень правильно поступил.

Он прошел мимо нее на террасу, потрогал остывший чайник.

— Эй, жена! Ну-ка давай посуетись. Жрать хочу, как волк. Не завтракал. Спешил к тебе с новостями.

— Открой холодильник, достань яйца с беконом, сделай омлет, — спокойно сказала Люда.

— А вот ты мне и сделай. Очень желаю почувствовать заботу о себе и тепло семейного очага. О близких заботиться надо, так ведь? Или ты это только родственникам обещаешь?

— Ах вот как!

Она уже все поняла. Якушев выследил Варвару. Он был у нее, не иначе. Ну и что?

— Ну и что? — повторила она вслух. — Гордишься собой? Думаешь, я теперь тебя испугалась?

— А ты думаешь, зачем я приехал? Уточнить условия развода? Кстати, когда это мы с тобой решили развестись?

— Я так решила, — отрезала она.

— Пожалуйста. Собирай свои вещи и сдавай дела на фирме моему человеку. Впрочем, нет. Могу оставить тебя, как особо ценного работника, на должности коммерческого директора. За зарплату. Много не обещаю. Но если хочешь, можешь в другой фирме подыскать должность и получше. Или начать все сначала.