Маргарет Трумэн - Убийство на Потомаке

Хотя все, о чем рассказывал капитан, само по себе безусловно представляло интерес, но не события давней истории в первую очередь занимали в данный момент умы большинства гостей. Оркестровое трио исполняло современные мелодии, под которые официанты в белых коротких куртках и черных галстуках-бабочках, ловко двигаясь среди публики, разносили на подносах напитки и пряную закуску из омаров. На ленч предусматривались блюда из лосося, омаров, крабов, шампанское, охлажденная водка и в изобилии белужья икра.

Единственным человеком, кого не коснулся дух праздника, была Мэрилин Тирни. Анабела высказала Маку свое мнение по этому поводу. Мэрилин достойно играла роль хорошей хозяйки, но за деланным радушием угадывалось острое желание побыть одной и не улыбаться через силу.

— Мне больно видеть людей в таком состоянии, — шепнула Анабела на ухо мужу.

— У них проблемы, я тебе рассказывал, — ответил Мак.

— Которые, надеюсь, нам не грозят.

— Ни в коем случае.

— Не будь таким самоуверенным. — Анабела сжала руку мужа. — Все может произойти, если мы не будем стараться, чтобы этого не было.

— А мы именно так и поступаем, — улыбнулся Мак. — Мы оба очень стараемся, кстати, неплохое занятие. — Он поцеловал ее, потом взял за руку, и они прошли на корму яхты, где и расположились в желтых шезлонгах.

Но не долго они наслаждались уединением. На корму пришли еще две пары: светловолосый, с красноватым лицом конгрессмен и от штата Алабама Уэлс Монтгомери и его жена Трисия, которая своей энергичностью и напористостью напоминала лидера спортивных болельщиков или группы поддержки. Монтгомери в палате общин выполнял функции партийного организатора. С ними были Аманда Коул, основатель и главный спонсор фонда коалиции «За улучшение жизни в столице», ее сопровождал супруг, Ричард, преуспевающий владелец сети торговых центров с кинотеатрами на окраинах столицы.

— Меня просто в дрожь бросает, — неожиданно нарушила молчание Аманда с нехарактерной для нее серьезностью, глядя на остров Рузвельта. В этот момент яхта вошла в узкий канал, чтобы обогнуть остров с севера и выйти на простор Вашингтонской гавани.

— Немыслимо и непонятно, — откликнулся конгрессмен. Они обменялись еще несколькими менее эмоциональными репликами и присоединились к гостям, стоявшим у правого борта, откуда открывался вид на шпили университета Джорджтауна и острова Трех сестер — картина, менее беспокоящая душу.

— Знаю, о чем ты думаешь, — сказала Анабела.

Мак вздрогнул от звука ее голоса. Высказанные другими замечания заставили его представить тело Полин у кромки воды среди водорослей и сломанных веток.

— Правда? — Он резко повернул голову в сторону жены. — Ну конечно, ты догадалась, я думал о Полин Юрис.

— И еще о Венделе Тирни, который хочет, чтобы ты ему помог.

— Нет, — покачал головой Смит, — об этом я как раз не думал. Я выслушал его, больше ничего не могу для него сделать.

Раздался звонок, извещавший гостей, что в главной каюте подан ленч.

— Мак, не ходи.

Он посмотрел на нее вопросительно.

— Пожалуйста.

Он хмуро кивнул.

— Есть хочешь?

— Омаров? Выглядят аппетитно.

Они наполнили тарелки, поставили их на колени и приступили к еде, предоставив солнцу, свежему ветру и вкусной пище отвлечь себя от невеселых мыслей. Они мирно наслаждались прогулкой до самого входа в залив, там у дозорной башни капитан сделал большой круг, и после этого яхта отправилась в обратный путь.

К тому времени, когда судно подошло к заливу Бретон-Бей, ленч был завершен, на сервировочных подносах в бокалах стали преобладать янтарный и белый цвета. Мак и Анабела перебрались поближе к носу яхты. Они старались поймать нежную ласку слабеющих лучей клонящегося к западу солнца, их приятно бодрил ветерок, создаваемый движением судна.

— Хорошо проводите время? — спросил, подходя к ним, Вендель Тирни, с которым они мало общались в этот день.

— Мы очень довольны, Вендель, — ответила Анабела. — День замечательный и прогулка чудесная.

— Полагаю, несколько портит впечатление то, что мысли всех заняты только одним мрачным событием, — сказал Тирни. — Какие сплетни удалось услышать, Мак?

Смита очень удивил этот вопрос.

— Уверен, что все только и думают, что о Полин, несмотря на эти притворные восторги, — заметил Тирни, облокачиваясь о перила и устремляя взгляд вперед.

— Таких разговоров мало, — солгал Смит. — День уж слишком хорош, чтобы думать об убийстве. — Второе его замечание было гораздо ближе к истине.

— Но не для того, кто под подозрением.

— Думаю, ты прав. Узнал что-либо новое?

Тирни засунул руки в карманы белых брюк и уставился в палубу.

— Они закончили со вскрытием.

— Когда? — спросил Смит.

— Вчера вечером. Мне сегодня утром звонила детектив Айкенберг, я как раз собирался уходить.

На лице Смита отразилось удивление. К чему ей было сообщать об этом Тирни?

— Не установили ничего неожиданного, — продолжал Вендель. — Убита тяжелым гладким предметом правильной формы. Время убийства — несколько часов спустя после заседания. — Обращаясь к Анабеле, он добавил: — Хорошенькое начало для нашего нового члена совета.

Анабела промолчала.

— Мак, нельзя ли тебя похитить на пять минут у твоей супруги?

Смит бросил вопросительный взгляд на жену.

— Конечно, — ответила она и добавила, обращаясь к мужу: — Я подожду тебя здесь.

Смит прошел вслед за Тирни через просторную спальную каюту с широкой кроватью и ванной джакузи и дальше, в самую маленькую из трех кают для гостей, которая была оборудована под кабинет.

— Мое любимое убежище, — проговорил Тирни и указал на небольшой диванчик, приглашая Смита сесть. — Когда мне нужно что-то обдумать, я вызываю команду, и мы уходим на реку. Я забираюсь в эту берлогу и начинаю размышлять. Полагаю, что в ближайшие дни мне как раз этим и придется заниматься. — Тирни уселся на край стола и продолжал: — Айкенберг звонила не только чтобы сообщить о результатах вскрытия. Она сказала, что в квартире Полин нашли письма.

— Что за письма?

— Любовные письма.

Во взгляде Смита отразились удивление и вопрос.

— Детектив сообщила, что это мои письма Полин.

— Понятно, — сказал Смит. В комнате воцарилось молчание, нарушаемое лишь ровным урчанием мощных двигателей «Мэрилин». — Ты действительно их писал? — задал Смит очередной вопрос.

— Конечно же, нет.

— Тогда почему такие письма оказались в ее квартире? Я хотел спросить, утверждает ли Айкенберг, что они подписаны тобой?

— Да.

— А ты говоришь, что их не писал, значит, это сделал кто-то другой и подписался твоим именем?

— Полагаю, что это логическое объяснение, но вот согласится ли она с ним?