Рут Ренделл - Нерешенный кроссворд

А внизу Мод и Стэнли смотрели «Аллею Августы». Старуха самодовольно улыбалась, победное выражение не сходило с ее лица, а зять оставался бесстрастным — он ждал своего часа.

У каждого есть своя отдушина, своя панацея: наркотики, спиртное, табак или более дешевое и невинное развлечение — постоянная и почти до автоматизма доведенная привычка читать легкие книжки. Стэнли любил и выпить, и покурить, когда мог себе это позволить, да и книги читал постоянно, но истинное и неизменное утешение в жизни он находил, только когда решал кроссворды. На его книжной полке в спальне стояли почти все сборники кроссвордов, выпущенные в мягких обложках, а также более полные и солидные ежегодники рядом с толковым словарем «Чеймберз», довольно засаленным и потрепанным от частого пользования. Но пустые квадратики в этих книгах были давным-давно заполнены, к тому же книжные головоломки доставляли Стэнли меньшее удовольствие, чем ежедневный свежий кроссворд на последней странице «Дейли телеграф», радующий своей девственной белизной, и если ответы не приходили на ум сразу, решить такой кроссворд можно было только после напряженного ожидания следующего утреннего номера.

Стэнли решал кроссворды из «Телеграф» каждый день на протяжении двадцати лет, и сейчас уже не было случая, чтобы у него оставались незаполненные клеточки. Он разгадывал кроссворд каждый раз и каждый раз правильно. Когда-то, много лет назад, как большинству любителей кроссвордов, ему казалось, что лучше отложить незаконченную головоломку и взяться за нее снова через несколько часов, а за этот короткий перерыв его могло осенить. Но теперь не было необходимости даже в такой небольшой поблажке. Он садился с газетой, не утруждая себя чтением новостей, и через двадцать минут все решения были найдены. Тогда Стэнли охватывало чувство огромного удовлетворения. Самоуважение заслоняло собой все насущные проблемы и волнения, которые растворялись в магических словах.

Стэнли ничуть не печалило, что ни жена, ни теща не проявляли к его хобби ни малейшего интереса. Так даже лучше. Для любителя кроссвордов нет ничего более досадного, более сводящего с ума, чем вмешательство какого-нибудь доброхота-идиота, который, стремясь прихвастнуть своими знаниями этимологии, вопрошает, сидя в кресле, сколько букв в 15 по горизонтали или почему 4 по вертикали — это «ВОЙ», а не «ЛАЙ».

Стэнли никогда не забыть поползновений Джорджа Кинауэя, его льстиво-робкого: «Ты еще не решил кроссворд?» и глупую готовность тут же выдать незамысловатый ответ на вопрос, все очарование которого заключалось в почти неощутимой тонкости. Ну как объяснить такому дураку, что «тот, кто высказывает желание» (восемь букв, вторая буква «о») явно не «ДОБРОВОЛЕЦ», а «ВОЛОНТЕР»? Или что «хоть справа налево, хоть слева направо — главный среди мусульман» (три буквы) — «АГА», а не «БЕЙ».

Нет, женщины все-таки правильно оценивают свои скромные возможности. Они просто считают, что он занимается глупыми детскими играми, во всяком случае, так говорят, потому что для них кроссворды — темный лес, зато, по крайней мере, не вмешиваются. А в эти дни Стэнли нуждался в кроссвордах более, чем когда-либо. За целый день ему выдавался один звездный час — иногда днем, иногда вечером — когда он мог бежать от своих забот и, полностью отстранившись от Веры и тещи, потеряться в сложном и запутанном лабиринте слов.

В остальное время, Бог свидетель, забот ему хватало. Он ясно видел, что дело принимает серьезный оборот — дошло до открытой вражды между ним и Мод. На его стороне молодость, пусть даже и относительная, а больше вроде бы ничего. Все козыри на руках у Мод. Она собралась отнять у него Веру, и со временем ей безусловно это удастся. Стэнли не понимал, почему она до сих пор не добилась успеха. Будь он на месте Веры, а его мать стала бы подкатывать к нему с подачками, предлагая деньги и легкую жизнь, он бы не заставил себя долго упрашивать. Стэнли становилось не по себе, когда он думал, что ему предстоит, если победу одержит Мод. Наверняка эти две стервы не позволят ему остаться здесь, в доме. К тому же сейчас Мод приобретет себе союзницу, которая мчится сюда на всех парах. Если письмо, которое он прочитал, типичный пример еженедельных излияний Мод, Этель Карпентер явится, вооруженная до зубов. Он содрогался при мысли о том, как Этель примется отводить Веру в сторонку, нашептывать ей по углам, выдвигая те же аргументы, что и Мод, но гораздо более весомо, потому что она будет сторонним беспристрастным наблюдателем, который видит все «за» и «против» глазами, не затуманенными эмоциями. Здесь он бессилен. Этель войдет в дом, предпримет решительное наступление дня на три, и если этого окажется недостаточно, то в дальнейшем она поселится где-нибудь поблизости и начнет забегать в гости два-три раза в неделю, держа наготове новый аргумент и подтачивая оборону жены до тех пор, пока, наконец, сраженная двойным натиском, та не сдастся.

Ему ничего не оставалось делать — только избавиться от Мод.

Неудача с таблетками «Стань стройной» обескуражила. Он читал и перечитывал все свои медицинские книги и, усвоив каждое слово, пришел к заключению, что никто никогда не в силах определить, когда случится удар. Один Мод уже пережила, другой, возможно, случится завтра, а быть может, вообще никогда Конечно, волнения могут спровоцировать рецидив, а с другой стороны, могут пройти без последствий. Да и какие у Мод волнения? Удар в состоянии предотвратить антикоагулянты. Удар в состоянии предотвратить спокойная и легкая жизнь. Но никто не в состоянии с уверенностью утверждать, что отсутствие антикоагулянтов и неспокойная жизнь его вызовут. Стэнли подумал с презрением, что перечисление того, что неизвестно докторам о природе инсульта, составит больше томов, чем известные факты. Доктора даже не в состоянии подсказать, когда ждать удара

Кроме того, оставался вопрос завещания. Стэнли был почти уверен, что ни один адвокат не согласится на условие, выдвинутое Мод. Могла же она случайно попасть под автобус. Неужели в таком случае Вера не должна получить наследство? Нет, это было немыслимое, вздорное условие, но как точно узнать, внесено оно в завещание или нет? Конечно, ничто не мешает зайти в контору к любому адвокату и задать вопрос прямо. Но потом, если Мод умрет, случайно или от его руки, можно не сомневаться, что перво-наперво этот чертов адвокатишка растреплет все полиции. Умница Мод. Козыри на руках у нее — все до единого.

Если бы ему удалось что-то придумать. Сейчас апрель, еще неделя — Этель Карпентер будет здесь. Только позволь ей приехать, и можно сказать «прощай» всему, на что он когда-то надеялся, и спокойно ждать наступления жалкой старости в нищете и убожестве.