Рут Ренделл - Непорядок вещей

Он всячески избегал просить людей, чтобы ему читали. Поэтому он ничего не сказал владельцам киосков, но тревога его росла с каждым взглядом на любимое имя, напечатанное этими ужасными громадными буквами. Домой Дэвид Хебден вернулся, когда все еще спали. Он бросился на второй этаж и увидел Санчию в кровати рядом с матерью, куда она, видимо, перебралась, как только он уехал, и разбудил весь дом радостными воплями.

Мать Санчии, Катрина, взяла газету и прочла ему статью вслух. На крик прибежали другие дети, и расселись на кровати, предвкушая развлечение.

— Стыд и позор, — сказала Катрина. — Девочка пропала в понедельник, а полиция что творит? Вместо того чтобы ее искать, — скорее всего, ее тело, — устроили в участке пансионат, где этот педофил как сыр в масле катается.

— Мама, а кто такой педофил? — спросила шестилетняя Джорджина.

— Не спрашивай, и тебе не солгут, — отрезала мать и перевела взгляд на мужа. — Дэйв, позвоню-ка я Джо и Шарлин. Или позвони ты. Это твой долг. Они имеют право знать.

Когда Смита увезли из квартала Мюриэль Кэмпден, массовые волнения постепенно улеглись. А вскоре новое событие взбудоражило умы обитателей Пак, Ариэль и Оберон-роуд — нападение Колина Крауна на Джоди, младенца-робота, и его уничтожение. Случилось это за день до того, как Лиззи Кромвель должна была вернуть Джоди в социальную службу. После драки с Брендой Босворт, и после того, как все, кроме Мирослава, узнали, кто отец ребенка, Лиззи утратила всякий интерес к Джоди. Она перестала за ним ухаживать, кормить, менять подгузники, класть в колыбель, носить на руках и постоянно его тискать. Такого пренебрежения Джоди еще не видел за всю свою короткую жизнь, и как настоящий младенец — ведь к Лиззи он попал прямо с конвейера — начал орать. Он хныкал, плакал, рыдал, ревел белугой, после чего его рыдательная кассета перематывалась, и все начиналось заново.

— Ты ведь знаешь, его нельзя бросать, — ругала ее Дебби.

Колин не сказал ни слова. Он даже не попытался нейтрализовать Джоди, вытащив из него батарейки. В девять вечера, когда робот орал шестой час подряд, он взял его за ноги и ударил о стену ванной. Джоди разлетелся на кусочки, его руки, ноги, моторчик и красивая голова упали на дно ванны, где Колин растоптал их.

Лиззи отнеслась к этому равнодушно, ей все это надоело, но пришлось объясняться с социальным работником. Колин в тот момент дома не было, он отмечался на бирже труда. Социальный работник сказал, что это неслыханно, и какой матерью будет Лиззи, когда у нее родится ребенок И конечно, ей, или матери, или отчиму придется возместить стоимость Джоди. А представляет ли она, сколько стоит эта кукла?

Колин, вернувшись, домой, заявил, что только через его труп они получат деньги за идиотскую сломанную куклу. Дебби ответила, что тоже не собирается платить, из принципа. Колин сказал, что такая лялька в доме кого хочешь до гроба доведет, и, между прочим, у него уже появилась какая-то сыпь на пояснице и пониже. И всем наплевать, что пока эта вещь находилась в его доме, он пережил настоящий стресс. И бог знает, что устроит настоящий младенец.

Новость о несправедливой претензии со стороны Кингсмаркэмской социальной службы распространилось по кварталу Мюриэль Кэмпден подобно лесному пожару. Почти все его обитатели заняли сторону Крауна-Кромвель, кроме Митчеллов, Монти Смита и Марии Майклз. Монти Смита осудили условно и заставили выплатить заоблачный штраф за нападение на сержанта Фитча (деньги он одолжил у Марии), и он считал, раз его несправедливо наказали, почему другим должны делать поблажки?

— Как делают зажигательную смесь для бутылок? — спросил Колин Краун у Джо Хебдена, когда они сидели в «Крысе и морковке».

— Что делают? — переспросил Джо. — Ты о чем?

— Я по телику видел. Не то в Алжире, не то в Ираке, где-то в тех местах, такие бутылки бросали в дом правительства. Я и подумал, вот бы наш муниципалитет расшевелить.

— Нужно налить бензин в бутылку вроде молочной, — сказал незнакомец, сидевший рядом.

— У нас уже нет молочных бутылок, — ответил Колин.

— Верно, молочных нет. Подойдет любая, только не пластиковая. Наполняешь ее бензином, затыкаешь горлышко тряпкой, пропитанной керосином, тряпку поджигаешь и бросаешь бутылку подальше от себя. Как можно дальше, а то сам загоришься. Если интересно, могу помочь. Я знаю место, где все это продают.

— Мы пошутили, — сказал вместо приятеля Джо.

Мужчина рассмеялся и предложил угостить их выпивкой, а затем показать кое-что.

В половине восьмого утра Шарлин, жене Джо, позвонил деверь. О пропавшей девочке она выслушала без интереса — весь квартал знает об этом, в отличие от газетчиков. Но то, что Смит укрылся в Кингсмаркэмском полицейском участке! Да еще в роскошных апартаментах! Для Шарлин все люди делились на тех, кто действует, и тех, кто бездействует. Себя она относила к первым. Поэтому быстро оделась, взяла зонт и обошла весь квартал, постучала в каждую дверь.

Есть крепко сбитые толстяки вроде Карла Микса, у которых массивные плечи и огромный живот выпирают барабанами, а все тело будто стянуто корсетом. А есть расплывшиеся толстяки, в которых жир словно бултыхается в тонкой оболочке, кажется, проткни их булавкой — и они сдуются, как шар. Именно таким толстяком был Брайан Сент-Джордж, редактор «Кингсмаркэмского курьера», и сейчас его телеса перетекали через подлокотники инспекторского кресла и накатывали волнами на край стола. Его рубашка, судя по всему, когда-то белая, выглядела так, словно ее постирали вместе с черными джинсами и красной футболкой. Галстук он если и носил, то в кармане. Когда он начал лысеть, то решил отрастить оставшиеся волосы. Так что если посмотреть на него сверху, как это сейчас делал Вексфорд, его голова казалась огромной белой ромашкой с розово-желтой серединой.

Сент-Джордж явно не желал видеть старшего инспектора в стенах редакции «Курьера», поэтому, получив повестку, он сам пришел в полицейский участок, где ему устроили допрос по полной программе. Он отчаянно оборонялся, то плакался, то нападал, и настаивал, что был вынужден, «импровизировать», ведь от Кингсмаркэмской полиции никогда ничего не добьешься.

— «Кингсмаркэмская шестерка»! — произнес Вексфорд с отвращением.

— Это не я придумал, — оправдывался Брайан Сент-Джордж. — Люди жаждут возмездия и справедливости. Боюсь, вы неправильно меня поняли, Рег.

— Не называйте меня так, — поморщился Вексфорд.

— Простите, я думал, мы тут все старые друзья. Вы — Рег, я — Брайан. Когда вы зовете меня «мистер Сент-Джордж», меня коробит от такой официальности.

— Думайте, что хотите, но в этих стенах я намерен соблюдать формальности. Если вы были уверены, что Смит находится у нас, почему не позвонили своему старому другу и не спросили, так ли это? Не трудитесь отвечать. Вы знали, что мы это не подтвердим. А этого вам меньше всего хотелось, иначе не было бы статьи.