Татьяна Иванова - Проделки русской мафии, или Стечение обстоятельств

— Что за глупости! — сказал он себе, взглянув на свои действия со стороны. — Можно подумать, что это хоть что-то изменит. — Он принялся озираться по сторонам, в надежде найти хоть какую-нибудь расческу. Однако таковой не нашлось, и он кое — как пригладив волосы руками, направился к выходу.

— Надо отыскать хозяев и спросить в первую очередь, где здесь можно привести себя в порядок.

Он пошел по аллее к дому, на веселый шум голосов, раздающихся оттуда, и, поднявшись по ступенькам, несмело постучал в дверь, которую ему тотчас же открыла незнакомая девушка.

— О! Малька, твой француз собственной персоной.

Себастьен, между тем, слегка наклонил голову и представился незнакомке.

— Себастьен! — и, взяв ее руку, прикоснулся к ней губами.

— Мария! — представилась ему девушка и приветливо улыбнулась.

В этот момент из-за ее спины выглянула Маланья.

— Ну, как Вы, Себастьен, пришли в себя?

— Да, спасибо! Я превосходно себя чувствую. Вот, только умыться очень хочется и слегка привести себя в порядок.

— Сейчас, сейчас! — пообещала ему Маланья и, повернувшись, направилась в комнату.

— Аня, дай чистое полотенце, я провожу его в душ.

— Может, и мне с тобой отправиться? — предложила развеселившаяся Маша.

— Зачем, ты все равно французского не знаешь!

— Чтобы с ним разобраться, мне и русского достаточно!

— Ну, разошлась! — заметила подруге Нюрка.

— А, что, только тебе одной должно сегодня перепадать? — засмеялась Маша. — Да, ладно, не смотри ты на меня такими глазами, Нюрка, я же шучу! — И она, плеснув себе в бокал Мартини, тут же подлетела к Нюрке.

— Давай выпьем?

Нюрка взяла свой бокал, и, чокнувшись с Марией, слегка пригубила вермута, в отличии от подруги, допившей свою порцию до конца.

— Машка, ты сегодня упьешься! — заметила ей Аня.

— Упьюсь! Знаешь, что-то погано у меня на душе, подружка! Оторваться хочется, забыть о неприятностях!

… Маланья довела Себастьена до душевой комнаты, которая находилась в соседнем отсеке гостевого домика, и включила бойлер, чтобы подогреть воду.

Давайте присядем на лавочку, Себастьен, пока вода нагреется. — она указала ему на скамейку, стоящую у домика.

Они присели.

— Я даже не поблагодарил Вас как следует, Маланья, за свое спасение.

— А, как следует? — улыбнулась Маланья.

Себастьен ответно ей улыбнулся и прикоснулся губами к ее руке.

— Ну, пока, хотя бы так! Что я еще могу здесь? Ведь у меня даже нет с собой денег, чтобы преподнести Вам цветы!

— Не переживайте, вон сколько здесь цветов, — и она указала рукой на клумбу. — Считайте, что Вы мне их уже подарили!

— Как мило Вы сказали, Маланья.

— Почему мило? — подумала она, но Себастьену этой мысли не высказала.

— Себастьен, я не спрашиваю, что с Вами случилось. Надеюсь, что Вы сами сочтете нужным рассказывать об этом или нет. Но о Вас наверное кто-то беспокоится? Может, следует позвонить?

— Да, это было бы кстати! Хотя, именно сегодня обо мне беспокоиться, может, никто и не станет. Завтра, это другое дело! Завтра у нас уже много дел. А вот о том, что со мной приключилось, мне бы хотелось Вам рассказать. Вы располагаете меня к этому разговору, Маланья, и меня одолевает неотвратимое желание поведать Вам о своих приключениях.

— Ну, тогда я Вас слушаю.

Себастьен, усевшись поудобнее, и, закинув ногу на ногу, начал свой рассказ.

Я музыкант. И в настоящее время являюсь руководителем музыкального оркестра, который позавчера прибыл на гастроли в Москву. По контракту мы должны отыграть в Москве четыре концерта и отправиться потом на дальнейшие гастроли в Петербург.

Вчера вечером, после небольшого отдыха, который был нам предоставлен после прилета, ко мне в гостиницу явилась наш русский импресарио мадам Гордеева. Она пригласила меня обсудить проект выступлений за ужином в ресторанном зале гостиницы, и мы с ней направились туда.

И вот, представьте себе, Маланья, что там, в ресторане, со мной приключилась совершенно невероятная история.

Мы с мадам Гордеевой преспокойно поглощали свой ужин, приправляемый легким сухим вином, когда в зале появился мужчина, примерно моего возраста. Он был возбужден, напряжен, вопрошающе озирался по сторонам, и, тем самым, невольно обратил на себя мое внимание. Он присел за соседний столик, взял меню и принялся делать вид, что изучает его. Через некоторое время я отлучился в туалет, а он, очевидно, сразу же последовал за мной, и вошел туда в тот момент, когда я мыл руки. И вдруг, буквально ошарашив меня, обратился ко мне с необычной просьбой! Ну, прямо как в кино, честное слово! Вернее, даже не обратился, а принялся меня умолять.

Представившись следователем, попросил, чтобы я взял у него на хранение компакт-диск с какой-то важной информацией. И в придачу оставил два телефона, по которым я должен был позвонить и сообщить о том, что этот диск находится у меня. Он сказал также, что за ним следят, и что у него просто нет сейчас никакого другого выхода.

Одним словом, не дав опомниться, он сунул мне в руки этот диск, и был таков!

Когда я вернулся к мадам Гордеевой, она сразу заметила, что во мне произошла перемена. Я, очевидно был растерян, и она усмотрела эту растерянность в моем лице. Я же, решил, что пока не стану впутывать ее в это дело, во всяком случае, до того момента, пока сам не подумаю как следует, и не решу, что же мне все-таки делать. Спешка, — плохой советчик, — сказал себе я. А мадам Гордеевой я сказал, что столкнулся в туалете с каким-то грубияном, и что он меня рассердил.

Наш ужин, между тем, продолжался, и мы, не спеша, обсуждали все деловые стороны нашего контракта. Однако история, невольно приключившаяся со мной, все время вклинивалась в мои мысли, не давая думать о деле, и мадам Гордеевой приходилось по несколько раз повторять мне одно и тоже. Я же, вспоминая слова незнакомца о том, что за ним следят, ловил себя на том, что и я, подобно ему, начинаю вертеться в разные стороны, пытаясь отыскать вокруг себя какие-нибудь подозрительные личности.

Диск, лежащий в кармане моей рубашки, не давал мне покоя. И я невольно задавал себе вопрос, что буду делать, если вот здесь, сейчас, кто-то появится и попытается его у меня отнять. Отдам я его во избежание неприятностей или нет?

Ответ на этот вопрос пришел сам собой. Буквально через несколько минут в ресторанный зал вошли два человека неприятной наружности. Эдакие упитанные качки. И принялись въедливо стрелять глазами по сторонам. Глядя на них можно было сразу догадаться, что они пришли сюда не просто поесть, или приятно провести вечер, они пришли сюда по делам! И самое главное, что лицо одного из них показалось мне знакомым. И я тотчас же вспомнил, что видел его совсем недавно здесь, в ресторане! Мы столкнулись с ним в дверях туалета, когда я выходил оттуда после того, как незнакомец передал мне диск.