Александр Кушталов - Домашние тапочки и пчелы

- Зубы-то? - переспросил бизнесмен и политик. - Да, чего-то последнюю неделю разболелись, пришлось сегодня с утра заехать к своему дантисту. А при чем тут мои зубы? - вдруг спохватился он.

- Зубы ваши при том, что в моей квартире появился характерный запах стоматологического кабинета. Наверное, особенно разболелись после вчерашнего шашлыка? - участливо, но несколько назойливо продолжал допытываться у него Холмский.

- Да, после шашлыка совсем стало плохо, барашек оказался жестковат, - по инерции продолжал отвечать бизнесмен. - За барашка я уже всыпал, кому следует. Но, постой! - А ты откуда знаешь о шашлыках? А, понятно! Вчера было десятое мая, каждый нормальный человек в эти дни выходит на природу с шашлычками. Судя по всему, он всегда знал ответы на все вопросы. Когда он чуть наклонял голову, энергично желая высказать свои слова, на его макушке становилась видна большая залысина, которая также излучала энергию и решительность. Казалось, она у него и появилась от того, что он часто своей головой что-то таранил или проламывал.

- Да, но не каждый берется их самостоятельно готовить, потому что это большое искусство, - отпустил ему комплимент Холмский, - и не каждый при этом обжигает свою левую руку раскаленным шампуром. - После последнего замечания его грубоватый комплимент и вовсе стал сомнительным.

- Конечно, все ответственное самому приходится делать - даже такого мелкого дела никому поручить нельзя! - с раздражением говорил Вэ Пэ, быстрыми короткими взглядами обследуя квартиру, - то пережарят, то сырое все. Но, черт! Откуда это ты все знаешь? А, понятно! - он повернул свою руку к окну и посмотрел на длинную узкую полоску свежего ожога у запястья, - ожог увидел!

- Вот именно! - улыбнулся в ответ Холмский.

- Ну, если ты такой яйцеголовый - то скажи мне, на какой машине мы сейчас подъехали - ее отсюда не видно, - ехидно сказал важный коротышка. Он горделиво подбоченился в позе Наполеона - широко расставленные ноги, руки за спиной.

Холмский подошел к окну в гостиной, отодвинул ладонью тюлевую занавеску, и стал смотреть куда-то вниз перед домом:

- Да, отсюда ничего не видно. Но, тем не менее, я попробую назвать марку, я же сам водитель и немного разбираюсь в автомобилях. Спорим на бутылку, что отгадаю? Так... Вас подъехало четверо, двое остались в машине... Все грузные... Секста сейчас на юге... Юпитер в пятом доме... и еще этот треугольник... Так, так... - продолжал загадочно бормотать он, глядя куда-то в окно. - Это джип, - наконец, уверенно объявил он, - "Мерседес G-500", точно такой же, какой недавно угнали у известного артиста Жванецкого. Номер автомобиля - х500уе, с российским флагом вместо номера региона. Небось, пришлось выложить за номер пару сотен...

- Все ясно! - ничуть не удивился такой подробной информации коротышка, это тебе Соколов сказал, на какой машине я приеду. И нечего тень на плетень наводить разными там треугольниками, меня на этот понт не возьмешь! А за номер - обижаешь! - пришлось все пятьсот выложить, чтобы цифры, так сказать, соответствовали.

- О том, что именно такой будет ответ, было легко сразу догадаться по буквам номера! - пробормотал Холмский, и продолжил уже почти невнятно, направляясь к стоящему на столике телефону, - я понимаю, что номер стоил пятьсот, но заплатил-то ты ровно двести, по роже вижу ...

Подойдя к телефону, он набрал номер Соколова:

- Алло! Виктор? Тут бизнесмен и политик Ширемырдин утверждает, что ты называл мне номер автомобиля, на котором он приехал - ответь ему, так ли это было? - и передал трубку Ширемырдину. Тот ее подхватил и напористо закричал:

- Соколов? Ты говорил ему номер моего автомобиля? Я ж просил тебя никому ничего обо мне не говорить! Нет? Но откуда же он, черт возьми, тогда его знает? У него спросить? Ладно, спрошу! Так откуда ты его знаешь? - спросил он уже Холмского после того, как бросил трубку.

- А так ли это важно, откуда я его знаю? - улыбаясь, отвечал Холмский. Самое главное то, что я назвал его верно, не так ли?

- Понятно! - с возбуждением закричал коротышка. - Значит, успел уже информацию обо мне собрать, пока я сюда ехал. Молодец! Шустро работаешь! Уважаю. Но вот в чем дело: со мной давай-ка без шуток. Раз я спрашиваю "откуда знаешь?" - так ты уж мне, будь добёр, выкатывай! Со своей личной безопасностью я шалить не позволю. Я должен знать обо всех утечках!

- В данном случае все гораздо проще, - рассмеялся Холмский, - если немного выглянуть в окно, то в витрине магазинов соседнего дома можно четко увидеть машины, которые стоят у моего подъезда. А поскольку все местные машины я уже давно знаю, то осталось только разглядеть ту, которой я раньше не видел.

Коротышка со стремительностью, несколько неожиданной для его полной комплекции, подбежал к окну и начал пристально смотреть вниз:

- Конечно! Отсюда в витрине ее прекрасно видно. Правда, надо обладать хорошим зрением, да еще буквы перевернуть в зеркальном изображении. Ну, молодец, ничего не скажешь! А то я уже, было, подумал... - с видимым облегчением неопределенно протянул он.

- Что у меня разветвленная агентурная сеть? - весело проложил за него Холмский. - Но я же не резидент американской разведки.

- Ну, ладно, проехали! - совершенно успокоившись, миролюбиво и покровительственно сказал коротышка. - Все это лирика и пыль в глаза. У меня к тебе вот какое дело. Неделю назад пропал мой бухгалтер. Вышел из квартиры в домашних тапочках вынести ведро к мусоропроводу - и с тех пор его больше никто не видел - как в воду канул.

Мы с Холмским молча переглянулись. В свете нашего недавнего разговора о человеке в тапочках сообщение о подобном исчезновении выглядело просто анекдотическим.

- Первый вопрос, который сразу возникает, когда исчезает бухгалтер - а не проворовался ли он, и не сбежал ли он с крупными суммами куда-нибудь за границу? - сказал Холмский и вопросительно посмотрел на Ширемырдина.

- Насчет заграницы не знаю, но остальное все уже проверено - денег не украдено ни копейки, вся отчетность оставлена в идеальном порядке, категорически сказал коротышка. - Это-то и удивительно! Иначе все было бы очень просто, и я бы, уж будьте уверены, за границей его давно бы уж нашел, там порядка больше.

- А что Соколов? - спросил Холмский. - Ведь это его прямое дело!

- Соколов немного покопался и сказал, что дело это - кислое. Он, конечно, будет продолжать его отслеживать. У него на этом деле два парня оставлены следить за квартирой, прорабатывать всех знакомых, аэропорты, дачи, - словом все места, где он может объявиться. Но мне некогда ждать, пока он там со своей командой будет сопли жевать. Мне нужен быстрый результат - у меня бизнес горит, каждый день сотни тысяч убытков! А если, не дай Бог, его захватили конкуренты, и он им все рассказал, - тогда мне совсем кранты. Соколов посоветовал для ускорения дела обратиться к тебе. "Лучший", - говорит, "частный сыщик в Москве, быстрее него все равно никто не поможет".