Евгений Сартинов - Пленники тайги

Они благополучно разминулись с хищно протянутыми ветками последнего в заломе обглоданного рекой дерева, и поплыли дальше, приходя в себя после столь изнуряющего заплыва. Увы, судьба подсовывала им одни испытания. К левому, ближнему берегу им по прежнему не позволял пристать обрывистый берег, течение неумолимо сносило их к «прижиму» — большой скале на самом повороте, в которую со всей силой билась тугая лента воды.

Первым все понял Степаныч.

— К берегу, Егорыч! — закричал он, и из последних сил начал грести к дальнему, но более пологому берегу. Вслед за ним сориентировался и Золотов. Еще неделю назад они бы шутя форсировали эту реку несмотря на ее дикий нрав и холодную воду. Но многодневная голодовка и последний форсированный марш вымотали их до изнеможения. Единственное что они смогли, это выбраться на этот камень в каких то пятнадцати метрах от берега. Но именно эти метры им не суждено было преодолеть. Силы кончились, а впереди, всего в пятидесяти шагах высилась темная скала «прижима». Всю опасность этого соседства они поняли уже через час после начала вынужденной робинзонады. За это время более зоркий Степаныч рассмотрел что река за сотни, а может быть и тысячи лет непрерывного труда вырубила на все протяжении скалы большую выемку на уровне воды глубиной не менее метра. Река приволокла откуда то с верховьев громадную ель, благополучно ускользнувшую от костлявых рук залома.

Тридцатиметровое дерево величественно проплывало мимо них в каких то двух-трех шагах, полковник еще шутливо кивнул на нее:

— А вот за нами и «Титаник» подали. Может рванем с попуткой, Егорыч?

Золотов угрюмо посмотрел на него и ничего не ответил. Ель протащило дальше, ударило о скалу, раздался звук похожий на взрыв, а затем дерево неожиданно исчезло из виду. Они вскочили на ноги стараясь рассмотреть что происходит под водой, в той самой выемке. Но темная, пенящаяся вода не давала им этой возможности. Лишь через двести метров скала выплюнула из каменной терки жалкие обломки некогда могучего дерева. За эти секунды ель лишилась всех своих ветвей, коры и разломилась напополам. Тогда они поняли что предстояло бы пережить и им, попади они в эту природную дробилку.

— Ну что, Степаныч? Есть еще желание прокатиться на халяву? — с кривой улыбкой спросил Золотов потрясенного полковника. Тот даже не смог на это ничего ответить. Сегодня поднявшийся уровень воды скрыл из глаз природную мясорубку, но оба путника opejp`qmn помнили о ней.

А дождь шел, и вода неизбежно поднималась все выше и выше. По сантиметру она подтапливала убогое убежище пленников тайги. Через сутки она уже поднялась на метр, заставив Золотова сидеть спиной к спине со Степанычем. Под дождем и ветром они промерзли, сил не было даже для разговоров.

— Если вода поднимется еще на метр нас неизбежно смоет, — тихо сказал Золотов, безуспешно пытаясь укутаться в свою промокшую куртку.

— Не ерзай, — буркнул Степаныч, — и так еле сижу.

— Надо что-то делать, — все так же тихо, без эмоций сказал финансист. — Все равно нам надо рвать когти с этого чертово камня. Не смоет сейчас, так сдохнем здесь с голоду.

— И что ты предлагаешь?

— Я ничего. Это ты же у нас генератор идей. Благодаря им мы сейчас тут сидим.

— Ну, ты тоже хорош. Я то предлагал, а решал то ты, — затем он нехорошим, противным, дребезжащим голосом засмеялся. — А твоя идея с костерком вообще нам слишком много стоила. — Он осторожно дотронулся до обожженной щеки и зашипел от боли. — Чуть не зажарились как каплуны.

Огонь таежного пожара странным образом пометил их по своему, опалив щетину на лицах и наградив некой ассиметрией. У Золотова больше подпалилась левая щека, лишившаяся растительности и покрасневшая от ожога. Полковник пострадал больше. Правая щека нарывала большим пузырем, огонь смахну даже бровь, кроме того сильно подгорели его волосы на затылке, и с уха клочками сползала обоженная кожа. Большой рубец на левой щеке и несколько мелких на лбу дополняли этот портрет родного брата Фредди Крюгера.

— Ладно, хватит делить что мое, что твое. Как пацан в песочнице. Думай лучше что делать.

Полковник снова глянул на столь близкий и желанный берег. По прямой тут действительно было метров двадцать, даже меньше. Но течение было столь стремительным, что пловца неизбежно бы снесло вниз по течению, а там в пятидесяти метрах начинала вытягивать свою крутую спину проклятая скала.

— По моему там у берега мелко, как тебе кажется? — спросил Золотов.

— Ну? — сухо хмыкнул полковник.

— Может все таки попробовать?

— Пробуй.

— Ты ведь лучше плаваешь.

— Ну и что? Думаешь меня не снесет? Утащит только так.

Золотов вспомнил судьбу искореженного дерева и передернулся всем телом.

— Не дергайся, а то слетим, — снова буркнул полковник.

Они замолкли, опять подкатила апатия, неохота было думать, тем более шевелиться и вообще хоть что-то делать. Несколько минут спустя Золотов взглянул на небольшую трещинку в камне служившую для него уровнем, и убедился что вода прибыла еще примерно на сантиметр.

«Самое мерзкое, что ничего нельзя сделать. Будем сидеть так и медленно подыхать. Может плюнуть на все и очертя голову броситься в воду? Оставить ружье и всю тяжелую одежду здесь. Если затянет под скалу то нам все равно это не понадобится. А если выплывем? По тайге без обуви и оружия — это же медленно самоубийство. И Степаныч не хочет плыть. Впрочем, он то как p`g выплывет. Дерьмо не тонет. А вот я не знаю. Если бы попробовать…»

Рассуждения Золотова прервал встревоженный голос полковника.

— Слушай, Егорыч, я чего то не пойму! Вода уходит!

— Как уходит, что ты мелешь? — удивился финансист. Он снова глянул на свою отметку и убедился что это именно так. Уровень воды падал, причем очень быстро. Сзади тихо выругался Степаныч, и оглянувшийся назад Золотов понял что произошло.

Где-то выше по течению вода смыла большой остров вместе с росшими на нем деревьями. Они окончательно забили узкий проход рядом с заломом, перегородив реку трехметровой баррикадой. Природная плотина росла буквально на глаза невольных свидетелей. Большие, огромные деревья уткнувшись в препятствие и подпираемые водой становились похожими на странные живые существа. Корчась в невероятных судорогах таежные исполины с разбегу еще пытались преодолеть залом, громоздились вверх, поднимаясь почти вертикально подпираемые водой и другими деревьями. В воздухе появлялись то кроны попавших в ловушку деревьев, то корни. С каждой минутой плотина поднималась все выше и выше, мутная вода несшая с собой смытую землю, песок и даже камни быстро забивала ее поднимая уровень реки и продолжая громоздить наносник уже по верх этих деревьев. По другую же сторону залома река продолжала мелеть на глазах.