Марина Серова - Дуракам всегда везет!

Это меня сразу насторожило. Я поняла уже, что на слово Людочке верить нельзя. То есть ни одно произнесенное ею слово нельзя принимать на веру, потому что разобрать, когда она врет, а когда говорит правду, не было никакой возможности. На лице у нее постоянно присутствовала какая-то подвижная маска независимой невозмутимости, даже в тех случаях, когда она сообщала вам заведомую ересь, странную даже ей самой.

Я взяла Людочку за плечо, впрочем, почувствовав негодующий Светкин взгляд, тут же отдернула руку, как от горячей сковородки, хотя плечо было прохладное и кожа у Людочки упруго-податливая, нежная на ощупь. У меня надолго осталось приятное ощущение.

– У кого еще есть ключи от квартиры?

Людочка ответила мне кристально чистым, по-детски честным взглядом:

– Только у меня.

– Что, комплект ключей с самого начала, со дня установки двери был один?

– Нет, вторые ключи были у мамы, но после ее смерти я их не нашла.

Мы все еще топтались перед дверью, никак не решаясь войти.

– А где еще один? «Кайзер» всегда выдает три комплекта ключей.

– «Кайзер» выдает только два, – бросилась спорить со мной Людочка, – я сама разговаривала с представителем фирмы, он сказал, что, если нам будет мало двух комплектов ключей, мы можем заказать еще, хоть десяток, хоть два. Нужно только доплатить. Но нам больше двух и не надо было. Мне и маме.

Я поняла, что переспорить ее не смогли бы и кайзеровцы. Она стала бы уверять самого директора фирмы, что полгода назад, когда ей ставили дверь, у него в фирме были другие порядки.

Ладно, черт с ней, придется работать в условиях неопределенности и логической нестабильности. И, наверное, нужно поменьше задавать Людочке вопросов. Чтобы окончательно не запутаться в том, как она хочет выглядеть, и в том, как ей удается выглядеть. На самом деле и то и другое одинаково далеко от истины.

– Стойте здесь, – приказала я Светке и Людочке. – Я посмотрю, что там.

Я осторожно открыла металлическую дверь и шагнула в квартиру.

Первое, что я почувствовала, – необычный неприятный запах.

«Опять утечка газа? – подумала я. – Сколько же можно устраивать взрывы?»

Впрочем, на запах пропана было похоже мало. Это было что-то органическое или строительно-технологическое. Впрочем, не могу утверждать наверняка, по запахам я не большой специалист.

Но вот присутствие сигаретного дыма я уловила очень четко. Разве может пахнуть сигаретами в квартире, в которой несколько часов никого не было? Это наблюдение встало в один ряд с сомнениями, рожденными Людочкиной возней с ключами.

Сомнений у меня уже абсолютно не было, в квартире находился посторонний человек. Если хотите, назовите это интуицией – внутреннее ощущение, подтвержденное внешним наблюдением.

Я огляделась в прихожей, пошарила глазами по углам в поисках чего-нибудь увесистого, чтобы чувствовать себя увереннее.

И тут же обнаружила в углу за дверью целый склад каких-то палок и железок неизвестного предназначения и происхождения. Кучу разномерного и разновесного бытового и строительного мусора.

Все ясно – Семка и Темка перед отъездом к бабушке позаботились о том, чтобы я имела возможность как следует вооружиться.

Я выбрала полуметровый никелированный металлический прут, похоже, от спинки старой пружинной кровати. Не бог весть какое оружие против пистолета, например. Но в рукопашном бою он дал бы мне серьезное преимущество перед любым противником.

Прихожая отделялась от комнат плотно обитой дверью, и возню с ключами у наружной двери квартиры вряд ли кто мог услышать, если, конечно, в ней действительно кто-то находился.

Взяв прут обеими руками наподобие бейсбольной биты, я приоткрыла дверь из прихожей и двинулась вперед по коридору.

Полы и двери в новой квартире не скрипели, и продвигалась я практически бесшумно. Заглянув на кухню и не обнаружив там никого, я ужаснулась черным после взрыва газа стенам в обгорелых клочках обоев, разрушенной наполовину перегородке между кухней и ванной и с трудом узнанному мною покореженному чайнику, стоящему на удивительно белой газовой плите. Чайник принял какую-то угловатую непредсказуемую форму, дающую представление, что произошло бы с головой того человека, который находился бы на кухне во время взрыва этого самого пропана.

Не обнаружив никого в трех огромных комнатах, в которые я заглянула, осторожно шагая по широченному коридору – по нему, наверное, свободно прошел бы средний танк, если бы не крутил башней по сторонам, – я была несколько озадачена. Неужели мое чутье меня на этот раз обмануло? Но ощущение опасности не проходило, и я с прежней осторожностью двигалась дальше.

Наконец я увидела первое подтверждение того, что в квартире находится кто-то посторонний. В необъятной, метров на пятьдесят, Людочкиной гостиной, мебели в которой было всего ничего – диван да пара кресел, отчего возникало ощущение пустоты то ли офиса, то ли нежилого помещения, на полу у дивана стоял предмет, который никак не мог принадлежать хозяйке квартиры. Просто не в ее стиле был. Это был старый, потрепанный пузатый портфель с двумя кожаными ремнями-застежками; судя по его раздутым бокам, чем-то плотно и заботливо набитый.

Симпатичный такой портфельчик, килограммов на семь-восемь тротила. Такой заряд разнесет не только Людочкину гостиную, но и еще пару этажей под нею. И весь одиннадцатый этаж заодно.

Едва увидев его, я не стала медлить и раздумывать, а тут же бесшумными скачками ускакала за ближайший угол и перевела дух.

Взрывчатка? Вполне может быть. Сомнения вызывает только один вопрос. Если это и в самом деле взрывчатка, какой же это умник вышел на такого кролика, как Людочка, с такой медвежьей рогатиной. Она же все-таки не директор банка и не главарь преступной группировки, не авторитет криминального мира.

Да и стоит портфельчик слишком уж на виду. Может быть – специально. Чтобы, увидев его, Людочка тут же в него полезла поинтересоваться, что внутри. И если застежки соединены с детонатором…

Я выглянула из-за угла коридора. Портфель стоял как прежде, не выказывая абсолютно никакого намерения тут же взорваться.

«Может быть, и нет в нем никакой взрывчатки? – засомневалась я. – Может быть, тут его хозяин где-то бродит? Ведь я еще не все осмотрела. В этой квартире столько всяких закоулков».

Осторожно, стараясь держаться подальше от подозрительного портфеля, я прокралась вдоль стены к двери в спальню. Она была закрыта неплотно, и сквозь щель между дверью и косяком я увидела сидящего на кровати лысого мужчину в очках. Он сосредоточенно смотрел в стену и о чем-то, видно, глубоко задумался.

Я решила поберечь его лысину и не стала размахивать своим никелированным оружием. Он не показался мне серьезным противником в рукопашной схватке. Но он мог быть вооружен, а перспектива получить свеженькую дырку в животе или во лбу меня вовсе не устраивала. И потом – мне нужно было с ним хотя бы немного поговорить. Например, о том, как он сюда попал. Поэтому мне очень не хотелось, чтобы он видел, как я вхожу в комнату. А вдруг он и в самом деле выхватит пистолет?