Наталья Андреева - Райский уголок для смерти

Марина оглянулась: сзади жевали что-то Кролики, рыжий Коля был красным как рак, даже несмотря на то, что все время мазался солнцезащитным кремом. Подошла Анна.

– Начинается посадка, – сказала она. – Идем.

– Нет, – заупрямилась Марина. – Я не пойду.

– Не дури. Ты прошла паспортный контроль. Ты уже не можешь выйти отсюда. Не можешь остаться.

– Но ты обещала, что Максим полетит с нами!

– Я тебе ничего не обещала! – повысила голос Анна.

– Значит, мы улетим, а он останется здесь, в тюрьме!

На них стали оглядываться.

– Иди на посадку, – прошипела Анна.

– Нет.

Образовавшаяся у стеклянной двери, за которой стоял автобус, толпа стремительно таяла, пока они с Анной препирались. Наконец Марина поняла, что они последние. Один автобус уже уехал, второй ждал только их.

– Эти люди не улетят без нас, – сказала Анна. – Ты хочешь, чтобы они тебя возненавидели?

– Я остаюсь!

– Прекрати! Тебя все ждут! Ты не можешь остаться!

– Так бывает! Не я первая!

– Процедура снятия багажа займет уйму времени! Иди в автобус!

– Нет!

Марина заметила, что все на них глазеют. Смотрела итальянка, сканирующая посадочные талоны и выдающая пассажирам отрывные с номерами их мест, смотрел сотрудник аэропорта, проверяющий их на выходе из здания аэровокзала. Смотрели из окон автобуса встревоженные пассажиры. Смотрел водитель автобуса. И те, кто в зале ожидания, пялились.

Она заплакала и подошла к стойке, за которой грустно улыбалась миловидная итальянка.

– Ваш паспорт, мадам. И посадочный талон.

Последней шла Анна.

Словами невозможно передать, что чувствовала Марина, пока автобус вез ее к трапу. Жизнь распалась на две неравноценные части: до и после. Та, что была до, во многом ее не устраивала, но была вполне понятна и предсказуема. Ту, что после, Марина себе представляла с трудом. Муж остался в тюрьме за границей. Ему грозит срок за убийство. А она даже не знает здешние законы. И понятия не имеет, что делать дальше.

Она, как слепая, поднялась по трапу. Последней шла Анна. Потом они долго, как Марине показалось, сидели в самолете.

– Почему не летим? – заволновались пассажиры.

– Говорят, кого-то ждем, – объявил самый настырный, из тех, кто всегда добивается правды.

– Вечно эти випы опаздывают! – проворчал кто-то.

К трапу и в самом деле подъехал микроавтобус, где сидел всего один пассажир. Марина смотрела в иллюминатор, но ее глаза застилали слезы. Она заметила только, что это мужчина. Он не взбежал, а взлетел по трапу, и стюардессы тут же торопливо принялись закрывать за ним дверь.

– Господа, наш самолет готов к взлету! – объявили по громкой связи.

– Наконец-то! – дружно выдохнул салон.

Опоздавший мужчина шел по проходу, озираясь. Словно кого-то искал. И тут Марина ощутила, как в сердце впилась раскаленная игла. Ей стало сначала больно, а потом так сладко, будто сковывавший его ледяной панцирь мгновенно растаял. По жилам побежала кровь. Она почувствовала, что оживает. Это был ее муж.

– Максим! – она вскочила.

Тут же поднялась и сидящая рядом Анна. На них стали оглядываться.

– Максим!

Он заторопился к ним.

– Да тихо ты! – дернула ее за руку Анна. – Сядь!

Романова посторонилась, пропуская Максима к жене. Он похудел, от него скверно, по-чужому пахло, одежда была помятая, лицо небритое, но все равно это был он! Марина кинулась к нему на шею и расплакалась.

– Все хорошо, – сказал, он, гладя ее по голове. – Мы летим домой…

Почти всю дорогу Марина проплакала, теперь уже от счастья.

– Тебя освободили? – донимала она мужа. – Совсем?

– Да. Анне скажи спасибо.

– Анечка… О господи… – плакала Марина. – Мы этого никогда не забудем!

– Нам необходимо уладить кое-какие формальности, – сказала Максиму Анна. – Я обещала вам вознаграждение…

– Какое еще вознаграждение! – вскинулась Марина. – Мы и так тебе обязаны!

– Да, Анна, не стоит, – кивнул Максим. – Ты столько денег потратила на адвоката.

– Но ведь это я тебя втянула во всю эту дрянь!

– Но не ты же меня заставила у… – он оглянулся. – Я сам. В общем, так: вопрос с деньгами закрыт.

– Могу я хотя бы сделать вам рекламу? – спросила Анна.

– Можешь! – весело сказал Максим. – Реклама нам не помешает!

– Да, Анечка, спасибо тебе за все, – всхлипнула Марина. – Я и не знала, что ты такая.

К ним подошла БУ и на весь салон заорала:

– Я ж говорила, что его выпустят из тюряги!

– Наташа! – закричала МУ. – Иди сюда!

– Ага! Щас! Ну вы не пропадайте, – БУ сунула Анне, которая сидела с краю, визитку. – Как говорится, будете у нас на Колыме…

Марина улыбнулась сквозь слезы. Что за девица! А вот Кролики общения избегали. Она невольно сжала руку, на которой красовалось кольцо, то самое. Самолет летел над облаками, небо было синее-синее, как в раю, где всегда светит солнце, поют птицы и душа пребывает в вечном покое. Счастье – это когда тебя не донимают. У Марины и было чувство, что она в раю: рядом сидел Максим. Они летели домой.

Она вновь затревожилась на паспортном контроле. А вдруг сюда передали информацию о господине Соколове? Что он преступник? И его сейчас задержат и отправят в тюрьму, теперь уже русскую. Ведь Агата, которую он убил, была русской.

Сердце у нее бешено стучало, длиннющая очередь таяла так быстро, что Марина запсиховала.

– Иди первым, – сказала она мужу.

– Боишься?

– Да.

– Все будет хорошо, – произнесла свою коронную фразу Анна.

Марина с трудом в это верила, ей опять чудились кошмары. Когда Максим протянул в окошко паспорт, время словно остановилось. Ей казалось, что ни один человек не стоял там так долго. Потом зажглась зеленая стрелочка, и Максим шагнул вперед, запихивая в карман уже ненужный загранпаспорт.

– Что ты стоишь? – подтолкнула ее в спину Анна. – Вперед!

Марина все еще не верила своему счастью. Пройдя паспортный контроль, она кинулась на шею ожидающему ее мужу:

– Неужели все закончилось?

– Ну что, я была права? – с улыбкой спросила подошедшая к ним Анна.

– Какая же ты… – Марина захлебнулась от избытка чувств и бросилась ей на шею.

Как же можно ошибаться в людях! Эта Хо… Нет, не так. Эта милая женщина сделала для них все, что только возможно. И невозможно. Максим был более сдержан. Он просто сказал Анне:

– Спасибо.

Оставалась последняя формальность: получить багаж. Пока муж высматривал на ленте транспортера чемоданы, Марина названивала родным:

– Машенька! Господи, как же я соскучилась! – кричала она в трубку. – Алло? Мама? Да, уже получаем багаж! Встречайте!

Потом они, еще вместе с Анной, шли мимо таможенников. Все было хорошо, никто и не смотрел в их сторону. И тут она увидела дочь. В горле встал ком, на глазах выступили слезы. Соскучившаяся Машка, визжа, бросилась ей на шею. Они уже все друг другу простили.