Милан Николич - Современный югославский детектив

Я огляделся. Вокруг ни души… Устроил раненого поудобнее, прислонив его спиной к дереву, возле которого он рухнул, и побежал к «джульетте». Переносить его в машину я не решился, опасаясь, что он умрет у меня на руках. К тому же я не знал, где тут в Портороже пункт «Скорой помощи», так что самое лучшее поскорее вызвать врача. Я сделал то, что представлялось самым простым и быстрым: уселся в машину и засигналил, резкий клекочущий звук разорвал глубокую предутреннюю тишину.

Через несколько секунд появился дежурный милиционер. Углядев меня, ринулся к машине с криком:

— Какого черта раструбился в такое время? Не знаешь, что запрещено? Пьяный, что ли?

Вместо ответа я протянул ему служебное удостоверение и объяснил:

— Человек тяжело ранен! Немедленно вызовите «скорую помощь»! Я останусь возле него…

Милиционер, сообразив, в чем дело, без лишних слов повернулся и побежал. Я возвратился к раненому.

Теперь глаза его были открыты. Он глядел прямо на меня, когда я присел возле. Рот его открылся, запенившись кровью. Он силился что-то сказать. Сквозь хрипы и клекот я успел разобрать несколько слов, произнесенных по-итальянски:

— Полиция… Яхта… Копер…

В первый момент я не мог уразуметь смысла бессвязных слов. Раненый пытался сказать что-то еще, но силы его быстро таяли: глаза закрылись и тело обмякло у меня на руках…

Примчалась «скорая помощь». Врач и два санитара с носилками бежали к нам в сопровождении милиционера. Врач склонился над раненым и щупал пульс, пока санитары готовили носилки.

— Ну как? — спросил я, когда он выпрямился, давая знак санитарам взять раненого на носилки. Лицо врача было озабоченно-хмурым.

— Вряд ли выживет, уже агония началась. Повезем в Копер, в больницу. Я распоряжусь по радио приготовить все необходимое для переливания крови… Только сомневаюсь, что успеем…

Санитары подняли носилки. Безжизненно свисавшая рука мешала поставить их в машину. Один из санитаров подхватил ее и положил на носилки, заметив при этом:

— Кажись, готов…

Врач, ничего не сказав, устроился на сиденье рядом с носилками. Я видел, как он снова прощупывает пульс; что он ответил на замечание санитара, я не слышал: машина уже мчалась в сторону Копера.

Милиционер остался со мной. Я рассказал ему, как увидел раненого, бредущего через парк, и попросил составить служебный рапорт. Мне тоже придется заехать в Коперское управление и дать объяснительную записку по поводу этого случая. Откозыряв, постовой направился в свое отделение милиции.

Некоторое время я не двигался с места. Закурил сигарету, обдумывая происшествие. Человек, конечно, мог пострадать и в обычной пьяной ссоре. Что он иностранец, сомнения не было. По всей вероятности, моряк… Только ведь порторожский порт крупных судов не принимает. Это, собственно, и не порт даже, а маленькая пристань для моторных лодок и шикарных яхт. А может, этот негр с какого-нибудь судна, пришвартовавшегося в Пиране? Нет, наверняка нет! День назад я был в Пиране, в пароходстве, по поводу иностранных судов, пребывающих в этой части наших вод, и точно знаю, что нет ни одного большого иностранного судна, бросившего там якорь…

Одежда раненого была мокрой, словно он перед самой нашей встречей вышел из воды. На тропинке в парке, по которой он шел, отчетливо сохранилась мокрая полоска — с его одежды стекала вода. Полоска вела к морю. Туда я и направился.

Берег в Портороже по всей длине одет в каменные глыбы и бетон. Через каждые десять шагов высечены ступеньки, ведущие к воде и к лодкам, привязанным вдоль берега. Мокрый след привел меня к одной из таких лесенок.

Да, здесь он вышел из воды. Мокрый след на бетоне указывал, с каким трудом карабкался он по ступенькам, вот тут, наверху, полежал, собираясь с силами, чтобы встать. Кровь уже размыта водой, значит, ранен он был не здесь, а раньше, может быть, когда прыгал в воду… А может, его сбросили в воду раненого?..

Во всяком случае, необходимо найти то место, где его столкнули в воду. Я медленно двинулся вдоль мола, высматривая следы крови. Конечно, случай этот, в сущности, меня не касался, но нелишне было им заняться хотя бы до тех пор, пока не прибудут сотрудники Коперского управления, чтобы начать расследование. Раз уж я оказался здесь, может, мне удастся обнаружить что-нибудь такое, что пригодится моим коллегам и облегчит им дело.

На молу я не обнаружил следов крови и хотел было вернуться на то место, где нашел раненого, но что-то меня удерживало… словно чего-то не хватало…

Ну, конечно! Не было той красивой яхты, в которую заталкивал своего пьяного тезку итальянец Пьер! Выходит, за это время она снялась с якоря — и была такова!

И вдруг меня словно осенило! Все вставало на свои места, я теперь иначе понял слова, сказанные в агонии. Яхта вполне могла принадлежать людям, похитившим Црнковича. Из кемпинга в Савудрии яхта шла в Порторож вдоль самого берега, в то время как наши патрульные катера утюжили море, поскольку мы предположили, что похитители направятся в Италию. У носатого Пьера алиби не было, меня сбила с толку встреча в баре, а он вполне мог надраться, пока я управлялся с делами: налаживал связь с Копером и Загребом, организовывал погоню за яхтой, разговаривал с Борой… Я еще находился в Савудрии, тщетно пытаясь обнаружить там след похитителей, а яхта уже прибыла в Порторож. Именно в это время носатый Пьер улизнул из-под контроля своего «шефа» в бар и нагрузился там до такой степени, что его силком пришлось водворять на яхту — преступники спешили уйти от погони!..

Откуда взялся этот человек и почему его пытались убить, оставалось загадкой. Во всяком случае, его слова могли означать только одно: надо известить милицию о том, что яхта направляется в сторону Копера!..

Я побежал к машине. Пустив мотор, включил рацию и связался с Коперским управлением милиции. Нервозно принялся диктовать дежурному описание яхты, приметы итальянцев, которых знал только по имени. И был весьма удивлен, когда дежурный ответил:

— Да, мы уже предупреждены об этой яхте. Пришла два дня назад из Триеста, прибытие зарегистрировала в коперском порту. Владелец — Пьер Кьеза. Патрулям приказано задержать яхту немедленно, как только будет обнаружена!

Откуда поступила информация, дежурный не знал, а я тоже не мог додуматься, кто предупредил управление. Впрочем, сейчас это было не самое важное. Я сообщил дежурному, что есть основания ждать появления подозрительной яхты в Копере. Надо известить об этом патруль. Однако, добавил я, не исключено, что вопреки моим предположениям яхта из Порторожа направится прямо в Триест. В заключение я сообщил, что немедленно выезжаю в Копер.

Было почти семь. По дороге в Копер я решил поговорить с Загребом. Соединили, когда я начал спускаться к Изоле. Младен был уже на месте и ждал моего вызова. Дежурный радист тотчас нас соединил.