Анна Данилова - Аромат желания

– Мне было стыдно, что у меня ненормальный сын, – прошептала она, глотая слезы. – К тому же я была наслышана о наших психиатрических клиниках, что там делают с людьми… Мучают электрошоком, дают какие-то страшные таблетки, которые делают их совершенными уродами… Я боялась. Еще… еще я хотела, чтобы он был всегда со мной. Он же умный мальчик, хорошо учился…

– Ты хочешь сказать, что все эти годы, пока ты скрывала эти убийства, вернее, покрывала убийцу, ты думала о нем, о Жене? Это неправда… – он тоже говорил тихо, отлично понимая, насколько серьезна та информация, которую он только что услышал. – Да ты думала только о себе! Ты бы послушала себя со стороны… «Я боялась…» «Я хотела…» «Мне было стыдно…» А ты о нем-то подумала, о своем единственном сыне? Да если бы ты обратилась ко мне хотя бы сразу после того, что он сделал с этой девочкой, может, я бы тогда, на том этапе его болезни, и помог ему?! Ты не подумала об этом? Тебе было стыдно привести его ко мне на прием, стыдно было поместить в нашу клинику, а сейчас тебе не стыдно перед всем белым светом, что твой сын – убийца?!

– Послушай, я пришла к тебе не для того, чтобы ты меня ругал… Мне и так плохо. Пожалуйста, Володя, давай спрячем его… Привезем сюда. Я уговаривала его поехать куда-нибудь, в деревню, на дачу… Чтобы элементарно его спрятать, но он не соглашается. Он словно корни пустил в этой квартире…

– Вы с ним живете не вместе?

– Нет, он живет в квартире своего отца…

– Того прохиндея?

– Да, тот снова исчез… То ли в Москве, то ли на каком-то прииске работает… Квартира стоит свободная, вот Женя там и живет.

– Он работает?

– Да. Слесарем-сантехником… Еще электриком подрабатывает. У него золотые руки.

– И это с высшим педагогическим образованием?

– Да, вот так все случилось… Он работает не из-за денег… Деньги я ему даю… Просто работает человек, и все. Чтобы не привлекать к себе внимания. Очень дисциплинированный, не пьет…

– Он мог бы пить лекарства, и тогда бы ничего этого не случилось, понимаешь?!

– Пожалуйста, не кричи на меня…

Он кричал на нее шепотом, но ей казалось, что их слышит весь город.

– Так что мне теперь делать? Я не хочу, чтобы его посадили…

– Да его и не посадят, в этом можешь не сомневаться… Он же болен, болен!

– И что? Стало быть, теперь мне тоже можно не бояться?

– А ты считаешь, что все можно оставить так, как есть, раз его не посадят? Что ты такое говоришь? Ты сама только что мне сказала, что он действует по списку… Что насилует и убивает женщин, которые когда-то унизили его, посмеялись над ним… А где гарантия, что после этого списка он не придумает что-нибудь еще? Да это не его, а тебя прежде всего нужно лечить…

– Володя, – заскулила она, беря его за руку. – Помоги. Что делать?

– Однозначно изолировать от людей! В срочном порядке. Пока мы с тобой сейчас сидим тут и пьем чай, он, возможно, затягивает петлю на шее своей очередной жертвы!

– Но как его взять? Ты поможешь? Он же взрослый, крепкий парень!

– Знаю.

– Как?!

– Ты должна заманить его сюда, ко мне…

– Но как?!

– Я должен подумать… Я обязательно что-нибудь придумаю.

– Володя, спасибо. Я знала, что ты поможешь мне. Думаю, тебе не надо говорить, как я верю тебе. Что ты не выдашь нас…

– Ты мне ничего не говорила. А я – тебе.

– И еще, Володя… Если мы положим его в больницу, я смогу его там навещать?

– Да, сможешь.

Она схватила его руку и поцеловала.

Около десяти часов приехал Адам – за Глафирой.

– Я вижу, у вас здесь теплая компания, – сказал он, не в силах скрыть своей ревности и раздражения. – Глаша, поехали домой. Сколько уже можно – работа, работа, Лиза…

– Адам, ты чего?

– Ничего. Я забыл, когда видел тебя последний раз… И вообще, дома поговорим.

– Адам, успокойся… не первый и не последний раз ты приходишь сюда за Глафирой и произносишь одно и то же, – вмешалась Лиза. – Успокойся. У нас на самом деле сейчас много работы, и Глаше приходится работать за двоих. Кроме этого, она пообещала Гурьеву присматривать за мной. Если хочешь, поживи и ты здесь до его возвращения, места всем хватит, сам знаешь.

– Лиза, да не хочу я жить у тебя здесь, когда у нас есть свой дом, своя кровать…

– Ладно, поехали. Извините…

Глаша поднялась со своего места, попрощалась со всеми и направилась к выходу. Ей было так стыдно за поведение мужа, что она едва сдерживала слезы.

Никто не знал, как она устала за эти последние дни. Как много ей пришлось колесить по городу в поисках свидетелей, сколько проверить информации. А какое нервное напряжение она испытала этим вечером, когда услышала о том, что погибли еще две женщины! Она понимала, что ее работа под руководством Лизы – лишь дополнение к основной работе, проводимой прокуратурой и Мирошкиным, в частности. И что, возможно, ее труд так и останется неоцененным. Но тем не менее это она занималась проверкой алиби всех тех, кто был близко знаком с Ольгой, и это она пыталась устроиться в ее контору уборщицей (!), чтобы только понять, не оттуда ли тянется нить… И с Баксановой тоже она беседовала, и именно они, Глаша вместе со Светланой, вывели закономерность, по которой действовал убийца, именно она догадалась про этот список…

И вот теперь, когда им осталось лишь проанализировать все факты и результаты экспертиз, чтобы вычислить преступника, когда ей предстояла спокойная, без суеты, аналитическая работа, на сцене появляется рассерженный, с недовольной миной муж и требует, чтобы она уделила ему внимание. Да еще в присутствии Ольги и Мирошкина (Лиза не в счет, она свой в доску человек)!

Они вышли, морозный воздух вмиг отрезвил Глашу, взбодрил, придал сил. Адам уже спешил к машине.

– Постой! – крикнула она с крыльца, ежась от холода и кутаясь в распахнутую шубу. – Не спеши. Я никуда с тобой не поеду.

– Поехали, говорю… – Он уже открывал машину.

– Вернись, подойди ко мне, поговорим.

– Нечего разговаривать на морозе. Я устал, хочу есть и спать.

Однако он вернулся, встал возле Глафиры, отвернувшись от нее.

– Знаешь, почему Мирошкин развелся со своей женой? – спросила она.

– Знаю. Вернее, не знаю… Ну, не поладили люди, и что с того? Меня это не касается.

– Понимаешь, у меня работа такая… Я сейчас очень занята. Помогаю Лизе расследовать убийства. И убийца где-то совсем рядом… Я чувствую это.

– Может, это я? – грубо пошутил он. – И? Что дальше?

– Я не могу сейчас поехать домой. Когда ты пришел, я только-только начала рассказывать Лизе о проделанной работе, о своем визите к Светлане Баксановой…

– Да хоть о визите к папе римскому, мне-то что? Я – твой муж, и ты вечером должна вернуться домой, накормить меня… Но вместо этого ты кормишь других… Каких-то там Мирошкиных… Может, у тебя с ним вообще роман? Знаешь, насмотрелся я в своем ресторане на вашего брата, вернее на сестру… Ты уж сразу скажи, мол, извини, Адам, полюбила я другого…