Александр Кулешов - Черный эскадрон

И если честно, то ничего тут смешного нет. Жутко - это да...

Но к чему это я? А-а, вспомнил, вот в таком доме ютятся наши "клиенты". Значит, поднимаемся на седьмой этаж, спотыкаясь и скользя на каждой ступеньке (что в таких домах лифта не бывает, вы, конечно, догадались?). Подходим к двери, занимаем привычную позицию. Двое с пистолетами в руках с обеих сторон двери, один в глубине коридора целится в дверь, четвертый, самый быстрый (и храбрый), Джон-маленький, высаживает плечом дверь и падает на нее, чтобы в него не попали, если преступники будут стрелять. Но выставлять дверь не приходится. Джон-маленький сначала просто нажимает ручку (мне бы это в голову не пришло), и дверь открывается. Тогда мы всей гурьбой влетаем в квартиру, кричим: "Не двигаться! Полиция! Руки на затылок! Будем стрелять!"

Но весь этот гвалт излишен. В квартире тишина, и на первый взгляд никого нет.

Потом мы их обнаруживаем - двое лежат на кухне, двое, уронив голову на грудь, притулились в дальнем, коридорчике, и двое на одеялах застыли в спальне (кроватей нет, их заменяли старые рваные одеяла).

Все мертвые. Нет, не убитые, просто мертвые. Вернее, убитые в свои восемнадцать - двадцать лет героином, ЛСД или уж не знаю какой там чертовщиной. Смотреть на них страшно, как скелеты, желтые, руки-палочки все исколоты, грязные, в каких-то лохмотьях.

И только лица у них снова стали детскими (при жизни-то у таких и лица жутковатые - серые, с синими мешками под глазами, щеки впалые, видывал я эти пугала). Особенно запомнил я одну из девчонок. Небось когда-то была похожа на ангелочка - волосы золотые, до пояса разметались, глазищи голубые застыли теперь в покое...

Я, как вы уже поняли, особой чувствительностью не отличаюсь, да и жизнь не приучила. Но попадись мне сейчас тот поставщик (мы знаем, где он живет, но не трогали его, все связи прослеживали), я бы его голыми руками задушил.

- ...Убить такого мало, - слышу я ворчание О'Нила, словно он мои мысли читал.

- Все ясно, - говорит Гонсалес, - судя по всему, они уж второй день как умерли, потому поставщик и не пришел. Он когда прошлый раз был - помните, мы еще удивлялись, почему так быстро вышел, - их мертвыми застал. Что будем делать?

- Брать его, - говорит Джон-маленький, - а то мы с этой слежкой только покойников будем находить.

Мы спускаемся вниз, садимся в машину, вызываем по радиотелефону дежурную бригаду, звоним в отдел по борьбе с наркоманией, сообщаем, что сделали за них почти всю их работу, и трогаемся в путь, чтобы эту работу завершить.

Поставщик, прошу прощения, живет в иных условиях, в солидном доме, в хорошей квартире. Он не сразу открывает, требует поднести к "глазку" в двери наши удостоверения, потом просит минутку подождать, он сейчас оденется.

Я и сквозь толстую дверь отлично вижу, чем он сейчас занят. Он действительно одевается с быстротой престидижитатора, запихивает в карман всю свою денежную наличность, пистолет и мчится в кухню, где имеется дверь на черную лестницу, быстро открывает ее, выскакивает на площадку и... оказывается в объятиях Джона-маленького. Между прочим, начни он спускаться по идущей вдоль балконов пожарной лестнице, внизу встретил бы О'Нила. Мы все же не школьники и в нашем деле разбираемся.

Джон-маленький обезоруживает "клиента", надевает на него наручники, вводит обратно в квартиру и открывает нам дверь.

Мы собираемся все в большой комнате и смотрим на этого типа без особой нежности. Парень крепкий, мрачный, особого страха, видимо, не испытывает.

- В чем дело? - спрашивает. - Ордер на обыск у вас есть?

- Есть, - отвечает О'Нил, - пожалуйста, - и своим огромным кулачищем бьет его с такой силой, что тот отлетает к стене и странно, что не пробивает ее насквозь. Медленно оседает на пол. Теперь в его глазах страх - он уже понял, что его ждет.

- Может, заберем его в управление, - нерешительно предлагает Джон-маленький, этот любитель законных методов.

О'Нил даже не оборачивается к нему. Одной рукой он поднимает за шиворот нашего "клиента", другой наносит еще более страшный удар.

"Допрос" продолжается в том же духе еще полчаса.

Зато мы узнаем адреса всей его клиентуры и, что неизмеримо важней, оптовика, который его снабжает.

- Все, - с удовлетворением констатирует О'Нил и идет мыть руки.

Вернувшись в комнату, он некоторое время стоит в задумчивости, потом спрашивает поставщика:

- Сам-то колешься?

Вопрос лишний, потому что, обыскав комнату, мы нашли запас наркотиков и шприц да и следы нескольких уколов у того на руке. Видимо, недавно начал.

- Я вызываю группу? - спрашивает Джон-маленький.

- Идите вниз, - говорит О'Нил, - я сам позвоню и сейчас вас догоню, - и он незаметно подмигивает мне.

Мы спускаемся и идем к машине. О'Нил приходит через несколько минут, один, хватает радиотелефон и докладывает дежурному.

Слушая его доклад, мы с удивлением переглядываемся (ну, я-то, может, и не очень удивлен). Выясняется, что после обнаружения группы мертвых наркоманов мы срочно отправились по имевшемуся у нас адресу с целью арестовать поставщика и избежать новых трагедий. Однако, проникнув к нему на квартиру, обнаружили его мертвым, сильно избитым. Смерть наступила от того, что, пытаясь вколоть себе очередную порцию героина, он, видимо, вследствие шока, вызванного избиением, ошибся и вколол в вену воздух...

Закончив свой фантастический доклад, О'Нил внимательно смотрит в глаза Джону-маленькому и Гонсалесу и веско роняет:

- Ясно? - потом добавляет: - А всё, что он нам рассказал, узнали от осведомителей и кое-что им за это отвалили, за счет конторы, конечно.

Он коротко смеется, а остальные молчат. Так, молча, мы добираемся до управления. Моемся, бреемся - уже утро - пьем кофе в ближайшем кафе и расходимся по домам. Ночь была бурная, мы здорово поработали, и начальник, довольный нами, разрешил весь день отдыхать.

Мы с О'Нилом идем вместе.

День чудесный, небо голубое, зелень изумрудная... Ах, я уже говорил это. Иду и продолжаю свой монолог.

- Слушай, - говорю О'Нилу, - может, займемся теперь оптовиком? Представляешь, какую мы, благодаря этому поставщику, цепь раскрыли. Как думаешь, наградят нас? - мечтаю.

Наконец О'Нил раскрывает рот.

- Кто? - спрашивает.

Теперь рот раскрываю я, от удивления.

- Как кто? Начальство.

Он пожимает плечами и молчит.

- В конце концов, - говорю я, - мы же какую работу сделали? Притон тот накрыли, не наша вина, что там одни покойники были. Раз. Поставщика тоже накрыли. И он нам все... - Тут я спохватываюсь и торопливо добавляю: - И не наша вина, что он тоже покойником оказался. А какие сведения добыли - всю клиентуру этого поставщика, небось человек тридцать. Ну и, главное, оптовик. Хотя пока мы этот наш козырь начальству и не выкладывали. Ну, как?