Наталья Андреева - Гробница Наполеона

— Тогда это сделал бы я. Но обставил бы все так, чтобы подумали на тебя. Пойми: я не мог больше ждать. А в целом получилось неплохо! Оцените мое остроумие! Ну? Господа?

Присутствующие молчали. Сид смотрел на Грушина, словно прикидывая: справится или нет? Если накинуться на него и душить? И кто поможет? Валентин? Реутов?

Прасковья Федоровна нервно постукивала пальцами по столу. Неприятно чувствовать себя в роли болвана. Человека, которого обвели вокруг пальца. Она-то считала себя умницей! И хорошей актрисой! Грушин! Вот кто всех переиграл! И что теперь? Неужели он единственный выйдет сухим из воды?

Поскольку гости молчали, хозяин дома подвел итог:

— Понимаю. Выгоду из сегодняшней вечеринки извлек я один. Остальные оказались проигравшими. Но игра есть игра! И я хочу выпить за свой успех! Кто-нибудь хочет ко мне присоединиться?

— Пить с тобой? — с усмешкой сказал Артем. — За твой успех? Много чести! Я такой сволочи, как ты, в жизни не видел!

— Ну, ну, не прибедняйся! Сам-то весь в белом? Ты свое состояние нажил честным путем? И женился по любви, так? Никакого расчета!

— Я друзей не предавал.

— И в самом деле. Вы, Даня, поступили некрасиво, — покачала головой Прасковья Федоровна. — Вы разрушили мой брак.

— Не надо патетики, — поморщился Грушин. — Если не вы мне должны сказать спасибо, то ваш молодой муж.

— Да я бы тебя придушил! Своими руками! Конкретно! — высказался Сид.

— Вот кто должен сидеть в тюрьме! Грушин! — заявил Валентин Борисюк. — Потому что если бы не он, ничего бы не было! Все были бы живы-здоровы.

— За исключением того человека, которого ты сбил, — напомнил Даниил Грушин.

— Кому от этого плохо? Это же был алкаш! Из отбросов общества! И Ваньку ты заставил меня шантажировать!

— С каких это пор мы перешли на «ты»?

— С таких. Я теперь со всеми на «ты». Мне терять нечего.

— Значит, пить вы со мной не будете? Ну, как хотите!

И Грушин потянулся к бутылке с зеленой жидкостью со словами:

— А я выпью! За свой успех! Мне сегодня пришлось нелегко. И я хочу выпить за то, что кроме умных людей на свете есть дураки. И не грех этим воспользоваться. — Даниил Грушин наполнил мятным ликером крохотную рюмочку и поднял ее, обращаясь к гостям: — Хочу выпить за себя. Вот ведь как! Сам себя не похвалишь — никто не похвалит! Меж тем я молодец! Я, можно сказать, гений! Ну, за мою долгую и счастливую жизнь!

И он, смакуя, выпил ликер. То, что произошло потом, повергло гостей в шок. Даниил Грушин выронил рюмку и схватился обеими руками за горло. Словно задыхаясь. Его глаза вылезли из орбит. Он попытался сделать вдох, но будто захлебнулся. И не смог. Потом вцепился в скатерть, пытаясь удержаться на ногах. Но и это ему не удалось. Грушин упал на пол, потянув за собой скатерть. Послышался звон разбитой посуды.

Во всем этом было так много театрального, что присутствующие не сразу поверили в смерть хозяина дома. Замерли в ожидании нового сюрприза. Вот сейчас Грушин поднимется и начнет смеяться: «Ха-ха! А вы опять поверили! Болваны!» Но прошла минута, другая. Даниил Грушин не шевелился.

— Он… он… он… — попыталась выговорить Прасковья Федоровна.

— Он умер, — довольно спокойно сказал Артем. — Вот он — конец Даниила Грушина.

— О боже! — отчаянно воскликнула писательница. — Вы только посмотрите! Буфет! Боже мой!! Он открыт!!!

— И в самом деле, — сказал Сид. И пригляделся. Поскольку зрение у него было хорошее, он протянул с удивлением: — Гляньте-ка! Ампула! Ее там нет!

Действительно. После убийства Инги гости были настолько потрясены, что не обратили внимания на буфет. Меж тем дверца была чуть приоткрыта. Полка, на которой раньше лежала ампула с цианистым калием, пуста.

А на полу лежал мертвый хозяин дома.

— Кто же это сделал? — спросила Прасковья Федоровна, обводя глазами присутствующих. — Кто?

В этот момент тяжелая портьера, закрывающая балконную дверь, была отодвинута чьей-то рукой, и женский голос сказал:

— Это сделала я.

Она стояла в проеме балконной двери, в светлом плаще, прижимая к груди маленькую светлую сумочку. На руках у женщины были лайковые перчатки в тон.

Женщина сделала шаг вперед, и Артем первым сказал с откровенным удивлением:

— Ольга? Ты?!

— Как? Вы здесь?! — спросила Прасковья Федоровна, увидев хозяйку дома. — И давно?!

— С полуночи. К сожалению, я приехала поздно. Инга убита. Бедная запутавшаяся девочка! — с сожалением сказала Ольга. — Как жаль! В пятницу вечером она передала мне пленки. Сказала, что хочет со всем этим покончить. И даже не попросила денег. Просто отдала со словами, что искренне мне сочувствует. Что мой муж подонок, и она была права! Мне на мобильный телефон давно уже шли таинственные сообщения. И вот Инга открылась и назначила мне встречу. Всю ночь я слушала. И смотрела. Слушала и смотрела… Я словно бы родилась заново. Посмотрела на свою семейную жизнь другими глазами. Сначала я плакала. Потом подумала, что убиваться по Даниилу Грушину много чести. Я хотела подать на развод. Но вдруг представила, что он будет жить и скорее всего найдет другую дурочку… Богатую, глупую и некрасивую. Или, напротив, молодую и красивую. И вместе они будут надо мной смеяться. Как с Ингой… А потом я решила убить своего мужа. Недалекая, некрасивая, толстая Ольга Грушина… Семнадцать лет! Семнадцать лет человек, которого я безумно любила, врал мне и притворялся, что тоже любит! И все из-за денег! Как же это мерзко! Он это заслужил.

И Ольга с презрением посмотрела на мертвого мужа.

— Но как?! — с удивлением спросил Артем.

— Каким образом? — эхом откликнулась Прасковья Федоровна.

— Разумеется, я не знала о его планах. О вечеринке, о том, что Даниил решил избавиться от шантажистки, причем чужими руками. Нет, я ничего не знала! У меня был свой план. Я решила обставить все как самоубийство. Я знала, что у Дани есть цианистый калий. Ампула давно уже лежит в буфете. Я даже спросила мужа: «Зачем?» Но он таинственно улыбнулся и сочинил какую-то небылицу. И запер буфет на ключ. На всякий случай я сделала слепок и заказала второй ключ. Он последнее время был какой-то странный. И этот яд… Я ведь хотела, чтобы он жил! А вчера ночью я решила его убить. Мятный ликер, эту гадость, пил только мой муж. Я хотела тайно приехать сегодня ночью, когда он будет спать, и насыпать в бутылочку с ликером цианистый калий. Завтра перед обедом он непременно выпил бы рюмочку. Я ведь прекрасно знаю его привычки! Все было бы кончено. Вечером приехали бы мы с Максимом и нашли в кабинете труп хозяина. Я специально послала к нему психотерапевта. Того самого, который консультирует мою маму. С одной-единственной целью: спровоцировать мужа, чтобы он сорвался. И накричал на врача. Я ведь знаю, как Даня к ним относится!