Евгений Кукаркин - Уборщики ада

- Господи. Кто же во всем виноват?

- Система. Та система в которой мы живем. Где человеческая жизнькопейка.

Мы опять молчим.

- Ты извини меня. Книжка мужа напомнила о прошедшем и я не могла от этого прошлого оторваться. Поэтому, не могла подойти к тебе.

- Все правильно, Катя.

В это время за стенкой палатки раздался голос.

- Катя, ты здесь?

- Входи, Маша.

Она входит и мнется у входа.

- Мне не хочется одной оставаться в палатке. Можно я посижу у вас.

- Иди садись сюда, ко мне поближе, - говорит Катя.

Она обнимает девушку.

- Скоро мы возвратимся в часть. Этот проклятый ад кончился.

- А этот... там не будет? - спрашивает Маша.

Я понял про кого она говорит.

- Он схватил дозу и умер.

Она вздрагивает и прячет голову у Маши на плече.

Через два дня на лагерь случайно нарвалась группа зэков. Часовые пригнали их к моей палатке. Четверо измученных, обросших мужиков угрюмо смотрели на меня.

- С рубежа?

Они молчали.

- Там много осталось...?

- День и ночь жжем, - вдруг ответил один из них.

- А деревеньку сожгли?

- Сожгли.

- Эй, дайте им жратвы и пусть убираются на все четыре стороны.

Они ожили.

- У вас лекарств нет?

- Кто-нибудь поранен?

- Нет, только чего-то Ваньке, да Шалому плоховато, все шатает их.

- Катя, дай им аспирин.

Довольные зэки исчезают.

- Хоть и осужденные, а мне жалко их, - говорит Катя.

- Всех жалко.

Наконец последнее оружие погружено на машины и мы вызываем вертолеты. Лагерь гудит. Сворачиваются палатки, пакуются вещи. Вертолеты прилетают под вечер и мы , закинув шмотки, улетаем. Прощай ад.

Командир части поздравил с окончанием работ.

- На вас, товарищ лейтенант, пришел вызов. Вам надлежит явиться на новое место службы.

- И куда меня теперь?

- В Саяны. Там авария в бактериологическом центре. Требуются специалисты.

Похоже, для меня ад еще продолжается.

В гостинице-казарме все по старому. В комнатке, где мы разместились с Гришкой, даже сохранился его чемодан.

Скрипнула дверь. Появилась улыбающаяся Клава.

- Костенька, с прибытием.

Она вытягивает губы и целует меня.

- Наконец-то вернулся... Я все боялась, а вдруг как Гришка. Его так жалко. Хороший был парень.

Теперь она виснет на мне.

- Клава, я уезжаю. Ты меня извини, но мне надо привести себя в порядок и отдохнуть. Завтра за мной придет машина.

- Как уезжаешь?

Она отстранилась и ошарашено смотрит на меня.

- Так. Отправляют на новый горящий объект.

- А как же я?

- Ты остаешься здесь.

Она смотрит на меня и предательская слезинка бежит по щеке. Потом Клава разворачивается и вылетает из комнаты. Я прямо в сапогах падаю на койку.

Кто-то осторожно проводит пальцами по моему лицу. За окном темно и в комнате ничего не видно.

- Кто здесь?

- Тише, это я, Катя.

- Катя?

Я нащупываю ее голову и притягиваю к себе. Катины губы чуть горьковатые и пахнут миндалем.

- Я узнала, что тебя убирают от сюда и пришла...

- Правильно сделала. Я хотел тебе предложить поехать со мной, но... Но потом подумал, сможешь ли ты перенести новый ад. Там, куда меня направляют, еще хуже.

- По-моему я стала более закаленная, хотя привыкнуть к этим смертям никогда наверно не смогу. Стареть здесь одна не хочу, я поеду с тобой. Может нас бог и сбережет.

Она целует меня и прижимается крепко-крепко.

- Завтра я с утра иду к начштаба. Он мужик хороший, наверно мне поможет. Мы с тобой уедем вдвоем.

На кладбище при части, стоят рядами красные пирамидки со звездами наверху. Их здесь тысячи. Лида приводит нас с Катей на могилу Гришки.

- Вот здесь его похоронили.

Холмик завален цветами и венками. Катя кладет рядом букет полевых цветов.

- За ним присматривают девочки, - по щеке Лиды плывет предательская слеза. - До чего же был парень веселый, общительный.

- Да, уж очень веселый. Из-за этой веселости, нас загнали сюда и сделали уборщиками ада.

- Пусть земля ему будет пухом, - говорит Катя.

- Пусть...

Нас никто, кроме Маши, не провожал.

- Катенька, возьми меня с собой, - стонет она.

- Если на новом месте, мы приживемся, я обещаю тебе прислать вызов.

Она обняла Машу.

- Держись. Я уверена, все у нас будет хорошо.