Анна Данилова - Аромат желания

Подумалось вдруг, что как-то так все сложилось, что до сих пор (с того момента, как она приняла решение отсидеться дома) к ней никто не пришел. Ни один из друзей или любовников. Словно и они, оповещенные дьявольским телеграфом, решили переждать опасное время, по сути, бросив ее на произвол судьбы. А ведь еще недавно все они, эти странные, с необъяснимыми поступками мужчины, звонили ей, наперебой приглашая в рестораны или круизы, посылали коробки с пирожными или свежими дорогими фруктами… Куда все подевались?

Возможно, ее долгое отсутствие в кабаре было расценено ими как вынужденное в связи с болезнью? Но прежде, когда она имела несчастье заболеть, ее заваливали подарками и цветами, лекарствами и книгами. Что же изменилось?

– Так чего вы спрятались?

Спросив, она сразу же пожалела об этом, как пожалела вообще о том, что вступила в односторонние переговоры с невидимкой. Прежде она так себя не вела. Знала себе цену. А теперь, как бракованная, опасная и брошенная всеми, сгорает от любопытства – кто же это там, за дверью? Неужели хочет взглянуть на этого маньяка? В лицо самой смерти?

Она отпрянула от двери, вернулась на кухню, включила кофеварку. Тишина давила, тревожила. Когда в кухне распространился аромат кофе, стало как-то легче, не так страшно. Она снова позвонила Вере. Та тотчас откликнулась.

– Вера, ты как?

Она сказала, что встревожена, не может найти себе покоя. Потом спросила, кто звонил в дверь, кто пришел. Вернее, кто посмел прийти.

– Вот-вот, Верочка, зришь в самый корень. Я тоже хотела тебя спросить как раз на эту тему. Знаешь, куда-то подевались все мои поклонники. И даже любовники. Словно им кто-то сказал, что я уехала, улетела или… вообще умерла. Да, вот такой у меня мрачный юмор. А что делать, когда вокруг убивают близких подруг. Вот я и хотела тебя спросить: куда они все подевались, я имею в виду, мужики? Сговорились, испугавшись моей причастности ко всем этим трагедиям? Неужели это возможно? Ну, вот. И я о том же. Почему же они даже не звонят? Совпадение… Что ж, может быть. Хотя все они – люди непростые, и у них есть связи. Скорее всего, они в курсе того, что происходит в городе, всех этих убийств… И почему-то связали и мое имя с этими убийствами. Словно сидят себе где-нибудь и дожидаются новой информации о маньяке, мол, убьют Светочку Баксанову или нет. Вера, что происходит?

Вера снова спросила, кто же все-таки к ней приходил.

– Не знаю… Молчат за дверью…

В дверь снова позвонили. Уже не отключая телефона, в наушниках зачем-то, словно для того, чтобы вести переговоры с поклонником, ей могут понадобиться руки, Светлана подошла к двери.

– Кто там? – спросила она в надежде увидеть в глазок знакомое лицо, увидеть человека, который скрасил бы ее одиночество и подбодрил ее, успокоил. Любви в ее жизни не было уже давно, а потому рассчитывать на нежные чувства человека, с которым ее связывали бы теплые человеческие и любовные чувства, не приходилось.

И тут вместо ответа в обзоре возник большой букет поздних бело-розовых хризантем. Нехорошая мысль, что букет самый дешевый, а это значит, что ее поклонник беден, проскользнула холодной змеей. Она и сама не поняла, когда, в какой момент своей жизни цинизм заменил ей объективную, здравую оценку людей и событий. Быть может, в тот момент, когда Игорь с присущим ему природным цинизмом объяснил ей на пальцах, что такое хорошо в жизни, а что плохо. И что все следует мерить деньгами, тогда будет легче жить. И страданий будет меньше, как ни крути.

Вера в телефоне тоже замерла, словно услышала звонок, и, пробормотав «ладно, потом», тактично сбросила вызов.

Следующая порция настойчивых звонков озадачила Светлану. И в тот момент, когда возникла ясная, как солнечный луч, мысль о том, что ей надо срочно позвонить Глафире Кифер и рассказать об этом странном визите поклонника с дешевыми хризантемами (а что, если это маньяк, и тогда его схватят, и все, история будет закончена, а его посадят, и надолго!), она услышала, как на лестнице кто-то плачет…

Вернувшись из Аткарска, Мирошкин сначала отвез Ольгу к Лизе, затем, созвонившись с Глафирой, отправился по адресу, где проживала Лиля Самарцева. И вот тогда-то ему позвонили и сообщили, что обнаружены трупы еще двух женщин – Катерины Ратмановой и Натальи Охотниковой… Их тела обнаружили снова на том же месте – возле крыльца салона. И это при том, что там был выставлен пост милиции!!!

Когда он увидел Глашу, то по ее взгляду и заплаканным глазам понял, что она уже все знает.

– Сережа, думаю это мое последнее дело. Это ужас какой-то! И маньяк этот… Он вовсе не маньяк, а очень опытный и умный преступник! Он словно издевается над нами!

Глаша нервничала, не находила себе места, и пока они поднимались, не расставалась с телефоном – все пыталась дозвониться до Самарцевой.

– Ты зачем звонишь? – удивился Сергей. – Мы же уже пришли! Может, все-таки лучше позвонить в дверь?

– Может, оно и лучше… – голос у Глафиры дрожал. – Но ты пойми…

– Боишься, что ли?

– Я же не ты. Я всего лишь помощник адвоката… Я могу говорить о трупах, могу вычислять убийцу, но вот так, чтобы войти в квартиру и увидеть… Уф…

– Думаешь, она мертва?

– Сережа!

– Хорошо, я сам позвоню и войду первый.

– Это если тебе откроют…

Так они стояли, перешептываясь, пока дверь не распахнулась и они не увидели пышнотелую женщину с уложенными наверх волосами, румяную, но с очень сердитым лицом. Глафира прямо обомлела. Ну, никак не ожидала она увидеть в квартире с предполагаемым трупом Лили Самарцевой такую вот источающую здоровье мадам.

– Вы кто? – строго спросила женщина, оглядывая растерявшихся Мирошкина и Глафиру с головы до ног.

Глафира потянула носом и уловила запах алкоголя.

– Вы извините, может, мы что-то перепутали… Лиля Самарцева здесь живет?

– Ну, здесь, и что? А вы ей кем приходитесь?

– Мы из прокуратуры, – сказал Сергей.

– Из прокуратуры? Господи, с ней что-нибудь случилось? Проходите, пожалуйста! Вы уж извините, что я вас так встретила… Знаете, хотят тут всякие… Нет, я не к тому, что я так на вас подумала, просто испугалась… так что с Лилечкой? Вы проходите сюда, вот сюда…

Глафира хотела войти в кухню, где краем глаза увидела накрытый, с красивыми бутылками и закусками, стол, а за ним – женщину с такими же, как и у дамы, открывшей дверь, румяными яблочными щеками. «… Валентина и Тамара. Повариха и служанка… Он не знал, что в квартире еще две женщины… Валентина и Тамара », – вспомнила Глафира свой недавний разговор с Баксановой, та рассказывала, как эти две женщины, обслуживающие Лилю Самарцеву, помогли ей избавиться от напавшего на нее маньяка. Как говорил известный герой Машкова, «картина маслом»: две кумушки, повариха и домработница, в отсутствие своей хозяйки наслаждаются жизнью, пируют! Выпивают, закусывают. Конечно, в кухню гостей не пригласят, только под пытками. Зачем посторонним, да еще и из прокуратуры, знать, чем потчуют себя дамочки. Икорка, семужка, свининка…