Наталья Андреева - Вид на жительство в раю

— Черт знает что.

И Кошкин остался работать на фирме.

…Второй раз мы встретились летом. На городском пляже. В моем родном городе. Не думайте, что я сделала это нарочно. Просто решила отправить посылку не с оказией, а с собой. Разумеется, муж отказался составить мне компанию. И Женька тоже.

— Что я буду делать в этой дыре? У меня работы по горло! — сказал первый.

— Ты думаешь, мне заняться нечем? — фыркнул второй.

— Женька едет в Турцию, — заявил супруг.

— С кем? — оторопела я.

— С Лианой. И ее девочками.

— А я?

— У тебя все равно нет загранпаспорта.

Это правда. Паспорт у меня раньше был. Но это не значит, что я ездила за границу вместе с мужем и сыном. Тогда находились другие предлоги. Сейчас этот.

— Подпиши бумаги, — велел супруг.

— Какие бумаги?

— Что не возражаешь. Женька — несовершеннолетний.

Что мне было делать? Я подписала бумаги, сын и Лиана поехали в Турцию, муж к Ахмурине, а я -на родину. Казалось, по возвращении я обнаружу, что мой ключ не подходит к замку. Понятия не имею, что им тогда помешало обтяпать дельце. Я еще не числилась в алкоголичках, и муж стеснялся. Судьба решила дать Гале Зайкиной шанс. Глупо было не воспользоваться.

Потом я долго рассказывала бабушке, какой стал Женька, показывала фотографии. И говорила:

— Понимаешь, он очень занят. Готовится поступать в институт. Уехал за границу, чтобы совершенствовать свой английский. Ему это надо. А у меня загранпаспорт просрочен. И потом: я очень хотела увидеть тебя, мамуля.

И мы, обнявшись, ревели. Она все понимала. И отдала мне четыре тысячи долларов со словами: «Тебе это надо». Я ела, спала, плакала, ходила на городской пляж. Где однажды встретилась с Кошкиным. Я была одна, Кошкин с женой. Это оказалась платиновая блондиночка, совсем еще юная и похожая на избалованного ребенка. Тонкие бровки, пухлый ротик, капризный голос. Она была манерна, растягивала слова, надувала губки, хлопала ресницами и выглядела смешно, но ей казалось, что это высший шик.

— Ну, па-а-жалуйста-а! Ну, Илья-а-а! Ну, па-а-й-дем купа-а-аться-а-а!

Она была очень красива и очень глупа. У меня нет предубеждения против красивых женщин. Я им не завидую, я ими любуюсь. Я никогда не скажу, что Лиана — дура. Напротив. Она гораздо умнее меня. Она умеет ладить с братом, моим мужем, а я нет. Хотя любоваться ею трудно. А глупость красавицам даже идет. Дело было не в этом. Кошкин ей не пара — я поняла это сразу. Она его использовала, чтобы переехать в Москву, на праздник жизни. Видимо, ничего подходящего под руку больше не подвернулось. Только Кошкин. Теперь она ищет варианты. Ходит на кинопробы и в школу моделей. Гуляет вечерами по центральным улицам в надежде, что к ней подойдет всемирно известный режиссер и скажет:

— Девушка, хотите сниматься в кино?

Она всерьез думает, что режиссерам или продюсерам делать больше нечего, кроме как ходить по улицам, особенно центральным. И предлагать работу кому попало. Бедный, бедный Кошкин! Любви там нет ни грамма, только расчет. А он… Ну кто откажется от юного стройного тела? У нее загорелые шелковые ножки, плоский живот и стандартно красивое лицо. Это значит, что у нее практически нет шансов. Но она еще этого не знает. И потому наделает глупостей. И он из-за нее наделает глупостей.

Я смотрела, как она щебечет с подружками, оставшимися здесь, в родном городе. Рассказывает им о красивой московской жизни. И смотрит на них свысока. С высоты своих ста семидесяти пяти сантиметров и снятой на полгода московской квартиры. А те слушают, открыв рот. Она затем сюда и пришла, на пляж. Покрасоваться. Спросили бы лучше у него. О! Он бы им рассказал!

— Илья, как у вас дела?

— Э-э-э… Я не…

— Я имею в виду, на работе.

Его щеки стали кирпичными. Кадык дернулся, по тощей шее прокатился комок. Он маниакально хотел юного стройного тела, которое хотело только денег и славы. Он был обречен.

— Понимаю. Я не могу для вас ничего сделать. Мы с мужем на грани развода.

— Что? Я не…

— А что тут понимать? Мы с вами в одинаковом положении.

— Нет, — неожиданно возразил он. — Вы — богаты. У вас после развода останутся деньги.

Судя по тому, как он выговорил это слово… Деньги! Ему без них никак! Его птичка упорхнет, едва только подвернется подходящая партия. Интересно, а какая сумма кажется ей значительной? Равная стоимости норковой шубки? Бриллиантовым серьгам? Она не разбирается ни в том, ни в другом. Вряд ли знает, что у камня кроме каратов есть еще и чистота. Что его стоимость зависит и от огранки, и от цвета В драгоценностях великолепно разбирается Лиана. Она обожает показывать мне свои украшения, сопровождая это комментариями. Поэтому я кое-что понимаю в драгоценностях. Но эта девочка…

— Аля, почему вы не поехали отдыхать за границу?

— Ой, мы хотели-и-и! Но денег… — Она осеклась: рядом были подружки. — Мне сказали, что там в этом году холодно! И у меня пака-а-аз.

— Вы модель?

— Да!

Скулы у Кошкина вновь кирпичные. Под кожей ходят желваки. Она что, рекламирует купальные костюмы? Или белье? Или просто врет?

— Илья, если вам понадобятся деньги… — Я наклоняюсь к самому его уху. — Алечка так хороша…

— Правда? — Для Кошкина есть два магических слова: «Алечка» и «деньги». Ключевые. Надо это запомнить.

— Можете обращаться ко мне.

Он так и сделал. Идти ему было больше некуда. Мы встретились в кафе. Была глубокая осень. Я смотрела в окно и думала: скоро зима. А снега еще нет. Как хочется снега! Кошкин же думал совсем о другом. Тоже о зиме, но…

— Алечка хочет шубку. Ума не приложу, что делать! — отчаянно сказал он.

— Ваши дела на фирме моего мужа идут не очень? — посочувствовала я.

— Да меня вообще скоро уволят! Ваш муж… Он…

— Сволочь, да. Редкостная сволочь. Он мне рассказывал раньше, как ведет дела. Это грязный бизнес. И о вас.

— Он обо мне говорил?! Хозяин обо мне говорил?!

— Да. Сказал: «Кошкин идиот. Я его уволю».

— Он знает мою фамилию?

— Она в списке на увольнение. После Нового года вы останетесь без работы. А вы говорите -шубка! У вас есть что-нибудь на примете?

— Я не… Не представляю, как свести концы с концами.

— А что Аля? Она работает?

Быстрый взгляд в мою сторону. Работает?!

— Мне кажется, — мямлит он, — что у нее кто-то есть.

— Вы должны ее удержать. Во что бы то ни стало. Такая женщина! Бриллиант неограненный! Ей требуется достойная оправа, тогда она засверкает.

— Но у меня нет денег! А скоро не будет и работы!

— Вот что: выполните одну мою маленькую просьбу.

— Какую?

— Она покажется вам странной.

— Я готов на все!

— Купите пистолет.

— Что-о?!

— Эта работа стоит пятьсот долларов, — быстро сказала я. — Раздобыть пистолет. Стоимость оружия тоже оплачиваю я.