Татьяна Иванова - Проделки русской мафии, или Стечение обстоятельств

На том и порешили. Уселись за стол и подняли по первой за встречу. Даже Аня позволила себе пригубить винца для аппетита, на что баба Саша погрозила ей пальцем.

— Ничего, бабуль, вина чуть чуть можно. — Сказала Аня. — Даже полезно!

— Глупости! — отрезала Александра Игоревна. — У ребенка сейчас как раз нервная система формируется. Больше не смей!

— Ладно, ба, не сердись! — миролюбиво сказала Аня и заполнила свой фужер соком. — Больше не буду.

Потом подоспели вареники, и девушки приняли под горячее, после чего снова стали звонить Нюрке. Однако ее телефон по прежнему издавал длинные, безнадежные сиротские гудки.

— Не нравится мне все это, девчонки! — сказала Аня. — Она уже три с лишним часа в пути!

— Подождите, девочки, без паники! Вы уверены, что она вообще выехала? — поинтересовалась Маша.

— Да, выехала, вроде. — Сказала Маланья, но совсем неуверенно. — Ань, как она тебе сказала?

— Сказала, сейчас выезжаю, только в магазин заскочу!

— А, может, в последний момент ее Савелий не отпустил? — предположила Маланья.

— Ну, вы даете! — удивилась Аня. — Она бы мне позвонила тогда! — Она снова нажала на вызов. Телефон безмолвствовал!

— Может, Савелию позвонить? — предложила Маша.

— Ни в коем случае! — возразила Маланья. — Представляешь, как он начнет дергаться, если она уехала? Давайте пока подождем. У меня почему-то на душе совершенно спокойно.

— А у меня как-то не очень! — сказала Аня. — Странно то, что Нюрка, понимая, что задерживается, не звонит!

— Ладно, Ань, и правда, не вноси пока дребезг! Нюрка вполне могла задержаться. Ты же знаешь, какая она копуша! — успокоила ее Маша. — Она вполне могла не выехать сразу после твоего звонка, задержаться, а потом, поди, подарки кинулась покупать, ведь теперь, от широты жизни, — это ее любимое занятие!

— А мы сейчас на нее погадаем! — сказала баба Саша и отправилась в другую комнату за картами.

Девушки тотчас же выпорхнули из-за стола и пошли вслед за ней. Баба Саша залихватски послюнявила пальцы и разложила карты на маленьком журнальном столике.

— Так, так! — начала баба Саша. — Карта и впрямь легла на дорогу, а вот и хлопоты! Это, — ваши магазины! Угу, точно! Вот и денежки просматриваются. А тут, что такое? — Карта легла на встречу! Встреча у нее с кем-то, а, девчонки? — Приятная, между прочим!

— А с кем встреча-то, ба, с женщиной или с мужчиной? — спросила Аня, и засмеялась.

— Сейчас посмотрим. — И баба Саша снова зашелестела своими картами.

— С мужичком у нее встреча! Вот так-то!

— Ладно, бабуль, ну тебя, со своим гаданием! — махнула рукой Аня, — несерьезно все это!

— Серьезно, не серьезно! — передразнила ее Александра Игоревна. — Говорю вам, нечего о ней беспокоиться! Задержалась она в пути по своей воле! А будь что-то плохое, карты бы так не легли!

— Ну, что ей стоило позвонить? — не унималась Аня.

Нюрка не могла позвонить! Она оставила свой мобильник в машине вместе с сумочкой, в которой лежали деньги и документы, и потому он сиротливо названивал в совершенную пустоту! Причем названивал, издавая сигналы не только от подруг, но и от Савелия Савельевича, который также, как и они, не знал, беспокоиться ему о ней, или нет! Он, зная халатность Нюрки в обращении с телефоном, мог предположить все, что угодно! — Она могла оставить его в машине, — рассуждал он, — не вытащить из сумочки, которая валялась где-нибудь у порога, забыть на улице в садовой беседке, наконец!

Но почему же она сама не позвонила мне по приезде, черт возьми! — И он, обозлившись, тут же прощал ее безответственность и даже начинал оправдывать Аню перед самим собой! — Молодая она, бестолковая! Подружек встретила, обрадовалась, и, чего греха таить, — совсем обо мне забыла!

…А она и впрямь забыла! Она забыла обо всем на свете, лишь только руки Олега прикоснулись к ее талии, и он, в такт музыке принялся покачивать ее в танце. А потом она почувствовала его губы на своих губах и мелкую дрожь, пробежавшую по телу бешеной, огнедышащей пробежкой, остановившейся где-то внутри и разлившейся жаркой истомой, захватывая ее всю в свою власть до подкашиванья ног! Нюрка обвила его шею руками из последних сил, испугавшись, что может упасть, и Олег, словно почувствовав это, приподнял ее легко, как пушинку и снова опустил, словно хотел показать тем самым, что в его крепких объятиях ей совершенно нечего опасаться! Нюрка открыла глаза, когда он, взяв тайм-аут, оторвался от ее губ. Олег смотрел на нее с такой любовью, страстью и желанием, которое могла прочувствовать сейчас только она одна, ибо чувства эти виделись ей в его глазах, словно в зеркале, как свои собственные! И они, эти одинаковые, обоюдные чувства, столкнувшись в перекрестном взгляде, дали друг другу добро, зеленый свет! И, словно две гоночные машины на светофоре, увидев этот зеленый, — разрешающий, понеслись вперед на бешеной скорости, обгоняя друг друга!

Одежда полетела на пол кривой дорожкой, ведущей к дивану, порхая подолом версачевского разноцветного сарафана Нюрки, словно крыльями экзотической бабочки, кружащими в легком полете перед посадкой, перемежаясь гулкими шлепками обуви об пол и грубым приземлением джинсов Олега!

Сколько времени это продолжалось, они не знали, и сколько было передышек, требующихся им для восстановления сил, они не считали, да это и не важно, ибо в чувствах почему-то передышек не наступало, и они, в отличии от физических возможностей, угасать, ну никак не желали!

Олег опомнился первым, и то, только потому, что, отправившись на кухню за очередной порцией морса, взглянул на часы.

— Господи, уже половина четвертого! Аня, прости, но тебе надо собираться! Сейчас должна приехать моя жена.

— Что? — воскликнула Нюрка, почувствовав, как ей в сердце вогнали семимильный шприц.

— Жена? Жена! — мысленно повторила она это слово дважды, — вопросительно и восклицательно, так, словно слышала его впервые. — Какая еще жена, откуда она может у него быть? — Он, и какая-то там жена! Теперь, после того, что произошло? Но ведь и она тоже жена, — Савинова. — Да почему Савинова, черт побери! При чем тут вообще Савинов?

Реальность возвращалась в сознание Нюрки очень туго. Тяжело, словно пудовая гиря, привязанная к истиной сути этой реальности железными цепями, тянула ее совсем в другую сторону от Нюрки. Однако как ее ни тяни, реальность все равно не исчезнет, не изменит своего состояния, и в мгновение ока не станет другой!

— Я сейчас! — сказала она, собрав все силы, чтобы сбросить с себя в первую очередь, хотя бы оцепенение. — И, встав с дивана, принялась торопливо одеваться.

Олег натянул джинсы и футболку, а потом снова нервно взглянул на часы.

— Я ухожу, ухожу! — сказала Аня, поймав его взгляд, и, подхватив в руки босоножки, торопливо направилась к двери.